Игра на два фронта - Марина Серова
– Ну, не совсем так. Я ведь не назвала тебя Кирей. Ладно, Володь, не буду тебя задерживать пустыми разговорами. Скажи, у тебя будет для меня время, если я подъеду, скажем, через час? – спросила я.
– Через полчаса, – коротко произнес Владимир.
– Ладно, тогда буду поспешать, Володь.
– Вот-вот, давай, поспешай.
– Тогда до встречи, – сказала я и нажала на отбой.
Я прошла в спальню, открыла створки шкафа-купе и стала думать, что надеть. Свой выбор я остановила на синих джинсах и белой футболке. В конце концов, я ведь иду не в офис к бизнесмену, а к старому доброму другу. Я расчесала волосы, скрутила их жгутом и уложила на макушке. После этого я нанесла легкий дневной макияж, взяла ветровку и сумку и вышла из подъезда.
Я села в свою машину, завела мотор и поехала. Как назло, вскоре я попала в приличную пробку. Впрочем, в Тарасове пробки – явление никак не экзотическое, а самое что ни на есть типичное. Поэтому входила я в Управление полиции не через полчаса, как обещала Владимиру, а через полтора часа.
– Да, Татьяна Александровна, – покачал головой Кирьянов, – ты с какой планеты сюда упала? Не иначе с той, на которой время тянется как минимум в несколько раз дольше.
– Нет, Владимир Сергеевич, просто на этой планете есть транспортные заторы, – ответила я.
– Ладно, приветствиями мы обменялись, теперь давай к делу. Потому что через пять минут мне необходимо быть на совещании, – сообщил Владимир.
– Володь, я по делу о похищении ребенка. Арина Владиславовна Преснепольская, три с половиной года, – сказала я.
Кирьянов кивнул.
– Да, вчера дело было принято к производству. Наши эксперты произвели необходимый осмотр места, где было совершено нападение на мать ребенка и откуда предположительно девочка была похищена. Но, к сожалению, пригодных отпечатков пальцев и других следов обнаружено не было. Слушай, Тань, мне уже нужно идти. Я сейчас пришлю тебе нашего стажера Кирилла, он даст тебе ознакомиться с заведенным делом и пояснит по ходу. Он ведь тоже с нами выезжал на место преступления, – сказал Кирьянов и взял со стола телефон.
– Кирилл, зайди ко мне в кабинет, – распорядился Владимир.
Максимум секунд через тридцать в кабинет вошел молодой блондинистый парень.
– Вызывали, Владимир Сергеевич? – спросил стажер.
– Кирилл, это частный детектив Татьяна Александровна, – представил меня стажеру Владимир. – Она тоже занимается делом о нападении на Маргариту Белодворчикову и похищении ее дочери. Ознакомь Татьяну Александровну с деталями. А я вас вынужден покинуть.
Кирьянов вышел из кабинета.
– Кирилл, ознакомите меня с делом Маргариты Белодворчиковой? – попросила я, доставая и устраивая под рукой блокнот и ручку.
– Да, конечно, – с готовностью откликнулся стажер.
Вскоре я уже листала тоненькую папку. Так, «отпечатки пальцев на двери квартиры потерпевшей… в районе ручки входной двери отпечатки более четкие… маленькие, похожие на детские… осмотр дверного замка… без признаков взлома… дверь закрыта… около двери отпечатки подошвы обуви потерпевшей… другие следы очень нечеткие…».
Далее в деле отмечалось, что на полу около входной двери в квартиру Маргариты Белодворчиковой были обнаружены ключи и женская кожаная сумка светло-коричневого цвета. В сумке находились паспорт и косметические принадлежности: гигиеническая бесцветная помада, тюбик губной помады темно-красного цвета, пудреница с компактной пудрой, расческа, набор салфеток. Кроме того, в сумке оказалась маленькая мягкая игрушка, бутылка с водой и упаковка яблочного пюре.
Так, а сотовый телефон? Почему его нет в описи? Получается, что Маргарита Белодворчикова вышла из дома без средства связи? И это имея маленького ребенка? Кроме того, кошелька тоже в сумке не было. Правда, Маргарита могла расплачиваться картами. А они, скорее всего, находились в портмоне.
– Кирилл, – обратилась я к стажеру, – вы ведь выезжали на этот адрес?
– Да, я был в составе оперативной группы, – кивнул Кирилл.
– Расскажите, как проходило предварительное следствие, каковы первоначальные итоги, – попросила я.
– В общем, когда мы осмотрели содержимое сумки, то поняли, что с женщиной был маленький ребенок. Это подтверждала запись в ее паспорте. Но куда он делся, было непонятно. Вернее, сначала мы подумали, что ребенок, возможно, остался дома. А его мать ненадолго отлучилась и теперь возвращалась домой. Или же женщина могла отвести ребенка к родственникам, например. И возвратиться домой одна. Понимаете, Татьяна Александровна, эта женщина, Маргарита Белодворчикова, она ведь была без сознания, когда мы приехали. Поэтому спросить у нее не представлялось возможным. И только потом, когда скорая уже собиралась везти ее в больницу, женщина ненадолго пришла в себя. И тогда мы узнали, что с ней была дочка, – объяснил стажер.
– Маргарита описала внешность дочки? – спросила я.
– Она сказала только, во что девочка была одета: в розовое платье из шифона, белые гольфы и белые туфельки, еще была розовая повязка на волосы с красным декоративным цветком сбоку, причем у цветка отколот страз посередине. И сразу же снова отключилась. Слишком много сил ушло на то, чтобы вспомнить, что с ней произошло. И потом, когда она обнаружила, что лежит на носилках в скорой, а ребенка рядом с ней нет, она просто пришла в ужас. Начала кричать, плакать, ее долго пришлось успокаивать, прежде чем она смогла сказать что-то определенное.
– Понятно, – кивнула я. – Ну а что дальше?
– Когда Белодворчикову увезла скорая, я допросил соседку, ту, что обнаружила женщину. Соседка рассказала, что Маргарита несколько лет жила в этой квартире до замужества. Эту квартиру ей подарили родители на восемнадцатилетие. Соседка рассказала, что Маргарита – вежливая, предупредительная женщина, никогда не отказывалась помочь, она ведь медик по образованию. Потом Белодворчикова переехала к мужу, но в своей квартире иногда появлялась, – сказал Кирилл.
– Одна? Приезжала в квартиру одна или с мужем и дочкой? – уточнила я.
– Соседка сказала, что они приезжали все втроем. А потом Белодворчикова поселилась в квартире вместе с ребенком. Муж к ним не приезжал, да и другие мужчины тоже вроде не появлялись. Хотя соседка сутками находится на работе, поэтому точно сказать не может, кто к Маргарите приходил.
– Как фамилия этой соседки? – спросила я.
– Решетникова Инесса Васильевна, проживает в семьдесят пятой квартире, – ответил стажер. – Владимир Сергеевич распорядился вызвать участкового, передал приметы ребенка, во что девочка была одета, и велел начать поиск. Я и еще один наш сотрудник начали опрашивать жильцов, которые в это время находились во дворе.
– И что? Кто-нибудь что-нибудь видел? Или слышал? – спросила я.
– Нет, – со вздохом ответил Кирилл. – Такое впечатление, что ребенок как будто сквозь землю провалился. И эта соседка, Инесса Васильевна, пока собиралась на дежурство, тоже не слышала снаружи никакого шума, грохота там, криков, каких-то
