Мэри Кларк - Любит музыку, любит танцевать
Дарси с радостью отметила, что сейчас боль почти совсем уступила место едкой иронии. Недавний развод оказался для Ноны серьезным ударом. Как она выразилась: «Довольно тяжело подходить к сорока, когда муж променял тебя на двадцатилетнюю нимфетку».
— Я тут провозилась, — извинилась Нона. — Мы встречаемся с Эрин в семь?
— Между семью и четвертью восьмого, — ответила Дарси, пытаясь отщипнуть засохшие листья с цветка.
— Отсюда ехать пятнадцать минут, если я брошусь под первое свободное такси. Отлично. Мне надо еще кое-что сделать, прежде чем мы уйдем. Пойдем со мной, посмотришь, как телевидение проявляет сострадание.
— А оно его проявляет? — Дарси взял свою сумочку.
Все офисы располагались вокруг большого центрального зала, где за столами сидели секретарши и сценаристы. Гудели компьютеры, стучали факсы. В конце зала диктор перед камерой делал обзор последних новостей. Нона, не останавливаясь, поздоровалась сразу со всеми.
— В этом сумасшедшем доме все, у кого нет семьи, отвечают для меня на объявления. Я, по правде говоря, подозреваю, что некоторые семейные тоже втихаря играют в эти игры.
Она провела Дарси в просмотровую и познакомила с Джоан Най, миловидной блондинкой, которой нельзя бы дать больше двадцати двух.
— Джоан занимается некрологами, — объяснила она. — Она только что обновила один важный некролог и хочет, чтобы я взглянула. — Она повернулась к Най. — Не сомневаюсь, у тебя все отлично получилось, — добавила она ободряюще.
Джоан вздохнула.
— Надеюсь, — сказал она и нажала на кнопку, — лента закрутилась.
На экране крупным планом появилось лицо Эн Бушар, известной кинозвезды. Приятный голос Гэри Финча, ведущего телекомпании Хадсон, звучал сообразно случаю, приглушенно: «Эн Бушар была удостоена первого Оскара в возрасте девятнадцати лет за роль в фильме „Опасный путь“, который стал классикой 1928 года. Она в нем снялась вместо заболевшей Лилиан Маркер...»
После небольших отрывков из фильмов с Эн Бушар, где она сыграла свои лучшие роли, рассказывалось об основных моментах ее личной жизни: семь браков, дома, нашумевшие баталии с представителями студий, выдержки из бесчисленных интервью на протяжении всей ее карьеры, ее эмоциональная реакция на признание публики: «Я была счастлива. Меня любили. И я вас всех люблю».
Фильм закончился.
— А я не знала, что Эн Бушар умерла, — воскликнула Дарси. — Господи, мама только на прошлой неделе разговаривала с ней по телефону. Когда это случилось?
— А это еще не случилось, — сказала Нона. — Мы так же, как и газеты, готовим некрологи знаменитостей заранее. И мы их периодически освежаем. Последнее «прости» Джорджу Бернсу мы перерабатывали двадцать два раза. Когда неизбежное случается, нам остается только приделать самое начало. Мы называем это весьма неприлично — «Клуб Тю-тю».
— "Клуб Тю-тю"?
— Ага. Мы все подчищаем и говорим «тю-тю». — Она повернулась к Най. — Потрясающе. Я просто глотаю слезы. Кстати, ты больше не отвечала на объявления?
Най усмехнулась.
— С тебя приходится, Нона. На днях у меня было свидание с одним типом. Естественно, попала в пробку. Припарковала машину во втором ряду, побежала предупредить его, что сейчас вернусь. Кинулась обратно — а там полицейский выписывает штраф. Нашла наконец стоянку за несколько кварталов, а когда вернулась...
— Его уже не было, — предположила Нона.
Глаза Най широко раскрылись.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что мне уже про такие штучки рассказывали. Не принимай это на свой счет. Ну все, нам пора бежать. — В дверях Нона обернулась: — Дай мне квитанцию. Я займусь этим.
Пока они ехали в такси, Дарси думала, что же это заставляет людей проделывать такое. Может быть, Най показалась слишком юной мужчине, с которым должна была встретиться? Но ведь, отвечая на объявление, она наверняка указала свой возраст. Может быть, Най не соответствовала тому образу, который он себе нарисовал?
Эта мысль не давала ей покоя. Такси, то и дело притормаживая, пробиралось по запруженной машинами Семьдесят второй улице. Она поделилась с Ноной своими сомнениями:
— Когда мы начали отвечать на объявления, я относилась к этому, как к шутке. Теперь не знаю. Ведь идешь на свидание с совершенно незнакомым человеком, о котором ничегошеньки не знаешь, — не то, что, когда тебя знакомят с лучшим другом брата подруги. Ты можешь себе представить, чтобы на это пошел кто-нибудь из твоих знакомых мужчин? Даже если почему-то человеку, который встречался с Най, не понравилось, как она одета или причесана, он мог просто заказать чего-нибудь выпить и объяснить, что торопится на самолет. И сам бы отделался быстренько, и ее бы не оставил в дурочках.
