Цыганская невеста - Кармен Мола
— Он был здесь рано утром, Диди, сторож с подземной парковки. Попросил у меня бокальчик вашей граппы.
— Надеюсь, ты не дал.
— Нет, я налил ему другой, из виноградных выжимок. Он рассказал мне, что прошлой ночью на третьем этаже парковки трахались.
— В красном «лендровере»?
Румын улыбнулся, ему нравились шутки Элены, и поэтому он сообщал ей все сплетни, которые, по его мнению, имели к ней отношение. Время от времени он пытался к ней клеиться, хотя знал, что это совершенно бесполезно.
— Может, это вы и были, инспектор?
— Нет, не я, но я всегда думала, что, если мне и случится потрахаться на третьем этаже парковки под моим домом, я сделаю это только в красном «лендровере». Видишь, мои фантазии исполняются, хотя и без моего участия. Диди оставил тебе что-нибудь для меня?
Хуанито, изобразив беспокойство, внимательно огляделся по сторонам и быстро сунул ей в руки пакетик, словно это была страшная колумбийская контрабанда.
— Не бойся, Хуанито, ведь полиция — это я, а я не собираюсь тебя задерживать.
— Будьте осторожны.
— С красным «лендровером» или с наркотой?
— И с тем, и с другим.
— Не представляю, как ты решился пересечь всю Европу, с твоим-то благоразумием.
В пакетике было всего несколько граммов марихуаны, Диди выращивал ее в саду своего дома в Камарма-де-Эстеруэлас. Кустов у него росло мало, не хватало даже двум-трем клиентам на полгода. Элене нужно было совсем немного, она курила очень редко и не больше одного косяка, обычно утром, как сегодня, после пьяной ночи в баре и посещения парковки с каким-нибудь владельцем большого автомобиля. К себе она гостей обычно не приводила.
— Получи с меня, Хуанито, я иду спать.
Жить на Пласа-Майор — и роскошь, и головная боль. Роскошь, потому что стоит выйти на балкон и увидишь старый город, каким он был и сто, и двести, и даже четыреста лет назад — именно такую годовщину недавно отпраздновала площадь. Говорят, раньше на ней проводили бои быков, шествия, мессы, аутос сакраменталес3, суды святой инквизиции и даже сожжение еретиков. С балкона Элены были видны удивительные красочные фрески на Каса-де-ла-Панадерия и самые разные праздничные шоу. В том и состояла головная боль: все, от фестиваля чотиса4 в День святого Исидро до рождественской ярмарки, происходило под ее балконом. Конечно, с него она могла бесплатно любоваться гарцующими андалузскими лошадьми, но шум был гарантирован круглый год.
Туристы, наводняющие площадь, фотографировались с толстым Человеком-пауком и танцорами фламенко, бросали монеты в бронзовую статую короля или в деревянного козла, и никто даже не догадывался, что за одним из этих старых фасадов скрывается современная, элегантно минималистичная квартира площадью более двухсот квадратных метров. Из невзрачного помещения, беспорядочно заставленного старой мебелью, которое Элена унаследовала от бабушки, получилось такое, что его фотографии могли бы украсить любой глянцевый журнал по дизайну интерьера.
Но для Элены главная ценность квартиры состояла в другом: внутренний угол балкона скрывал незаметную с площади, укрытую от посторонних взглядов камеру наблюдения. Камера, установленная на штативе позади выступа стены, была направлена на одно и то же место — на арку, что ведет на улицу Филиппа III. Камера, подключенная к компьютеру, делала снимки каждые десять секунд и функционировала в таком режиме уже несколько лет. Время от времени Элена их просматривала. Со вчерашнего утра, когда она прокручивала их последний раз, новых снимков накопилось несколько тысяч, а с тех пор, как она установила камеру, перед ее глазами прошли миллионы фотографий. Некоторые она сохранила из чистого любопытства, не рассчитывая, что когда-нибудь они ей пригодятся.
