Коды жертв и убийц - Александр Николаевич Бубенников
– Любопытно… Запиши все это подробно… И знаки на линии жизни и прочие этих двух объектов исследования отобрази на листе формата А4… Весьма интересно, более чем интересно, а таки завораживающе… Ты же знаешь, я тоже немного поднаторел в этой странной обоюдоострой и опасной науке хиромантии, не признанной, как и астрология и прочее, официозом… Много размышлял об уникальности узоров на ладонях и на пальцах человека, а также уникальности клеток ДНК у людей, отличающихся друг от друга…
– Знаю… То-то ты мне сам ладони рук не показываешь… А я, пожалуйста, смотри… – Он со смешком вытянул вперед две своих ладони, но тут же прервал свой дурашливый тон. И спросил серьёзно и со значением. – После прочтения двух подаренных тебе книг Караева могу я на тебя сослаться в доверительных контактах с ним вербально, если ты его чем-то заинтересовал, и он заинтересованным сам пошел на контакт с тобой?
– Конечно, он заинтересовался моими изобретениями новых формальных нейронов, гораздо эффективней старых моделей Маккалока-Питтса… А еще – работами по созданию нейрокомпьютера и даже сверхбыстродействующего искусственного интеллекта на кремниевой пластине при ее индивидуальной технологической обработке перспективной наноэлектроники. А он мне настойчиво пытался открыть глаза на волновые тайны ДНК и геномов, несмотря на мой скепсис. Но я, честно говоря не предполагал, что он уже лепит горбатого с аудио-матрицами, излечением… Так быстро и парадоксально со скоростью кудесника-шарлатана…
– Видишь, у тебя свой интерес… А у меня свой корыстный интерес любопытства с тайнами судеб двух близких индивидуумов с индивидуальными кодами жизни, на фоне человеческих геномов – материальных и волновых – и нейросетей живого и искусственного мозга…
Собеседник Спорика, решив закончить беседу на шутливой весёлой ноте, с серьезным выражением лица, без всякого подобия шутовства в голосе, спросил:
– Слушай, Владик, а у тебя случайно не сохранились дактилоскопические отпечатки твоего родича, ставшего жертвой аудио-матрицы, да и Демарина случайно? Вдруг тебе удастся первым приблизиться к тайне дактилоскопии ДНК и отпечатков пальцев и ладоней?
– Что ты имеешь в виду? Извини, не врубился как-то в тему дактилоскопии…
– Помнишь, у твоего любимого после Высоцкого поэта строки: «Стоишь, черты спитые…»?
Спорик просиял и продолжил:
– …На блузке видит взгляд всю дактилоскопию малаховских ребят… Конечно, помню скандальные стихи Вознесенского из его «Антимиров» на сцене Таганки… – И он радостно хлопнул себя по лбу. – Выходит, образно говоря, молодой Андрей видел наяву дактилоскопические отпечатки пацанов на блузке то ли девицы легкого поведения, то ли проститутки, что «чище Беатриче сбегает на перрон». Вот это поворот… У меня такого дара, к сожалению, нет: видеть всю дактилоскопию на одежде и очищать своими стихами проституток… Но ты меня натолкнул на мысль… Идея твоя: совместить хиромантию с дактилоскопией, может, и в дактилоскопии есть гибельные знаки… А развитие мое… Мне ничего не стоит найти отпечатки пальцев погибших, поскольку я могу зайти в гости к своей родственнице и вдове нашего зарезанного яхтсмена, дабы увидеть и зафиксировать на носители их дактилоскопию на посуде и прочем… Жди новых результатов… Не быстро, конечно, но в обозримой перспективе, между прочим, у меня есть и собственные наработки по узорам пальцев и их связи с идентификацией личности – в настоящем, а также прошлом и будущем…
Он церемонно раскланялся и подал собеседнику руку без толики снисходительности руку. И еще вдобавок философически, немного мечтательно заметил:
– Можно еще присобачить к нашей проблеме априорной гибельной внезапности человека уникальную и единственную в своем роде радужную оболочку глаз людей, но для этого надо быть офтальмологом с банком фотографий глаз. Это сложно, практически не реализуемо… Ограничимся пока хиромантией и дактилоскопией из внешнего мира и человеческим геномом и нейронами мозга живого, не искусственного интеллекта…
Глава 2
У него был стародавний живой интерес к макромолекуле дезоксирибонуклеиновой (ДНК) кислоты, обеспечивающей вместе с рибонуклеиновой кислотой (РНК) и белками долговременное хранение и оперативную передачу из поколения в поколение генетического кода развития во времени человеческой жизни. Более того, ещё до пика своей изобретательской деятельности новых физических структур, элементов, схем и систем полупроводниковой электроники, им была сформулирована мечта исследователя и нетривиальная научная идея: живые клетки мужского и женского организма (попросту говоря спермы со сперматозоидами-живчиками и женскую яйцеклетку овуляции) исследовать чисто и корректно электронными и радиофизическими средствами. Это было элементарно поместить мужские и женские клетки в биочипы с входными и выходными контактами и исследовать их на предмет проводимости через подачу внешних электрических токов и электрических и магнитных полей: получив представление об их проводящих, изоляционных свойствах, возможно комбинированных, как у полупроводников, и прочих свойствах. А дальше исследовать электрические, электромагнитные, оптические спектральные и шумовые свойства ДНК мужских и женских клеток в широком диапазоне частот. От предельно низких частот до средних, высоких и сверхвысоких частот (СВЧ). То же самое сделать для оплодотворенной женской яйцеклетки живчиком – ведь все это элементарно в рамках развитой измерительной техники, «измериловки», которая была всегда под руками опытного экспериментатора, физика-электронщика Ивана Николаевича.
И еще ему ужасно, из чисто человеческого любопытства хотелось самому не на картинке а «вживую» увидеть в микроскоп – электронный, туннельный, какой угодно, самый современный, хоть на основании рентгена – структуру живой ДНК макромолекулы человека, или ее след. Увидеть и удостовериться, что макромолекула ДНК имеет вид двойной спирали и как-то подивиться чудной совокупности наследственного материала, заключенного в клетке живого человеческого организма, или генома человека. Иван Николаевич вспомнил времена, когда он вел краткие дискуссии о человеческом геноме с одним специалистом-генетиком, кандидатом физмат наук Олегом Борисовичем Цариным, обещавшего, между прочим, показать ему в своем академическом институте общей генетики имени Вавилова двойную спираль макромолекулы ДНК на каком-то уникальном зарубежном электронном микроскопе-«мелкоскопе».
Собственно через этого генетика Олега Борисовича, сына профессора кафедры катодной и вакуумной электроники (где ранее работал Владик), Иван Николаевич много чего интересного узнал об основоположнике в 1920 году
