Грэм Грин - Можете вы одолжить нам своего мужа
Я слишком поздно заметил ее состояние, иначе я бы не сказал: - Добрый вечер, миссис Трэвис. - Она вздрогнула и, обернувшись, уронила носовой платок, а когда я поднял его, я обнаружил, что он мокрый от слез - это было все равно, что держать в руке маленького утонувшего зверька. Я сказал: Сожалею, - имея в виду, что не хотел ее напугать, но она поняла это совершенно иначе: - О, с моей стороны это глупо да и только. Это просто плохое настроение. У всякого может быть плохое настроение, правда?
- А где Питер?
- Он в музее со Стивом и Тони смотрит картины Пикассо. Я их совершенно не понимаю.
- Здесь нечего стыдиться. Их многие не понимают.
- Но Питер их тоже не понимает. Я знаю, что это так. Он только притворяется заинтересованным.
- Да, но...
- Но даже и не в этом дело. Я тоже немножко притворялась, чтобы сделать приятное Стиву. Питер же притворяется, чтобы избавиться от меня.
- Ну, вам все это кажется.
Точно в пять часов зажегся маяк, но было еще слишком светло, и его луч не был виден.
Я сказал: - Музей сейчас закроется.
- Проводите меня в отель.
- А вы не хотели бы подождать Питера?
- У меня смылись все духи, да? - спросила она с несчастным видом.
- Нет, слабый запах "Арпедж" сохранился. Я всегда любил "Арпедж".
- Как ужасно опытно это звучит.
- Вовсе нет. Просто моя первая жена обычно покупала эти духи.
Мы пошли обратно, ветер шумел в наших ушах и давал на будущее оправдание ее покрасневшим глазам.
Она сказала: - Антиб мне кажется таким печальным и серым.
- А я думал, вам здесь нравится.
- О, только день или два.
- А почему бы не вернуться домой?
- Но это будет довольно странно - вернуться раньше времени в медовый месяц.
- Ну поезжайте в Рим или еще куда-нибудь. Из Ниццы вы можете улететь куда угодно.
- Это ничего не изменит, - сказала она. - Дело вовсе не в месте, а во мне.
- Я не понимаю.
- Он несчастлив со мной. Только и всего.
Она остановилась напротив одного из небольших каменных домов у крепостных рвов. Белье висело поперек лежащей под нами улицы, в клетке была видна замерзшая канарейка.
- Вы сами сказали... настроение...
- Это не его вина, - сказала она. - Дело во мне. Может, это покажется вам очень глупым, но я не спала ни с кем до замужества. - Она уставилась с несчастным видом на канарейку.
- А Питер?
- Он очень чувствительный, - сказала она и добавила быстро. - Это хорошее качество. Я не влюбилась бы в него, если бы он не был таким.
- Если бы я был на вашем месте, я увез бы его домой как можно скорее. Я безуспешно старался, чтобы мои слова не прозвучали зловеще, но она едва ли слышала их. Она прислушивалась к голосам, приближающимся к подножию крепости, - к веселому смеху Стивена. - Они симпатичные, - сказала она, - я рада, что он нашел друзей.
Как я мог сказать ей, что они соблазняют Питера у нее на глазах? И в любом случае, не была ли ее ошибка уже непоправимой? Это были только два вопроса из тех, что возникали в тоскливые для одинокого мужчины часы в середине дня, когда работа завершена, некоторый подъем от выпитого за ланчем вина также пропал, а время первого вечернего глотка еще не наступило, да и зимнее отопление едва теплится. Имела ли она хотя бы какое-то представление о природе молодого человека, за которого вышла замуж? Женился ли он на ней вслепую или в последней отчаянной попытке начать нормальную жизнь? Я не мог себя заставить поверить этому. Было что-то невинное в этом мальчике, что, казалось, оправдывало ее любовь, и я предпочитал думать, что он еще не сформировался полностью, что он женился честно и вот только теперь обнаружил в себе склонность к другому опыту. Однако, если это и было так, комедия становилась все более жестокой. Пошло бы все нормально, если бы какое-то сочетание планет не пересекло их медовый месяц с этой парой голодных охотников?
Я жаждал выговориться и в конце концов действительно заговорил, но случилось так, что не с ней. Я направлялся в свою комнату, а дверь одной из их комнат была открыта, и я снова услышал смех Стивена - такой смех иногда иронически называют заразительным; это меня взбесило. Я постучал и вошел. Тони возлежал на двуспальной кровати, а Стивен, держа по щетке в каждой руке, старательно укладывал свои седые локоны. На туалетном столике перед ним, как у женщины, стояло множество флакончиков.
- Ты имеешь в виду, что он сказал тебе это? - спрашивал Тони. - О, как поживаете, Вильям? Входите. Наш молодой друг исповедался Стиву. Такие захватывающие подробности.
- Который из ваших молодых друзей? - спросил я.
- Ну, Питер, конечно. Кто же еще? Секреты супружеской жизни.
