По секрету с того света - Андреева Валентина Алексеевна
Работает Наталья в онкологической клинике медсестрой, но внешний вид ее таков, что тот, кто об этом не знает, принимает ее за врача с научной степенью не ниже доктора.
У Натальи очень умный и очень занятый работой муж. Я так до сих пор и не пойму, кто он по специальности, но, кажется, нет тем, которыми он не владел бы в совершенстве. Сын Алексей тоже не менее умный и не менее загруженный работой инженер-электронщик. Ну и, наконец, последний член семьи – безалаберная боксериха Дениза (в просторечьи – Денька). Со щенячьего возраста ей пророчили очень злой нрав, за что она, собственно, и была избрана в воспитанницы. По-видимому, Наташке надоела критика родных по поводу ее неукротимости и она решила выгодно оттенить себя на собачьем фоне. Не получилось… Денька выросла добрейшим и трусоватым существом. Она любила всех, кто появлялся у Наташки дома, даже слесарей-сантехников в спецодежде.
Мое высшее образование дало мне в свое время прекрасную профессию экономиста и в двадцать шесть лет – должность начальника планового отдела, которая (вместе с отделом) в годы перестройки и массовой приватизации была сокращена первой. Как говорится, после этого я прошла трудный путь от домохозяйки до заместителя коммерческого директора одной из крупных частных фирм, специализирующихся на рыбе и рыбных товарах. Попутно я освоила компьютер, без которого теперь не мыслю жизни, а заодно и английский язык. Я регулярно выполняла задания по английскому языку Вячеславу, сыну, в техническом вузе, Елене, дочери – в медицинской академии. Мотивировка у обоих была одинаковой: незачем тратить время на легкомысленные дисциплины. В результате за счет технических текстов Академии связи и информатики и специальной медицинской терминологии круг моих знаний значительно расширился.
После смерти свекра Вячеслав живет с бабушкой, но видимся мы очень часто. Жаль, что его нет в Москве. Последний месяц каникул решил провести с друзьями на Селигере. Говорят, в конце августа там уже нет комаров. Вернется, узнает про разъезд… Впрочем, он прекрасно понимает, что другого выхода не было.
До недавнего времени я считала себя очень счастливым человеком. Счастье это обеспечивалось не только детьми, но и самым лучшим человеком на свете – моим мужем. За все прожитые годы мы ни разу не отдыхали отдельно, поскольку такой отдых был бы пыткой для обоих. Никогда не уставая друг от друга, соответственно не нуждались в разлуке, пусть даже и кратковременной. Оба прекрасно понимали смысл фразы: «не могу жить без тебя». И вот теперь я могу и горю желанием жить без него. Прошло уже больше года как я прекратила мыслимые и немыслимые старания вытащить Димку из пропасти. В редкие дни трезвости у него еще проявлялись черты любимого мной прежде человека, но тем больнее было очередной раз терять последние капли надежды. Раньше держало прошлое. Теперь оно ушло вместе с человеком, которого уже нет в моей жизни. Которого мне никто и никогда не заменит.
Наташка всеми доступными ей способами пыталась спасти нашу семью. Но в последнее время и она больше молчала. Да и что тут скажешь?
Ладно, хватит на эту тему. Optimum medicamentum quies est – лучшее лекарство – покой. Теперь все позади, и мы с Еленой заживем, наконец, спокойной жизнью. Без ежедневных пьяных скандалов. Воистину, от любви до ненависти один шаг и, похоже, он сделан.
Я созвонилась с Наташкой и всерьез заинтриговала ее обещанием рассказать свой собственный триллер. Мы договорились встретиться на Пражской в половине второго. Можно было бы, конечно, назначить встречу на Серпуховской, но время поджимало. Была реальная угроза опоздать на рандеву с ремонтниками, поскольку гарантии того, что мы не проедем свою остановку, не было. Последний рекорд (тогда мы за разговором катались мимо Рижской туда и обратно три раза) был побит нами две недели назад.
Ровно в половине второго я, выйдя на Пражской, стояла у обменного пункта валюты, примыкающего к стоянке автомашин возле «Электронного рая». Как выяснилось через тридцать минут, Наталья, в свою очередь, с половины второго (точность – вежливость королей!) тоже стояла у обменного пункта валюты, но со стороны Пражского рынка. Короче, встретились мы в переходе, поскольку одновременно вспомнили мою феноменальную способность назначать для встречи одно место, имея в виду совсем другое.
