Тьма знает - Арнальдур Индридасон
– Нет.
Сванхильд было интересно вспомнить эту историю. Франклин был капитаном британского военно-морского флота и отправился в эту экспедицию на двух кораблях, которые пропали во льдах со всем экипажем. До того трое членов экипажа умерли на борту, их зарыли на галечной косе в вечной мерзлоте, а остальные участники экспедиции поплыли дальше. Могилы тех троих погибших нашлись тридцать лет спустя, а когда их вскрыли, оказалось, что мертвые тела прекрасно сохранились и содержали ценные сведения о жизни моряков девятнадцатого века. Исследование тел всех троих подтвердили некоторые гипотезы об основных сложностях, которые были сопряжены с дальними плаваниями в старину – и экспедиция Франклина здесь не была исключением. Было известно, что члены экипажей в плаваниях, длившихся порой больше двух или трех лет, часто становились слабыми и вялыми, и в конце концов просто угасали и умирали, и причину этого было невозможно понять. Существовало великое множество тщательно запротоколированных примеров, но о причинах этой загадочной слабости мнения расходились. Выдвигались различные теории, в частности – догадка, что речь идет об отравлении свинцом. И тела, извлеченные из вечной мерзлоты, подтвердили ее. Вскрытие показало симптомы серьезного отравления свинцом. Это совпадало с тем, что в девятнадцатом веке начал завоевывать популярность новый способ сохранения продуктов: консервирование в железных банках.
Закончив свой рассказ, Сванхильд посмотрела на труп.
– Это одна из этих занимательных историй из области патологической анатомии, – сказал она. – Эти корабли были битком набиты консервами, но они все были отравлены, потому что из крышек свинец проник в пищу.
– Зачем ты это все мне рассказываешь?
– Мне вспомнилась экспедиция Франклина, когда они привезли Сигюрвина с ледника. Он напомнил мне этих матросов, которых обнаружили замерзшими в земле. Он как будто только вчера умер.
Конрауд подошел к трупу и долго смотрел на него, удивляясь способности ледника все сохранять.
– Наверное, надо начать хоронить людей на леднике, – сказала Сванхильд. – Перенести кладбища туда, если нам противна мысль о том, что мертвые тела едят черви.
– Но ведь ледники постепенно тают?
– А вот это уже хуже, – ответила Сванхильд, и в тот же миг большой кусок льда рухнул на пол и разбился на тысячу осколков.
Конрауд приехал обратно домой в черной, как смола, ночи и устало лег в постель – но сон не спешил сжалиться над ним. Пока он лежал и маялся, в его памяти всплыла вся тяжесть этого расследования. Мысль о Сигюрвине во льду ошеломляла его. Замерзшее лицо так и стояло перед его внутренним взором.
Конрауд поежился.
Он ясно видел: на губах Сигюрвина, лежащего на столе в морге, застыла странная усмешка. Они покоробились, как старая кожа, так что стали видны зубы. Казалось, он смеется прямо в лицо Конрауду, напоминая ему, какое фиаско он потерпел, пытаясь раскрыть это дело.
4
Два дня спустя поздним вечером зазвонил телефон. При обычных обстоятельствах его владелец испугался бы: с тех пор, как он вышел на пенсию, ему больше никто не звонил, ни по ночам, ни рано утром. Это была самая большая перемена в его жизни с тех пор, как он оставил работу, – если не считать тишины. А сейчас телефон все никак не мог угомониться. На этот раз звонила его приятельница, с которой они вместе работали в отделе расследований. Конрауд как раз ждал, что она с ним свяжется.
– Он хочет с тобой поговорить, – сказала женщина. Ее звали Марта, и она возглавляла отдел расследований полиции Рейкьявика.
– Он ведь не собирается сознаваться? – спросил Конрауд, недавно прочитавший в Интернете, что после обнаружения трупа на леднике был задержан человек. Он не удивился, что это Хьяльталин. Опять начинался этот цирк, – но на этот раз Конрауд решил держаться от него в стороне. Журналисты пытались выведать у Конрауда его мнение о находке трупа, но он сказал, что пока не собирается высказываться о Сигюрвине. Ведь он уже не работает в полиции. Ему на смену пришли другие.
– Он сказал, что хочет встретиться с тобой, – заявила Марта. – С нами он разговаривать не хочет.
– А ты ему сказала, что я здесь больше не работаю?
– Хьяльталин знает. И все-таки хочет поговорить именно с тобой.
– Что он утверждает?
– По-прежнему: что невиновен.
– У него был мощный джип.
– Да.
– На котором можно было бы въехать на ледник.
– Да.
– Вы к нему пускаете? Он не в камере предварительного заключения?
– Мы могли сделать исключение, – ответила Марта, – если бы ты работал у нас на разовом задании. В качестве консультанта.
– Марта, мне не интересно снова в это все погружаться. Не сейчас. Давай, мы попозже поговорим?
– У нас мало времени.
– Да, конечно.
– Я не верила, что через столько лет Сигюрвин отыщется.
– Тридцать лет – это долгий срок.
– Ты не хочешь взглянуть на труп?
– Я уже на него поглядел, – ответил Конрауд. – Он как будто умер только вчера.
– Да, конечно, Сванхильд же тебе звонила. А с задержанным ты повидаться хочешь?
– Я же здесь больше не работаю.
– Да, не надо это без конца повторять.
– Мы еще поговорим, – сказал Конрауд и попрощался.
Сигюрвин и поездка в морг к Сванхильд не шли у него из головы, но он ничем не хотел выдавать, что ему хоть чем-то интересны бывшие коллеги, связывавшиеся с ним. Он твердил им, что он здесь больше не работает и возвращаться не собирается ни при каких обстоятельствах. Поиск Сигюрвина они начали более тридцати лет назад. Допросили множество народу. Обвинен не был ни один. Расследование вскоре сосредоточилось на конкретном человеке по имени Хьяльталин, но насчет него ничего не удалось доказать. Хьяльталин упорно отрицал, что нанес Сигюрвину телесные повреждения, – и его отпустили. Тела так и не нашли. Сигюрвин буквально испарился.
И вот сейчас он лежит в морге, как будто отлучался всего лишь на пару дней. Сванхильд не соврала, сказав, что тело хорошо сохранилось. Труп еще не начинали исследовать. Сигюрвин был в той одежде, в которой встретил свою участь: в кедах, джинсах, рубашке и пиджаке. Причиной его смерти явно стал тяжелый удар по затылку тупым орудием. Рана открылась. На задней части головы и одежде была обнаружена кровь.
Конрауд подумал о том, сколько лет прошло с тех пор, как этот человек простился с жизнью. Он и раньше фантазировал, каким будет этот момент и какие чувства будут обуревать его, если Сигюрвин найдется. Он уже давно прекратил розыски, но ему не удалось выкинуть это дело из головы, и он всегда ожидал, что в один прекрасный день
