Ольга Лаврова - Без ножа и кастета
- Привет, бродяга! Ты что-то запропал, - радуется другу Пал Палыч.
- Как вы полагаете, где я теперь живу? В частной гостинице! В настоящих, братцы, подпольных номерах! Дуриком попал, повезло.
- И что там за публика? - торопит рассказ Кибрит.
- Самая разная. Кто приехал лечиться, а в гостиницу не пробился. Кто просто отдыхает от семьи. Этажом выше, например, квартиру снимает директор универсама, поскольку жена и любовница стесняются проживать вместе. В доме напротив - модный ансамбль: говорят по-русски, поют с акцентом. И на той же площадке три девочки веселого поведения.
- Везунчик ты!
- Безусловно. Но вы спросите, кто там правит бал!
- Ну?
- Гражданин Мусницкий! Выдает жильцам ключи, а купюры получает сам.
- Вот проходимец! Значит, скрывает свободные квартиры...
- Все знаю, Паша! У каждого ДЭЗа есть резервный фонд...
- А-а! - произносит Пал Палыч.
- Понял?
- Но я - нет.
- При большом ремонте, Зинуля, полагается отселять жильцов. Но народ у нас терпеливый, при нем можно ломать полы, менять рамы и тэ пэ. Зато некоторые любимцы судьбы, - Томин "подкручивает усы", - имеют комфортабельное пристанище.
- Спасибо, Саша. Отлично поработал. Адреса? - берется Пал Палыч за авторучку.
- Ой, не дам, погоди разорять наш притончик! Соседи у меня отменные. Один в бегах - по линии Томилина, ему пожертвую. А второй... довольно комичный: уголовник в стиле ретро. Явно приехал восстанавливать старые связи. Он хоть и замшелый, а дров может наломать. Мне нужно еще время.
- Сколько?
- Неделя. По рукам?
Пока они договариваются, Кибрит разбирает бумаги: что-то оставляет Пал Палычу, что-то складывает в свою папку. И встает.
- Поостерегайся там, Шурик.
- Погоди, я с тобой. Мне требуются твои штучки для снятия отпечатков.
Кибрит изумленно поднимает брови.
...Ансамбль, "поющий с акцентом", проводит домашнюю репетицию.
Соня и Мусницкий входят в подъезд, поднимаются в лифте на верхний этаж.
- Эта, - показывает Мусницкий на дверь одной из квартир и жмет кнопку звонка. Но прежде чем им успевают отпереть, из другой квартиры - очевидно, на звук лифта - выглядывают, а потом и выскакивают развеселые девицы.
- Дядя Макся пришел! - повизгивают они и с преувеличенным восторгом обступают Мусницкого, чмокают и тормошат.
Вокруг него возникает шутейный хоровод, на который Соня взирает в легком столбняке.
- Отстаньте, дуры, не видите, что ли! - кивает Мусницкий в ее сторону. - Я тут по делу!
Девицы оборачиваются и, увидя брезгливую гримасу Сони, с презрением ее оглядывают. Между тем из квартиры, в которую звонил Мусницкий, появляется расхлюстанный парень с электронной правнучкой балалайки - один из участников репетиции.
- К нам, хозяин?
- Квартиру посмотреть. Валяйте пока к девочкам!
Парень на минуту исчезает и выводит на площадку собратьев по искусству. "Девочки" встречают их радушно, и вся компания наконец скрывается.
Мусницкий спешит переключить спутницу на осмотр квартиры. Везде беспорядок и грязь. В одной из комнат обнаруживается томный длинноволосый юноша с серьгами в ушах, увлеченно, будто детектив, читающий партитуру. Он поднимает подведенные глаза и рассеянно здоровается.
Томин и его соседи оканчивают на кухне холостяцкий ужин.
- Все всухомятку да всухомятку - недолго и язву нажить, - печалится расхититель. - Как моя жена вкусно готовит! Гусь с яблоками... грибные супы... паштет из печенки с телятиной...
- Вон как жрал! - говорит уголовник.
Расхититель виновато ежится.
- И какая ж у тебя перспектива? - интересуется он, шумно прихлебывая чай. - Так все и будешь в бегах?
- Я, собственно, не считаюсь в бегах.
- А где ж ты считаешься?
- Понимаете, как получилось, - спешит удовлетворить его любопытство расхититель. - Завели групповое дело. Чувствую, могут до меня добраться. И тут один умный человек посоветовал: пока, говорит, ты по делу никто, лучше исчезнуть, чтобы тебя вообще не было. Раз не обвиняемый, то розыск объявлять не станут. А там следствие закончится, суд пройдет, и можно всплыть на поверхность - в другом, конечно, месте.
- Опять паштеты жрать.
- Хоть бы детей увидеть! Мать без меня умерла... - оборачивается расхититель к молча слушающему Томину. - Так, знаете, горько!..