Перед тем как сесть за компьютер, она включила музыку на айпаде. Ту же, что и всегда, песню Мины Vorrei che fosse amore5. Она слушала, тихонько подпевала и время от времени потягивала косячок от Диди. Потом медленно разделась, осмотрела в зеркале царапину, оставленную на плече хозяином «лендровера», и, окинув себя взглядом, не без удовольствия отметила, что ее телу не нужны долгие тренировки в спортзале, что в свои без малого пятьдесят она выглядит практически так же, как в тридцать, что формы ее прекрасно сохранились при полном отсутствии лишних килограммов, и направилась в душ.
Нежась под струями воды, она думала, что, возможно, сегодня ей повезет, что, может быть, на одной из тысяч фотографий окажется лицо, изрытое оспой, которое она так долго искала. Зазвонил телефон, она не пошевелилась: пусть звонит. Только когда он зазвонил снова, она поняла: что-то срочное. Завернувшись в полотенце и оставляя за собой мокрые следы, она взяла трубку.
— Рентеро? Сегодня у меня выходной… Ла-Кинта-де-Виста-Алегре? Нет, я не знаю, где это, но навигатор знает… Карабанчель? Отлично, это двадцать минут, или лучше заложи тридцать. Пусть моя команда меня там ждет.
Глава 4
Расчет на полчаса не оправдался, для Мадрида утром понедельника он чересчур оптимистичен. Чтобы прибыть к месту назначения, инспектору Бланко потребовался почти час. С чувством гордости она отметила, что отдел уже вовсю работает, причем каждый делал именно то, что приказала бы она.
— Труп у нас выглядит не намного хуже тебя… Бурная ночь?
Буэндиа, судмедэксперт, был одним из немногих, кому Элена позволяла такие замечания. Она проработала с ним много лет, знала, что в случае необходимости могла бы доверить ему свою жизнь, хотя, конечно, надеялась обойтись без этого: действительно важные вещи Элена избегала поручать кому-либо, кроме себя.
Будь у нее немного больше времени, она бы сделала хороший макияж и скрыла последствия бессонной ночи. Но счет шел на минуты, она успела только натянуть джинсы и футболку, провести щеткой по волосам и принять таблетку парацетамола. Теперь ей очень нужно было выпить не граппу, нет, а кофе, при первой же возможности она попросит кого-нибудь за ним сходить.
— Рентеро здесь?
— Я его не видел, не думаю, что он приедет… Труп вон там.
Инспектор Элена Бланко, руководитель отдела криминалистической аналитики (ОКА), в Ла-Кинта-де-Виста-Алегре никогда не бывала. Очарованная — как и все, кто явился сюда этим утром, — она с восхищением смотрела на сады, дворцы и статуи. Да, тут, конечно, все здорово запущено, но, возможно, это придает месту особый шарм: это не современный парк с американскими аттракционами, зато здесь дышит сама история. Кто знает, возможно, одна из испанских королев восседала на той же самой скамейке, куда сейчас уселся старый полицейский, глядя на присутствующих так, будто его все это нисколько не касается.
— Кто это?
— Полицейский Коста, — ответил Буэндиа. — Приехал на вызов, когда сообщили о трупе. Он рвется уйти, в отличие от своего напарника Анхеля Сарате. Тот лезет во все, хочет быть в курсе. У него уже были две стычки с Ческой.
— Молодой?
— Чуть старше тридцати. Ну ты знаешь этих молодых. Бесится, ведь мы забрали у него дело.
— Я бы охотно вернула это дело ему.
ОКА никогда не занимался расследованием преступления с самого начала, обычно он подключался позже, когда следствие заходило в тупик. Причины могли быть самыми разными: некомпетентность оперативников, подозрение на конфликт интересов или попросту неспособность следствия распутать сложное дело… В США отдел считался бы своего рода суперполицией, а в Испании они просто приходили на помощь, когда больше никто ничего не мог сделать и когда больше не к кому было обращаться. Единственное их отличие от других отделов состояло в том, что они располагали бóльшими ресурсами.
— Что у нее на поясе? — Элена тоже обратила на это внимание.
— Балетная пачка. Говорят, это
