Лана Балашина - Кофе с молоком
— Полина, ты чего такая красная? — громко спросил он. — Не заболела?
Я отрицательно помотала головой.
Он протянул мне незапечатанный конверт, и я невольно заглянула в него.
— Это твоя премия. Надеюсь, в Питере пригодится. Когда едешь?
— Первого, вечером.
— Так ты что, в «Лесную сказку» не собираешься?
— Я не знаю…
Он сердито сказал:
— Вот еще! Чтоб обязательно была.
— Да я билеты уже взяла!..
— Я сам тебя к поезду отвезу. Мне все равно первого к отцу надо, а то обидится.
Он энергично кивнул нам обоим и вышел из приемной, так и не застегнув куртку.
— Как-то чувствуется, что Каратаеву ты отказать не можешь, — съехидничал Глеб.
— Могу, но не хочу, — серьезно ответила я.
Неприятный разговор прервался с приходом Зины. Она уже заметно поправилась и выглядела замечательно: разгоревшиеся от мороза и ходьбы щеки, сияющие глаза.
— Полинка! Все прошло просто замечательно! Профессор Заславский, который оперировал Сашке позвоночник, так и сказал: «Значительный, значительный прогресс!»
Я всплеснула руками и полезла к Зине с поцелуями.
Мы все переживали за ее Сашку и боялись медкомиссии. Но раз сам профессор сказал, значит, все и правда хорошо.
Ворошилов скрылся в своем кабинете, а Зина тихо спросила меня:
— Чего? Подъезжал к тебе, что ли?
Я смутилась, а она сердито сказала:
— И чего человеку надо? Жена — красавица, дочки — умницы, так нет же… У него роман с Ленкой Колесниковой из юротдела. Только Ленка — дура. Она для Ворошилова — вроде игрушки. Поиграет и бросит. А девка-то надеется. Она вон нашему прорабу Ромке Нагайцеву ужас как нравится, только Ленка на него и смотреть не хочет. Где уж ему до Ворошилова… А по мне, так Ромка в сто раз лучше. Как-то, по весне, у нас на промбазе кошка, всеобщая любимица, родила котят. Один из малышей вылез прямо в периметр, а там волкодавы с меня ростом. Все растерялись, Манька мечется, а Ромка перепрыгнул через заграждение и котенка вытащил.
— И чего, волкодавы его не тронули?
Она засмеялась:
— У Ромки лицо такое, когда он сердитый, что его и волкодавы испугаются.
Время шло, а я все сомневалась, идти ли мне на корпоратив, как в офисе называли совместное празднование Нового года, все-таки праздник семейный… Услышав о моих сомнениях, и мама, и тетя дружно стали меня уговаривать:
— Чего тебе с нами дома сидеть?
И я решилась.
За оставшиеся до праздника три дня купила тонкий шелк цвета гранатовой кожуры, и с помощью тети раскроила материал.
Платье получилось замечательным. Переворошив мамину шкатулку, я вышила верх платья стеклярусом и бусами.
Пришлось, правда, разориться на новые туфли, но они того стоили, честное слово!
Критически осмотрев меня, тетя вздохнула и принесла атласный футляр. Открыв его, я ахнула: в уютных гнездах лежали гребни необыкновенной красоты, щедро украшенные речным жемчугом.
Тетя ловко устроила на моей голове что-то вроде короны из мелко заплетенных кос и гребней, а оставшиеся волосы распустила:
— Жалко прятать такую красоту!
Мама поцеловала меня и вздохнула:
— Все-таки жаль, что тебе пришлось уехать из Питера.
Я наклонилась к ней:
— Не расстраивайся, я и так всех своих скоро увижу! А там преддипломная практика начнется, мы и так все разбежались бы по предприятиям.
Вещи, которые я должна была взять с собой в поездку, я давно уже упаковала. Большую часть багажа составляли чертежи, учебники и папки с курсовыми.
Ближе к назначенному сроку под окнами посигналила машина Лены Колесниковой. Совершенно неожиданно она позвонила и предложила заехать за мной, и я согласилась.
В машине Ленка оказалась не одна. На заднем сидении я увидела девочку лет восьми с целой копной завитых в мелкие локоны волос.
— Моя дочка. Оставить не с кем. Новый год, и ни за какие деньги няньку я найти не смогла.
Улыбнувшись, я кивнула девочке:
— Привет, я — Полина. А тебя как зовут?
— Юля.
— Говорят, там, в пансионате, даже зверинец свой есть. Сходим завтра?
Она кивнула.
Лена виновато посмотрела на меня:
— Ты не возражаешь, если мы с тобой в один номер поселимся? Понимаешь, у меня в офисе подруг нет, и просить некого.