— Дарси, уж если на то пошло, — ответила Нона, — судя по тому, что мне рассказывают, большинство из тех, кто дает объявления или отвечает на них, — люди со странностями. А еще больше пугает то, что как раз сегодня я получила письмо от сотрудника ФБР, который слышал о передаче и хочет поговорить со мной. Он предлагает включить в передачу предупреждение о том, что эти объявления — прямой шанс для сексуальных извращенцев.
— Очень мило!
Как всегда в «Белла Вита» было по-домашнему уютно. Войдя, они почувствовали знакомый чудесный запах чесночного соуса. В зале стоял негромкий гул голосов и слышался смех. Адам, хозяин, поприветствовал их.
— А, прекрасные дамы. Ваш столик, — он указал на стол у окна.
— С минуты на минуту должна подойти Эрин, — сказала ему Дарси, когда он их усадил. — Странно, что ее еще нет. Она всегда так пунктуальна, у меня даже комплекс развивается.
— Может, она попала в пробку, — сказала Нона. — Давай закажем вина, она наверняка будет шабли.
Через полчаса Дарси поднялась из-за стола.
— Пойду позвоню Эрин. Может быть, когда она отдавала колье, которое делала для «Бертолини», срочно потребовались какие-то доработки. Это — единственное, что я могу себе представить. А когда она работает, то забывает обо всем на свете.
У Эрин был включен автоответчик. Дарси вернулась к столу, она увидела, как на лице Ноны отразилось ее собственное беспокойство.
— Я передала, что мы ждем ее здесь и чтобы она позвонила, если не сможет прийти.
Они заказали ужин. Дарси очень нравилось, как здесь готовят, но сегодня она едва сознавала, что ест. Она то и дело смотрела на дверь в надежде, что вот-вот влетит Эрин и замечательным образом объяснит свое опоздание.
Она не пришла.
Дарси жила на последнем этаже невысокого кирпичного дома на Сорок девятой улице в восточной части города. Нона — в кооперативном доме в Западном районе Сентрал Парк. Выйдя из ресторана, они взяли разные такси, пообещав друг другу сообщить, если узнают что-нибудь об Эрин.
Как только Дарси пришла домой, она сразу набрала номер Эрин. Позвонила еще час спустя, прежде чем лечь спать. На этот раз она говорила очень настойчиво:
— Эрин, я очень боюсь за тебя. Сегодня среда, двадцать три пятнадцать. Когда бы ты ни пришла, позвони.
Наконец Дарси заснула беспокойным сном. Когда в шесть утра она проснулась, ее первой мыслью было — Эрин так и не позвонила.
Джей Стрэттон любовался прекрасным видом, открывающимся из углового окна его квартиры на тринадцатом этаже в Уотерсайд Плаза на углу Двадцать пятой улицы и Ист Ривер Драйв: Бруклинский и Уильямсбургский мосты, перекинутые через Ист Ривер, справа были видны две одинаковые башни, за ними Гудзон. Поток машин, медленно агонизирующий в вечерний час пик, теперь продвигался довольно быстро. Было половина восьмого.
Джей нахмурился, и его и без того узкие глаза почти исчезли. Темные волосы, элегантно подернутые сединой, дорогая стрижка придавали его холеной внешности нарочито небрежный вид. Он знал, что начал полнеть в талии, и яростно занимался физкультурой. Он понимал, что выглядит несколько старше своих тридцати семи лет, но это также имело свои преимущества. Многие считали его необычайно привлекательным.
Безусловно, вдова газетного магната, которую он на прошлой неделе сопровождал в казино «Тадж Махал» в Атлантик-Сити, считала его красивым, хотя, когда он упомянул, что ему бы хотелось заказать для нее кое-что из драгоценностей, ее лицо окаменело. «Никаких, пожалуйста, сделок. Давай сразу договоримся».
Он выбросил ее из головы. Джей не любил тратить время зря. Сегодня он обедал в «Жокей-Клубе» и, пока ждал столик, завязал разговор с пожилой парой. Эштоны приехали на недельку в Нью-Йорк отметить сороковую годовщину свой супружеской жизни. Видимо, привыкшие ощущать себя уверенно дома, в Северной Каролине, они чувствовали себя несколько растерянно за пределами знакомого окружения и охотно вступили в беседу.
Супруг был весьма польщен вопросом Джея, поинтересовавшегося, не выбрал ли он еще подходящие украшения своей жене в качестве памятного подарка на их годовщину.
