Игра в наперстки - Николай Иванович Леонов
– По три, но звезды жили отдельно. А кто вообще сказал, что они звезды? Да они все продались давно!
– У нас в номере был балкон, и по вечерам мы там с коллегами собирались и обсуждали разные вопросы, литературу, историю. В конце концов, ради того мы туда и приехали! Ради дебатов! А соседи были очень подозрительные, – сказала Инесса, а Жанна подтверждающе закивала.
– Очень странные, – добавила Жанна.
– И в чем они были странными?
– Во-первых, они не участвовали ни в каких посиделках. Постоянно приходили и сразу в номер. Мало с кем близко общались. Знаете же как понять, что вы действительно хороший писатель и занимаетесь своим делом? Вам всегда будет что сказать коллеге. Критика принимается всегда на «ура», особенно под шашлычок и коньячок.
Видимо, это было их любимым видом времяпровождения.
Обе дамы тут же захихикали, и продолжила уже снова Инесса:
– А они не пили вообще. И никого не критиковали. А как только мы в еще детское время выходили перекурить на балкон, выскакивали и начинали кричать, что мы не даем им спать, шумим и ведем себя как хабалки.
– Но это же не мы орали на них ночью, что мешаем. Значит, хабалки – они, – добавила Жанна.
Гуров на всякий случай уточнил:
– Сколько вас обычно собиралось в номере? Все были на виду?
– Ой, да кто следит за тем, сколько нас там было? Только самые близкие друзья. Человек десять-пятнадцать. Конечно, мы слегка повышали голос.
– До которого часа обычно сидели? Это важно для следствия. Чтобы понять логистику перемещения по санаторию.
– Ну часов до трех-четырех утра, – надулась Жанна.
– А во сколько был завтрак?
– В восемь.
Гуров представил себя на месте трех соседок Жанны и Инессы и подумал, что если бы ему пьяные компании не давали спать до трех-четырех утра и потом в восемь утра нужно было идти на завтрак, то он бы придумал более быстрый и более болезненный способ убийства, чем газ.
Значит, соседок можно будет исключить.
Но найти и опросить.
– Они в другом автобусе поехали, да? Вас рассадили по алфавиту? Но я вижу, что у вас фамилия на «Б», а у вас на «Я»…
– Ну да. Так и есть. Рассадили по алфавиту, а мы потом пересели как хотели.
В целом именно так Лев и думал. Осталось уточнить еще пару моментов.
* * *
Две остальные дамы во время допроса крепко спали, но проснулись от шума. Обе они не смогли сказать ничего внятного: они не были на конвенте сначала, приехали конкретно на заседания во время прогулки на теплоходе, которая не состоялась, и собирались уже уезжать. И вот тут выяснился один интересный момент. Или простое совпадение. Следствие покажет.
Именно этот микроавтобус опоздал. Где-то на полчаса, что было достаточно прилично с точки зрения логистики конвента, и получилось, что именно они бы в любом случае опоздали на теплоход.
– А из-за чего произошла задержка с отправлением? – заинтересовался Гуров.
– Кажется, что-то сломалось. Водителю пришлось лечь под автобус и менять какую-то деталь, – развела руками одна из пострадавших женщин. Жанна и Инесса взяли на себя роль вестников и, шаркая тапочками, пошли по мужским палатам, чтобы предупредить остальных о допросе. Хотя Лев и попросил их этого не делать, но они, хихикая словно девчонки, удалились буквально бегом.
От мужской части пострадавших Гуров тоже не узнал много нового. Но понял, что меньше всего на свете он бы хотел работать на таком мероприятии. Художники и деятели науки с удовольствием ругали друг друга, подначивали, а когда Лев немного повышал голос, чтобы докричаться до кого-то конкретного, все тут же делали обиженный вид: «Да разве мы ссоримся?»
Пожалуй, что только один пострадавший более или менее четко отвечал на вопросы и вел себя достаточно спокойно. И вот его можно было с чистой совестью назвать звездой. К нему как раз пришел посетитель, тоже один из участников конвента. И тоже хорошо известная личность.
Пострадавший – известный психиатр. Лев даже видел одну из его книг на столе у Дягилева, профайлера Главка. Но по-настоящему знаменитым он стал, когда выпустил несколько научно-популярных книг, а потом запустил свой курс. Тезка Гурова, тоже Лев. Только с больно забавной фамилией – Рассолкин.
– Это ваш псевдоним? – уточнил сыщик.
– Нет, имя и фамилия настоящие. Они отлично запоминаются, так что я решил оставить. Такие фамилии, да еще и вместе с моей профессией, это своего рода закладочка в памяти: даже если захотите, не забудете клинического психиатра Рассолкина.
– А в чем суть вашего курса? Если честно, не очень вникал, хотя много слышал.
– Все очень просто. Я уверен, что у каждого человека есть талант, благодаря которому он может либо зарабатывать на жизнь, либо стать знаменитым…
В этот момент Рассолкин посмотрел на гостя и улыбнулся ему. Тот ответил понимающим кивком. Было видно, что они старые друзья.
– Когда я стал работать над этой темой, мой друг, писатель-фантаст… Думаю, что он вам хорошо знаком, – Рассолкин показал рукой на посетителя, тот пожал руку Льву и сел обратно. – Предложил мне сначала написать книгу, а потом уже запустить курсы. И вот, эта идея растянулась на много лет и много книг.
Артем Ткаченко. Гуров наконец-то вспомнил, как звали этого писателя. Тоже много раз видел его на телевидении. Но…
– Да, мы с вами уже виделись, – кивнул Артем. – Я проходил у вас свидетелем по делу о перестрелке в магазине Елисеевский. Тогда был убит губернатор Пермского края. А я попал под общую гребенку, потому что у меня с собой как раз был пистолет.
– Да, я помню, – напряг память Гуров. Перед его внутренним взором сразу появились роскошные барочные интерьеры одного из старейших магазинов Москвы с брызгами крови.
– Все в порядке. Я не убийца, – весело поднял руки в жесте «сдаюсь» Ткаченко. – В тот день я ездил получать разрешение на оружие.
– А зачем тебе понадобился пистолет? – удивился Рассолкин.
– Я жил тогда за городом в не самом безопасном районе. Это был обычный «травмач». Часто приходилось возвращаться домой поздно, а пару раз даже иметь дело с грабителями. Мне очень повезло тогда, что Лев Иванович быстро во всем разобрался, и меня отпустили даже без подписки о невыезде на мои первые книжные гастроли.
Лев кивнул. Надо же, а ведь прошло почти двадцать лет. Да, двадцать, точно.
– Так вы давно знакомы?
– Да. Еще с университета. Мы оба учились в МГУ.
– О, как.
– Да,
