Воздушная кукуруза - Ульяна Жигалова
Вечер прошел так же в вопросах и ответах, сегодня ответы были хуже. Мать вздыхала, Лялька дулась. Да, она плохо знала математику, и письменный экзамен переписывала вечером в кабинете директора, на листах с синим штампом РОНО. И все равно смогла только на 4. А устный намного сложнее, комиссия, и все такое.
Утром вместе собирались в школу — девушка в форменном коричневом платье, пышном кружевном белом фартуке, по её мнению, была очаровательна. Жаль, мать не разрешила одеть новые босоножки, пришлось идти в скромных черных туфлях.
На экзамене всем раздали билеты, рассадили за столы по одному, и дали время на подготовку. Лялька прочитала билет, вроде все знакомо, стала писать ответ. Но третьим вопросом была задача, и, увы, решить ее девушка не могла. Математичка два раза проходила мимо, что-то сигналила, но и это не помогло. Отвечать Лялька пошла через час, сидеть было скучно, все равно не решит, а непоседливая натура звала куда-то бежать.
Два вопроса без задачи гарантированная тройка, и конец мечтам об институте. Учителя из жалости готовы были тянуть ее до четверки, но представитель РОНО — лысый дядька смотрел строго, и при нем все боялись подсказать. А Лялька же не совсем дурочка, она так смотрела на мужика своим ангельским взглядом, что его заскорузлое чиновничье сердце, видимо, дрогнуло. Он сам дал ей подсказку, и еще дополнительное время для решения задачи. Когда Лялечка подошла второй раз, он был мил и улыбчив:
— Ну, вот видите, все на отлично, но за дополнительное время снимаем один балл — четыре! — Проговорил чиновник важно.
Лялька чуть на стуле не подпрыгнула — четыре! Да это же предел ее мечтаний! девушка так засияла улыбкой, что комиссия не удержалась и тоже скупо заулыбалась.
— Это чья такая? — спросил представитель РОНО, когда девушку отпустили.
— Дочка завуча, Свиридовой, девочка неглупая так-то.
— Неглупая, да… ну уж слишком красивая, — промямлил мужчина.
Лялька выскочила из кабинета и запрыгала от радости:
— Четыре! — Радостно сообщила своим одноклассникам, которые тоже уже отстрелялись.
— В парк пойдем? Там музыка, и мороженое купим, отпразднуем! — Предложил отличник Андрюха.
— Нет, я к матери, она должна договориться о примерке, подождете меня? — Лялька уже бежала по коридору.
Мать была занята, разговаривала по телефону, даже кричала. Девушка долго ждала под дверью, наконец, заглянула в кабинет:
— Мам, можно? — Нетерпение так и бурлило внутри, выплескиваясь наружу пузырьками слов и улыбок.
— Заходи, радуй уж, все до кучи, — хмуро разрешила мать.
— У меня четыре, мама! Я так рада! Мы пойдем на примерку? Можно мне пока в парк с ребятами? — Пулеметом понеслись вопросы.
— А уж как я рада! Сама ответила? — Дождалась кивка, и вздохнула. — Иди в парк, в четыре будь дома, поедем к портнихе. Все, дуй, мне некогда. — Махнула мать, но спохватилась. — Стой, подойди. Дай я тебя поцелую, умница моя! Ну все, беги! — Она с улыбкой подтолкнула ее в спину.
Весенний день в парке был продолжением радостного дня, сияло солнце, ветер откуда-то доносил музыку, хотелось кружится и петь вместе с белыми лепестками, да и парни, наперебой предлагали мороженое и газировку, она выбрала шоколадное. Потом ребята сидели на лавке под отцветающей яблоней, ели мороженое и смеялись. Прохожие задерживали на них взгляд, и Лялька с удовольствием отмечала, что все мужчины смотрят на нее, и даже встала рядом с лавкой, чтобы ее было лучше видно.
К четырем Андрюха, одноклассник, проводил ее до дома, когда пожимал руку, попытался задержать подольше в своей руке, большой, горячей и немного влажной от переживаний.
«Фу, тюфяк, уже мог бы и поцеловать, хоть в щечку» — подумала Алена. Витька был намного смелее, и однажды даже осмелился чмокнуть ее в губы. Ей, конечно, понравилось, как он покраснел и смутился, а потом подарил ей духи, «Быть может». Недорогие, ладно, но ведь ей никто других и не дарил. И эти-то приходится прятать от матери, узнает, убьет.
Остальные экзамены прошли проще, там девушка кое-что знала, и получила все четверки. Пятерки у нее всегда были только по рисованию, пению, литературе и другим предметам, где можно было выехать на хорошо подвешенном языке, ну или списать.
Глава 3. 1990 год. Выпускной
Платье вышло великолепным, портниха отказалась делать пышные подъюбники, и получилось нежное льющееся платье, сверху облегающее как корсет, от талии юбки расширялись, но не слишком. Девушка выглядела тонкой и гибкой, в волосы она закрепила заколку, украшенную розочками из того же шелка.
Когда перед выходом Лялька оделась, с сожалением сделав почти незаметный макияж (мама убьёт), застегнула босоножки и вышла покрутиться к маме — та просто села на диван.
— Ой, доча! Какая же ты у меня красавица! — У матери на глазах были слезы.
Сегодня матушка сходила в парикмахерскую, сделала высокую прическу, надела новый костюм, светло синего цвета, даже подкрасила губы — и стала на десять лет моложе.
— Мамулечка, это ты у меня просто красавица! — Они обнялись и засмеялись.
Мальчишки ждали их на крыльце школы, ну как будто не ждали, но крутились неподалеку от входа. Парни, Андрей и Витька, в новеньких черных костюмах, в которых чувствовали себя неловко. Оба высокие, стройные, подвижные, невольно притягивали взгляд. Андрей — темно-русый, с темными глазами и бровями, небольшими усиками над верхней губой был сегодня неотразим, счастливая улыбка добивала девичьи сердца. Виктор, светлый блондин с обычным рязанским лицом, и почти незаметными белыми ресницами и бровями, слегка курносым носом и светло-голубыми глазами, сегодня был без своей вечной глумливой улыбки, и тоже выглядел довольно симпатичным. Никоненко, высокий рыжеватый здоровяк, смотрел с восторгом, тощий чернявый Данька показал руку с поднятым вверх большим пальцем. Лялька дернула плечом, мол, сама знаю. И, ужас, две девчонки из параллельного класса строили Витьке глазки! Алёнке они сразу показались такими противными!
Выпускной проходил в школьном актовом зале, все стулья временно вынесли в спортзал, в углу сцены разместились собственные школьные диджеи, стены украсили лозунги, на красном шелке были написаны слова великих людей, напутствующие выпускников. Столы были украшены цветами, принесенными школьниками с родительских
