Жанна Маргевич - Летняя гроза
— Гайказ, я вынужден тебя попросить показать документ, который ты забрал из сумки Маргариты.
Грузин замялся ненадолго, но, махнув рукой, все же вынул из внутреннего кармана пиджака листок и протянул Толе. Тот пробежал глазами, кивнул и вернул.
«Фамилия написана большими буквами, трудно не заметить. Так что же могло ее расстроить? Упоминание о давнем враге? Допустим… Рита что-то вспомнила, услышав фамилии этих четверых. Она могла смотреть архив. Папка толстая, чтобы просмотреть все понадобится время… Но ведь на жестком диске есть копии статей! Там легче узнать, какие документы просматривались!»
Толя поднялся и направился наверх. Перед дверью он остановился, не представляя, как вновь войдет в ту комнату. Но надо… Надо. Надо! Не смотря в сторону Риты, он подошел к компьютеру и принялся орудовать мышкой.
«Хм… Так и есть: архив удален, корзина чиста. Интересно… Человек, никогда наработавший с компьютером, не мог бы уничтожить следы документов. Женя — чайник, это всем известно. Остаются Конь, Ленька и Гайказ», — думал Толя, спускаясь по лестнице.
Вошел в комнату, стараясь прогнать подступавшие слезы. Все с ожиданием и трепетом смотрели на него, боясь сказать хоть слово. Толя опустился в кресло, тупо глядя на гостей. Гайказ устало потирал красные от дыма глаза, Женька нервно покусывал нижнюю губу, Конь отрешенно ковырял вилкой скатерть, Леонид задумчиво мял бороду.
Стоп! Бороду…
«Есть! Господи, какой я дурак! Да не фамилии ее напугали! Их она знала давно и слышала сотни раз! Ее напугало слово «земляк» в тандеме с фамилией! — зажмурившись, Толя несколько раз стукнулся затылком о мягкую спинку кресла. — Я подозревал его и отметал раз за разом только потому, что он якобы разговаривал с еще живой Риткой. Знал, что она писала статью про наркотики. Молодец, что сказать… Подсмотрел в компьютере, а я поверил… Идиот! Этот человек жил с Ритой в одном городе, у него нет жены, которая следила бы за чистотой одежды, он курит, разбирается в компьютерах и недавно в нашей компании! Он отрастил бороду, чтобы Рита не смогла его узнать, все эти годы он ненавидел ее и скрывался, назвавшись другом, моим другом… Хм… Первая мысль оказалась самой правильной. Да, да, Ленька тот самый человек, который угрожал моей жене и пытался убить. Кажется, начинаю вспоминать подробности той истории».
— Я знаю, кто убийца… — пробубнил Толя, криво усмехнувшись. — Тот самый давний недруг.
— Но ты же сам сказал, что он не смог бы проникнуть! — удивился Женя.
— Проникнул, только не сегодня — давно! — продолжил Толя. — Несколько лет назад Маргарита написала статью под названием «Детоубийца», вскоре после выхода газеты, девушка покончила с собой. После этого ее муж долго не давал прохода Рите. Он угрожал, несколько раз пытался убить и только по счастливой случайности не смог. Потом он пропал…
— Девушку звали Елизарова Мария, — уставившись в окно, вздохнул Леонид. — Она работала няней в одной очень состоятельной семье. Однажды Маша купала ребенка, и зазвонил телефон. Она пошла за трубкой, а когда вернулась, девочка была уже мертва. Несчастный случай. Это же установило следствие. У Маши был нервный срыв, несколько месяцев следствия и жизни на транквилизаторах. Постоянные муки совести, фразы «а могло бы быть», истерики… Но это был не ад, ад наступил позже, когда вышла статья Маргариты. Очень язвительная, обличающая не только няню-убийцу, но и немощность правосудия. В статье указывалось настоящее имя Маши, а также была размещена ее фотография, — Елизаров вынул из кармана снятый листок и бросил на стол. Сидящий рядом Женька расправил: это была вырезка из газеты с большой фотографией улыбающейся женщины. — Знали бы вы, во что превратилась наша жизнь. Машу преследовали на улице, дети бегали вокруг и кричали: «Убийца, убийца!». Соседки, встретив ее у подъезда, подходили, плевали в лицо и кричали: «Убийца, убийца». Город наш небольшой, через неделю информацию из статьи подхватили еще две газеты. Казалось, что весь город ненавидел нас. Маша нигде не работала, сидела дома с постоянно зареванным лицом. Меня уволили сразу, как только узнали, что она моя жена. Нашу квартиру несколько раз пытались поджечь. У жены случился выкидыш. Мы решили уехать… В тот день я отправился покупать билеты. Когда вернулся… Маши уже не было… Она повесилась точно на таком же шарфе… Тогда же я надумал отомстить, но ничего не получилось. Рита испугалась покушений и уехала в другой город. Я отправился вслед за ней, но не сразу нашел, а когда нашел, она была уже замужем за Толей. Я с большим трудом познакомился с ним. Первое время мне не удавалось добраться до Маргариты. Потом я влился в вашу компанию и остыл, решил забыть про месть… нет, лучше сказать про возмездие… но потом узнал, что она продолжает писать в том же духе, не брезгует шантажом. Не исключено, что Маргарита своим неосторожным словом, непроверенной информацией и слишком высокими амбициями покалечила не только мою судьбу и судьбу Марии… Нас таких калек-коллег может быть великое множество… Для нее это работа, рутинная, пусть и любимая. Популярность… гонорары… А для нас? — Леонид глубоко вздохнул. — Сегодня я, наконец, решился: Рита не сразу, но все поняла, связала воедино мою фамилию и слово «земляк». Я видел ее настороженный взгляд в мою сторону, когда она уходила к себе. Она боялась! Эта сука, не страшащаяся ни бога, ни черта, боялась! Я ликовал! Но ее страх для меня — это не возмездие, это отсрочка … нет даже не так… невозможность возмездия. Если бы я не сделал это сегодня, я бы не сделал этого никогда! Она, наверняка, придумала бы способ уничтожить меня! И я решился! Окончательно и бесповоротно! Шарф всегда был со мной. Он стал чем-то вроде талисмана… Вот собственно… Делайте, что хотите — я уже обрел покой…
Все молчали и только шум ветра, стук дождя по карнизам и потрескивание огня в камине нарушали тишину. Толя сидел, обхватив голову руками, и странно всхлипывал. Он тяжело поднялся и, волоча ружье за дуло, покинул гостиную. Никто из четверых не нарушил молчания. Где-то рядом выстрелило ружье.
