Ледяной палач - Алексей Макеев
– А сама эта снежная русалочка сколько там находилась? – поинтересовался Гуров.
– Вот и будете все на месте выяснять, – коротко ответил Орлов. – И чтобы меня в курсе держали. Ясно?
– Как обычно, Петр Николаевич, как обычно, – кивнул Станислав.
– Что-то еще или уже можно идти? – Лев Иванович выжидательно посмотрел на начальника.
– Вы там сразу, как приедете, спросите Петровского. Он вас в курс дела введет и все расскажет, помощь, какую надо, выделит. Дело серьезное, – задумчиво сказал Петр Николаевич и добавил, покачав головой: – Это ж кем нужно быть, чтобы до такого варварства додуматься?!
От столицы ехать до Суздаля надо было часа три. Удрученные нежданной поездкой и неприятной информацией, которую выложил им Орлов, сыщики долго молчали, обдумывали ситуацию. Первым нарушил молчание Станислав:
– Есть какие-то предположения по поводу личности убийцы?
– Информации у нас пока еще мало, чтобы строить предположения, – выдержав небольшую паузу, ответил Гуров. – Одно ясно – сделать такое с молоденькой девушкой мог только больной на всю голову маньяк или…
– Или это некое послание, – продолжил Крячко.
– Послание, предупреждение, привет… Какая разница, как это назвать? Но вполне возможно, что сделали это не ради развлечения, а с каким-то умыслом. Знать бы еще с каким.
– Будем искать, – согласно кивнул Крячко, и оба сыщика снова надолго замолчали. И только когда уже подъезжали к Суздалю, Станислав заметил: – Если бы не эта рождественская оттепель, то еще неизвестно, когда бы тело обнаружили – может, только к весне.
– А может, и вовсе никогда, – нахмурился Лев Иванович. – Куда потом эти снежные статуи из города после праздников вывозят? В реку скидывают или на свалку – кто знает?
– Городская администрация должна знать.
– Надо будет уточнить этот момент.
– Зачем? Наше тело ведь уже никуда не вывезут, – резонно заметил Крячко.
– Ну, мало ли… Всякое знание когда-нибудь пригодится, – ответил Лев Иванович.
Глава 2
Найти начальника суздальского МВД оказалось делом несложным. Петровский Аркадий Сергеевич сидел в своем кабинете и вычитывал какие-то бумаги, когда дежурный проводил к нему Гурова и Крячко. Полковник встал и, поздоровавшись с оперативниками за руку, сразу же приступил к делу.
– Не будем отвлекаться на вежливые, но никому не нужные политесы и расспросы. Давайте-ка я сразу вам расскажу все, что известно на сей момент, – сцепив пальцы в замок и серьезно глядя на московских коллег, сказал он. – Тело девушки в возрасте восемнадцати-двадцати лет было обнаружено вчера в девять вечера двенадцатилетним подростком Ильей Матвеевым. По рассказу свидетеля, он с друзьями играл в городке и в какой-то момент, пробегая мимо одной из снежных фигур, а если конкретно, то фигуры Русалочки, задел ее за руку. По всей видимости, он не просто ее задел, а ударил по ней палкой, – ухмыльнулся полковник. – Пацан, что с него возьмешь, – покрутил он головой. – Снег с руки упал, оттепель сделала свое дело, и он подтаял, а на месте снежной руки мальчик увидал настоящую, человеческую руку. Парень, конечно же, сначала растерялся…
– Представляю, – кивнул Лев Иванович. – Я бы и сам перепугался, а тут мальчишка.
– Не скажите! – возразил Петровский. – Нынче дети пошли отважные и непуганые. В интернете такого насмотрятся, что им сам черт нипочем. Испугаться парень не испугался, но дружков своих на такое «чудо» позвал посмотреть. А когда они насмотрелись вдоволь, то один из них позвонил своему отцу и рассказал о находке. Папенька, сами понимаете, праздник отмечал и поначалу не поверил сыну, но потом все-таки пришел, заодно пообещав надрать всем уши, если они его разыгрывают.
– А что, взрослых в это время на площади никого не было? Вроде бы как не поздно – девять-то часов, – уточнил Крячко.
– Какое там, – махнул рукой Петровский. – Вот вы сами вчера вечером чем занимались? – Он с ехидной ухмылкой посмотрел на Гурова и Крячко, и те опустили глаза. – Вот-вот! В общем, звонок от гражданина Тельникова Алексея Валериановича поступил к нам в девять часов тридцать пять минут. Сначала на место приехал дежурный оперативник. Так сказать, для проверки вызова. Потом он отзвонился мне, и мы с ним решили связаться с мэром. Тот дал добро на вывоз… э-э-э… снежной скульптуры. Не доставать же тело прямо на площади. Приехали грузовик и кран, загрузили, отвезли к нам во двор, – полковник махнул рукой в сторону окна. – Все данные свидетелей переписали, но пока что никого не опрашивали. Ребята с соседней стройки, благо там бригада одна еще работала, свет прожекторами на наш задний двор направили и горелками аккуратно снег растопили, девушку достали и передали судмедэксперту. Сразу пробили по нашей городской базе данных на предмет заявлений о пропаже. Девушка, по всей видимости, не из Суздаля, – вздохнул он. – Варежкин сейчас сидит у себя в кабинете и пытается определить, кто она такая и откуда.