- А я решил, что, может быть, это ваш морячок.
- Да что вы! - сказал Тони. - Но он тоже touche, конечно.
- Я бы хотел, чтобы вы оставили Питера в покое.
- Не думаю, что ему этого хотелось бы, - сказал Стивен. - Вы же видите, у него нет особой склонности к такого рода медовому месяцу.
- Вам, я вижу, нравятся женщины, Вильям, - сказал Тони. - Почему бы не приударить за девушкой? Это очень удобный случай. Я думаю, что она уж не такая, как вульгарно говорят, "зелененькая". - Из них двоих он был более грубым. Я хотел ударить его, но сейчас времена, не подходящие для таких романтических жестов, да к тому же он лежал. Я сказал довольно глупо (мне следовало бы понимать, что бесполезно вступать в дебаты с этими двумя): Дело в том, что она любит его.
- Вильям, дорогой, я считаю, Тони прав, и она могла бы найти больше удовлетворения с вами, - сказал Стивен, проводя последний раз по волосам над правым ухом (синяк теперь уже совсем не был виден). - Думаю, вы принесли бы им обоим большое облегчение, если судить по словам Питера.
- Расскажи ему, Стив, что тебе сказал Питер.
- Он сказал, что с самого начала у нее было что-то вроде голодной женской агрессивности, что напугало и оттолкнуло его. Бедный мальчик - он действительно попал в ловушку с этой женитьбой. Его отец хотел наследников он ведь разводит также и лошадей, и потом ее мать - в общем здесь большая выгода. Я думаю, он не имел ни малейшего понятия о том...о том, Что Ему Предстоит. - Стивен посмотрелся в зеркало и остался доволен собой.
Даже сегодня мне для собственного спокойствия приходится уверять себя, что молодой человек не говорил в действительности этих ужасных вещей. Я верю и надеюсь, что эти слова были вложены в его уста коварным инсценировщиком, но это слабое утешение, поскольку фантазии Стивена всегда соответствовали персонажу. Он даже видел насквозь мое кажущееся безразличие к девушке и понимал, что они с Тони зашли слишком далеко; их бы вполне устроило, если бы я был втянут в непорядочную историю или если бы я, по их грубой логике, потерял всякий интерес к Пупи.
- Конечно, - сказал Стивен, - я преувеличиваю. Несомненно, он чувствовал некоторую влюбленность до самого последнего момента. Его отец описал бы ее, я полагаю, как прекрасную молодую кобылку.
- Что вы собираетесь с ним делать? - спросил я. - Вы что, будете бросать монетку или один из вас возьмет голову, а другой хвост?
Тони засмеялся: - О, старина Вильям. Какое у вас извращенное мышление.
- Предположим, - сказал я, - я приду к ней и передам содержание нашей приятной беседы.
- Дорогой мой, она даже не поймет вас. Она неправдоподобно невинна.
- А он?
- Я сомневаюсь в этом, зная нашего друга Колина Уинстенли. Но тут еще не все ясно. Он еще никак не проявил себя.
- Мы планируем вскоре испытать его, - сказал Стивен.
- Поездка за город, - сказал Тони. - Напряжение сказывается на нем, вы это сами можете видеть. Он даже боится прилечь отдохнуть днем, опасаясь нежелательного внимания.
- Есть ли у вас хоть капля милосердия? - Нелепо было использовать это старомодное слово в разговоре с двумя такими изощренными субъектами. Я почувствовал себя еще более чем когда-либо неловким. - А не приходило ли вам в голову, что вы можете ради вашей маленькой игры разрушить ее жизнь?
- Мы полагаем, это в ваших силах, - сказал Тони, - утешить ее.
- Это не игра, - сказал Стивен. - Вы должны понять, что мы спасаем его. Подумайте, что за жизнь он бы вел - со всеми этими мягкими контурами, обволакивающими его со всех сторон. - Он добавил: - Женщины всегда напоминают мне влажный салат - знаете, те увядшие кусочки зелени, совершенно мокрые...
- У каждого свой вкус, - заметил Тони. - Но Питер не создан для такого рода жизни. Он очень чувствителен, - сказал он, используя собственные слова девушки. Я ничего не смог придумать в ответ.
5
Вы видите, я играю отнюдь не героическую роль в этой комедии. Я мог бы, предположим, пойти прямо к девушке и прочесть ей небольшую лекцию о жизни, начав осторожно с режима в английских закрытых средних учебных заведениях для мальчиков (Питер носил цветной галстук выпускника школы до тех пор, пока Тони не сказал ему однажды за завтраком, что, по его мнению, эта красновато-коричневая полоска - дурной вкус). Или, возможно, я мог бы обратиться к самому парню, но, если Стивен говорит правду и Питер испытывает серьезное нервное напряжение, мое вмешательство едва ли помогло бы уменьшить его. Я не мог ничего предпринять. Мне оставалось только сидеть здесь и наблюдать, как они осторожно и ловко движутся к развязке.