К представителям фирмы, которые должны были ожидать нас у входа в подъезд, мы, естественно, опоздали, но менеджера все-таки застали. Когда мы выскочили из лифта, он уже явно тяготился ожиданием и не прочь был уйти. Наше появление его расстроило, по-видимому, он уже успел поменять планы. Пока я искала ключи, он с кислым видом сообщил, что мастер и оценщик (я так и не поняла – один ли это специалист или два в одном) уже ушли. Из-за нашей длительной задержки он сам опаздывает на очередную встречу.
Договорить ему Наталья не дала, заявив тоном, не обещающим ничего хорошего:
– Та-а-ак!..
Тут уж, в свою очередь, я прервала Наталью, поскольку к этому моменту убедилась, что ключей у меня нет, очевидно вытряхнула из сумки, когда приводила себя в порядок. Сказываются последствия пережитого…
– Да, – согласилась я, – думаю, лучше перенести встречу на завтра. Я тоже не совсем готова сегодня… Короче, давайте согласуем другое время. – На Наташку я старалась не смотреть. – Как говорится, «до пятницы я совершенно свободна».
– В одиннадцать часов завтра устроит вас? – оживился менеджер
– Устроит, устроит.
– Ну тогда я с вашего разрешения… До свидания. – И он откланялся.
– Ума у тебя за прошедшие два дня не прибавилось, – сквозь зубы процедила Наташка, которую я нагло лишила возможности устроить молодому человеку маленький скандальчик, дабы заставить уважать себя, и она демонстративно нажала на кнопку вызова лифта. – Учти, я не могу таскаться с тобой сюда каждый день, все-таки работаю. Ну что ты молчишь?
Я хотела напомнить подруге, что она с сегодняшнего дня тоже в отпуске, но сказала другое:
– Ключи от квартиры дома оставила. А они были в одной связке с ключами от Димкиных хором.
И только тут поняв до конца весь ужас надвигающейся бездомности, снова стала судорожно рыться в сумочке.
– Ну конечно, вот если бы мы поехали на дачу, ты их непременно прихватила бы. И то только потому, что они там абсолютно не нужны. Но зато забыла бы ключи от дачи.
Связки ключей я так и не нашла, но обнаружила запасные – от Димкиной квартиры, предназначенные для Елены. Вместо радости я почувствовала усталость, настоятельную необходимость оправдаться. И попыталась сделать это по дороге к «Пражской». Мой краткий пересказ событий сегодняшней ночи и Натальины вопросы отвлекли нас от маршрута настолько, что опомнились мы только у станции метро Южная.
– Ну че тебе, родной? – участливо обратилась подруга к симпатичному старичку, сидевшему у входа в метро на маленьком складном стульчике и позволившему себе вклиниться в наш разговор фразой: «В милиции все взяточники!»
– Да мне-то ничего, только отошли бы вы, девки, куда-нибудь в сторонку, а то мои семечки заслоняете.
– Они у вас все равно очень мелкие, – не замедлила с ответом Наталья.
Вот тут-то, оглянувшись по сторонам, мы и поняли, что отмахали пешком не менее трех автобусных остановок.
– Знаешь, давай-ка рванем в «Глобал-сити» и выпьем кофейку. – Подруга, как всегда, подмечала все. – Тебе нужно окончательно прийти в себя. Там и придумаем, что делать дальше.
Придумать нам ничего не удалось не только после кофе с пирожными, но и после двух порций мороженого. Главным вопросом как был, так и остался вопрос, куда меня деть хотя бы до приезда дочери?
Неуверенное предложение Натальи пожить у нее я отвергла сразу, не дав ей выговорить до конца. Она сама, по сути, живет с собакой на кухне на правах бедной родственницы, поскольку двое ее родных мужчин все вечера работают в разных комнатах за компьютерами. На даче у меня почти бывший муж, моя свекровь все лето за триста верст в деревне, Славка на Селигере. Его ключи?.. Не знаю, где его ключи. Не взламывать же бабушкину дверь. Прежняя наша квартира занята новыми жильцами, а вновь приобретенная двухкомнатная – абсолютно пустая, подлежит ремонту. Конечно, я могла бы, строго говоря, поехать в деревню к свекрови – добрейшей души человеку, но ремонт нельзя пускать на самотек.