В дверь постучали, и в кабинет заглянул лохматый, рыжеволосый и конопатый парень лет тридцати.
– Заходи, Варежкин, только про тебя вспомнил! – обрадовался Петровский. – Ну что, нашел?
– Нашел, Аркадий Сергеевич, – шагнул в кабинет парень и, добродушно поздоровавшись с сыщиками, добавил: – Из Москвы она, Ащеулова фамилия, Елена Валерьевна. Девятнадцать лет. Заявление о пропаже, а вернее о похищении, было подано сразу двумя лицами – отцом и неким Пантелеевым Захаром Дмитриевичем – первого января. Но подано почему-то во Владимире.
– Что значит почему-то? – не понял Петровский.
Варежкин пожал плечами.
– Откуда пропала, оттуда и заявление подали. Наверное, она из Москвы во Владимир приехала на праздники, – бодро предположил оперативник.
– Ты сядь, – Петровский приглашающе указал подчиненному на стул. – И познакомься с коллегами из Москвы. Они будут это дело вместе с тобой расследовать. Так ты говоришь, что она была похищена первого января? Откуда такие сведения?
– Антон, – представился Варежкин Гурову и Крячко. – Похитили ее не первого, а тридцать первого, это заявление первого числа было написано, – уточнил он. – А о том, что ее похитили, я узнал, позвонив во Владимир по телефону, который оставлен для информации. Для тех, кому есть что сообщить о девушке. В общем, я пока ничего не предпринимал, не говорил, что ее нашли, решил сначала все вам доложить.
– А это точно она – Ащеулова? – засомневался Крячко.
– По фото и по описанию судить – так похожа, – снова пожал плечами Варежкин. – Но нужно вызывать отца для опознания. Тогда уже точно можно будет сказать – она или не она.
– Девушка была одета, когда тело достали из снега? – спросил Лев Иванович.
– Верхней одежды на ней не было. Только платье и чулочки. Ни обуви – сапожек замшевых на шпильке, ни шубки, как написано в описании внешности, – ничего не было. И вещей при ней, значит, тоже никаких. А вот платье ее – оно под описание очень даже подходит. Красивое такое, изумрудного цвета, длинное, от Версаче. В общем, дорогое платье.
– Так, – постучал пальцами по столу Петровский. – Значит, нужно будет вызывать ее отца и этого, как там второго зовут… Ну, кто заявление подавал. Его фамилия Пантелеев? – вопросительно посмотрел он на Варежкина, и тот согласно кивнул. – А он вообще кто такой, этот Пантелеев? Родственник или…
– Не знаю, – Варежкин в третий раз пожал плечами. – Говорю же, не уточнял еще ничего.
– Ладно, понял, – хлопнул ладонью по столу Петровский. – По крайней мере, у нас есть от чего отталкиваться. Сейчас я вызову нашего медэксперта, посмотрим, что он нам скажет, и тогда уже начнем дальше работать.
Судмедэкспертом оказалась женщина сорока – сорока пяти лет, чуть полноватая, но фигуристая дама с короткой модельной стрижкой и сильно накрашенными глазами.
– Ольга Александровна, – представилась она сыщикам и сильно, по-мужски, пожала обоим полковникам руку.
– Вскрытие уже производили? Время смерти установить получилось? – спросил ее Петровский.
– Ох, ну о чем вы говорите, Аркадий Сергеевич! Девушку, можно сказать, заморозили как мамонта. Все процессы затормозились. Судить о времени наступления смерти можно, только зная, когда она пропала и с какого времени эта Русалочка появилась в снежном городке.
– Первого числа было заявление о пропаже девушки, – подсказал Варежкин.
– Уже установили личность? – повернулась к нему медик.
– Предположительно, – вздохнул Петровский.
– Что ж, вполне себе вариант, – согласилась Ольга Александровна. – Возможно, что ее убили и первого числа, а возможно, что и третьего или четвертого. Узнаете, когда на площади появилась фигура Русалочки, – узнаете примерное время убийства. Точнее не получится.
– Логично. Что там по поводу остального? – Петровский кивнул, давая добро на доклад.
– Я еще не оформила отчет. Но могу сказать коротко, что смерть наступила в результате удушения. Причем, скорее всего, убили девочку, положив на лицо подушку или еще что-то, что перекрыло доступ кислорода в легкие. Следов изнасилования нет. Синяки