Я засмеялась:
— Да что и говорить-то об этом? Конечно, поселимся вместе, тем более, что я с вами только один раз переночую, а завтра вечером в Питер уезжаю. Сессия у меня, — пояснила я на вопросительный взгляд Лены.
Администратор гостиницы нас уже ждала, мы получили ключи от номера и забросили сумки. Банкет был назначен на 10 часов вечера, и мы с Юлькой пошли полюбоваться на тропических рыбок в роскошных аквариумах вестибюля.
Когда мы вернулись в номер, я сразу заметила, что-то случилось.
От предвкушения счастья, выражавшегося в сиянии глаз и невольных улыбках, на лице и в глазах Лены не осталось и следа.
Юлька, не обращая внимания на изменившееся настроение матери, щебетала, рассказывая ей о рыбках и черепахе. Может, мне показалось, но в комнате я уловила знакомый запах мужской туалетной воды.
Улучив момент, я тихо спросила Лену:
— Что случилось?
Она тихо сказала:
— Уже ничего. Зря я все это затеяла. Слушай, ты никому не говори, а мы с Юлькой потихоньку уедем домой. Не то у меня сейчас настроение, чтобы праздновать…
— Здрасьте! Вот и ничего подобного, слышишь? Собирайся, идем в зал. И Юльке я назавтра зверинец обещала…
Мы затормошили ее, и Лена покорно переоделась в нарядное платье.
Не знаю, насколько случайно это вышло, только на банкете за одним столом с нами оказались Рома Нагайцев и Костик, наш программист. Думаю, что их притащила Зина.
Все подобные мероприятия похожи, и истинное удовольствие от шуток и розыгрышей Деда Мороза получила, пожалуй, только наша Юлька.
Она первой отгадывала все загадки, и в результате получила кучу призов.
Рома наклонился к Лене:
— Ты никогда не рассказывала, что у тебя такая замечательная дочь!
Лена порозовела от всеобщего внимания и, кажется, чуть отвлеклась от своих мыслей.
Мы с Костей тоже не остались без приза. Оказалось, что он хорошо танцует, и мы исполнили что-то среднее между русской плясовой и Марлезонским балетом, заработав бутылку шампанского, которую тут же и распили.
С моего места хорошо была видна компания, сидевшая за центральным столом: сам Каратаев, Ворошилов, незнакомая крупная светловолосая женщина, высокий мужчина с красивым мужественным лицом, поглядывавший по сторонам. Еще с ними за столом сидел один из наших инвесторов с молодой спутницей, видимо, дочерью, потому что Ворошилов с ней отчаянно флиртовал. Пара мест пустовала, но уже ближе к полуночи я увидела, что Каратаев поднялся навстречу седому мужчине с короткой стрижкой и его немолодой, улыбчивой спутнице.
Лицо седого показалось мне знакомым, и я наклонилась к Зине.
Она засмеялась:
— Светловолосая женщина — сестра нашего Каратаева, а этот красавчик — ее муж. Вот новоприбывших ты зазря не узнала — это глава районной администрации Меньшов Павел Ильич.
Точно! Как же я его не узнала, ведь каждый день то в газете, то по телевизору!
— А что за дела у него с нашим Александром Алексеевичем?
Зина пожала плечами:
— Не знаю. Только они с Каратаевым давно знакомы, Меньшов раньше крупным заводом руководил.
Впрочем, гости надолго не задержались.
От выпитого шампанского кружилась голова, и я вышла на высокое крыльцо, вдохнуть морозной свежести.
Как раз в этот момент Каратаев усаживал гостей.
Меньшов пожал ему руку, прощаясь, и непонятно сказал:
— Решай, Саша! Вместе мы их задавим.
Каратаев со смурным лицом поднимался по ступеням.
Заметил меня, удивился:
— Ты чего здесь? Простудишься, пойдем-ка!
В зале обстановка была уже совсем непринужденная.
На нас налетела признанная красавица офиса Нина Калюжная и схватила Каратаева за руки, потянула:
— Всем танцевать!
Кажется, она уже прилично набралась.
Новогоднюю программу продолжила довольно известная группа, и в зале стало шумно.
Солистки группы после выступления оказались за центральным столом, и я неожиданно расстроилась от того, что Каратаев положил руку на спинку стула одной из них… А вскоре они вчетвером поднялись и вышли из зала.
Веселье продолжалось. Костя тащил меня за руку танцевать, но мне почему-то веселиться расхотелось. Заметив, что Юлька уже трет глаза, я ухватила ее за руку, и мы ушли в номер.
Юлька уснула.
Вскоре после нас пришла Лена.
Мы с ней стояли около огромного окна гостиничного номера и любовались падающими снежными хлопьями.
Неожиданно для себя я рассказала ей о том, как Рома спас котенка.
