Баба Яга прибудет из Парижа. - Ирина Славская

– Ага. Шляпу. Мама, я соблазнить собралась своего мужа. А парик, линзы и очки меня не спасут. Он меня узнает. Надо, чтобы точно не узнал.

– Мне кажется, он тебя и такую узнает. Он тебя узнает на генном уровне.

– Это как?

– Ты еще далеко идешь, а он уже знает, что ты где-то рядом. Сколько раз так было. Так что ты, может быть, зря красилась. Но получилось здорово. И лицо такое стало. Глаз не оторвать…

Мама сказала, что я стала приманкой для мужиков. А этого мне не надо. Меня толпа не интересует. Меня интересует один. Мой муж. Надо чемодан собрать. Белье новое возьму и что-нибудь сексуальное. Или нет. Лучше простые джинсы, майки. Чтоб не слишком выделяться. Слишком сексуальное его скорее оттолкнет. Простенько и со вкусом. Одежду выбрала. Туфли и тапки для купе приготовила.

Очистила лицо от макияжа. Все, как Лейла рассказала. Потом утром лицо накрашу. Или сегодня потренироваться? А то вдруг завтра не получится? А и фиг с ним. Не получится и ладно. Чего я парюсь? Тогда просто прослежу издалека и успокоюсь. Если с девицей его засеку, то разведусь. Измены я терпеть точно не буду. Я его честно об этом предупреждала. Если не принял мои слова всерьез, так ему же хуже…

Встала утром. Настрой боевой. Осталось нанести боевую раскраску и выйти на тропу войны. Хотя с Никитой воевать не было ни сил, ни желания. Только одно сплошное любопытство. Вещи собраны, документы сложены, макияж нанесен. Получилось почти так же, как вчера. Мама сказала, что даже лучше. Это она мне наверняка льстит. Мама меня любит, поэтому все, что я делаю, она считает гениальным. Или талантливым…

Поезд вечером отходит в семь с копейками, поэтому я успею еще с мамой наговориться. Времени вагон. Позвонил Никита, хотел попрощаться. Ответила ему дружелюбно: без надрыва и упреков, пожелала счастливой дороги. В пять часов стала сама собираться.

– Вызвать такси?

– Зачем? На метро спокойно доеду. Зачем деньги лишние тратить? Да и не дай бог, в пробке застрянем.

– Как приедешь, позвони, чтобы я не волновалась.

– Позвоню…

– Ты только не обостряй. Не надо…

– Не собираюсь я ничего обострять. Мама, ты меня как на фронт собираешь. Ты чего? Я просто прослежу и домой.

– Куда домой?

– Это уже зависит от того, что я обнаружу. Если измену, то к тебе сюда приеду. А если просто какие-то тайны мадридского двора, то к нему вернусь. Я хочу понять, почему он мне ничего не рассказывает. Что за секреты появились у моего мужа от меня?

– Любопытно?

– Еще как!

– Посидим на дорожку…

Посидели и попрощались. Вот, ей богу, осталось для полноты картины, чтобы мама глаза платочком вытирать начала. Провожает, как в последний бой. А я всего-то за мужем следить собралась…

Приехала на вокзал вовремя. И не слишком рано, и не слишком поздно. Поезда пока нет. Вон и Никита стоит. Рядом какая-то стерва трется. Пытается заинтересовать. Она что-то ему говорит, жестикулирует. А Никита от нее никак отвязаться не может. Неужели деваха не видит, что он ее не слушает? Никита глазами рыскает по вестибюлю вокзала. Ищет, что ли, кого-то? Или просто заскучал с собеседницей? Ну, это точно не любовница. Эта мамзель его не интересует. А он-то ее как раз сильно заинтересовал.

Никита стал на меня смотреть. Хорошо, что я догадалась очки надеть. Хоть не сразу меня раскусит. Да нет, такого просто не может быть. Мой муж мной заинтересовался! Я вызвала у него охотничий инстинкт. Без слов от своей спутницы отошел и идет сюда. Все! Мне конец! Сейчас он меня раскусит!

– Девушка, вам помощник не нужен? Давайте знакомится?

Это какой-то парень ко мне клеится. А ничего так внешне. Смазливый. Можно его пока использовать. Я Никиту знаю. Если рядом со мной кто-то будет стоять, он подумает, что мы пара и не станет ко мне подходить. Время выиграю…

– Нужен. Тяжести таскать. А то чемодан тяжелый.

– С удовольствием помогу. Я Костя. Константин. Что значит…

– Постоянный. Знаю. Я Марина.

Решила назваться похожим на мое именем. Так будет проще.

– Куда едем?

– А вы?

– Марина, давайте перейдем на ты?

– Давай.

Подвинула к нему свой чемодан. Костя по-хозяйски его возле себя поставил. Со стороны должно создаться впечатление, что мы пара и просто на вокзале договорились встретиться. Как оказалось, мы с ним едем на одном и том же поезде. И вагон один. Он мне и чемодан в вагон взялся занести. Все тяжести не тягать.

Никита как-то странно на меня посмотрел. И остался стоять на месте в гордом одиночестве. Его бывшая собеседница стоит и не знает, что предпринять. То ли к нему пришвартоваться со своим чемоданом, то ли изобразить обиду и остаться на месте. Интересно, что победит. Гордыня или желание…

Желание победило. Дамочка четким шагом, цокая, как строевая лошадь копытами, прошествовала к моему мужу. Крепко ее Никита зацепил… Теперь проблематично ему будет от этого репейника отцепиться. В общем-то, сам виноват. Говорено же было классиками: не разговаривайте с незнакомцами…

Костя тем временем мне что-то рассказывал. Судя по его улыбке, смешное. Только вот понятие смешного у нас с ним, видимо, разные. Мне всегда было интересно, почему некоторые люди не замечают, что их шутки и анекдоты не смешные? Но я изобразила улыбку. Он понял, что мне не весело и перестал юморить. Помолчать с ним, видимо, не удастся. Он опять что-то стал рассказывать. Вот мне с Никитой и помолчать удовольствие. Зачем этот Костя так языком мелет? Что помелом. Пытается быть интересным? Так это, наоборот, отталкивает. Неужели он не понимает?

Смотрю на Никиту. Там такая же история. Спутница искусно пытает его словоблудием. Судя по его хмурому лицу, он близок к решению застрелить ее. Главное, чтобы Никита не сорвался. Хоть бы поезд уже подали к перрону. Вот и нам повезло. Объявили, что подают поезд. Пошли все строевым шагом к месту посадки. На перроне наши с Никитой спутники опять прилепились к нам. Липучки!

Никита одним из первых вошел в вагон. Я зашла в вагон чуть попозже, чтобы не мозолить ему глаза. Константин завез и поставил мой чемодан в купе. Мы с ним попрощались и договорились позже встретиться. Он звал меня настойчиво в вагон-ресторан, но я не люблю кушать в поезде. В дороге привыкла просто пить чай с какими-нибудь печеньями. И мне этого хватает. Тем более нам и ехать недолго. Всего-то двадцать часов. Поезд тронулся, а я в