- Про это у меня есть, - уголовник задирает штанину. - Нет, на правой. Во, - приподнимает он ногу.
Надев очки, расхититель опасливо наклоняется и читает:
- "Солнце всходит и заходит, а в душе моей темно".
В холле звонит телефон.
- Мне не могут, - вздыхает расхититель.
- Тоже, - говорит Томин.
Уголовник идет к телефону и снимает трубку:
- Кого надо?.. Ты?! Ты где?.. Валяй, встречаю! - Он направляется в кухню, где радостно объявляет: - Марш по комнатам! Кореш зайдет, незачем его видеть.
- Что вы, мы не интересуемся! - горячо заверяет расхититель.
Томин молча наливает себе чай и уходит.
- Ты, может, не интересуешься, а сядешь, тряхнут - и начнешь вспоминать.
- Конечно, конечно, так благоразумней. - Расхититель тоже удаляется.
В квартиру настойчиво, несколько раз подряд звонят. Томину из комнаты слышно, как татуированный топает к двери и раздается громкий голос Мусницкого:
- Здорово! Все дома, нет?
- Чего надо? Я передам! - хочет поскорей спровадить его уголовник.
- Нет, срочно общий вопрос... - Мусницкий стучит к расхитителю, тот не откликается.
- Выходи оба! - гаркает уголовник.
Томин с соседом выходят. Мусницкий здоровается с ними за руку.
- Квартира эта мне нужна. Придется вам переехать.
- Абзац! - перебивает уголовник. - Несогласны!
- Да рядом, в соседний дом!
- Несогласны!
- Эту площадь требует исполком! Завтра утром чтоб были готовы! непререкаемо заканчивает Мусницкий и выходит из квартиры.
Тут как раз на площадке останавливается лифт. Однако при приближении Мусницкого створки кабины захлопываются, она трогается вверх. Этажом выше, зверовато оглянувшись, из нее выскакивает щуплый мужичонка. Выжидает, пока лифт займет Мусницкий и спустится на нем. Затем сходит по лестнице к двери, где его ждут.
У кабинета директора ДЭЗа толпится народ. Выскакивает рассерженный гражданин:
- Это не прием населения - это обман населения! Разгильдяи! Бездельники!
"Следующий!" - звучит голос из динамика под потолком.
В кабинет проходит старушка.
- Что у вас? - не глядя, спрашивает Мусницкий. Жалобщики ему надоели хуже горькой редьки. Прирожденный хам, он глумится над зависимыми от него людьми: Течет на пол, говорите, - подставьте ведро.
- Стара я ведра таскать.
- Выбирайте: могу отключить, чтобы не текло. А раковин нет.
- Но я персональный пенсионер! Мне восемьдесят четыре года!
- Тем более. Пора уж перестать затруднять людей.
- Что вы сказали?! Я в газету напишу! В райком! Найдем на вас управу!
- Ищите, ищите! - Нажатием кнопки Мусницкий включает автоматического секретаря, который громко провозглашает в коридоре: "Следующий!"
Оскорбленную старушку сменяет холеный мужчина в замшевом пальто.
- Михаил Аркадьевич! Зачем же вы в общей очереди? - ахает Мусницкий. - Вот образец нашей скромности и демократизма! Чем могу?
- Дверь лифта грохает. Жена раздражается. По утрам от этого лязганья не в состоянии спать.
- Ай-я-яй! Бедняжка Анна Андревна!..
- Уже стену китайским ковром завесили - не помогает. Не знаю, что делать!
- Вот у меня какая мысль: если кнопку вашего этажа из панели вообще убрать? Придется, правда, ездить этажом выше. Но, может быть, Анне Андревне легче спуститься немножко, чем так нервничать?
- У вас светлый ум! Жену это устроит!.. И еще одна нужда - гараж бы на даче...
- Позвоните денька через два.
Михаил Аркадьевич с достоинством благодарит и откланивается. Раздается призыв: "Следующий!" - и в кабинете появляется молодая пара.
- Опять воды нет, - начинает мужчина.
- К главному инженеру, - буркает Мусницкий,
- Он послал к вам.
- Дом девять?
- Да, шестой этаж.
- Мотор сломался, нет подкачки.
- Так починить надо!
- Механик болен.
- Послушайте! А если б я записал наш разговор на магнитофон? - Мужчина отмахивается от жены, которая пытается его успокоить.
- Тогда б я по-другому и разговаривал, - хамит Мусницкий.
- В другой раз принесу!
- Значит, до другого раза.
- И будет вода? - подает голос жена.
- Смотря какой магнитофон принесете. Ха-ха!
Тут уж и женщина не выдерживает:
- Погодите! Советская власть еще до вас доберется!
- Де-точ-ка, я, по старому говоря, - управдом. Советская власть может сменить всех министров - на это кадры найдутся. Но сменить всех управдомов... думаю, тут у советской власти начнутся трудности.
- Вот мы сядем и будем сидеть, пока не примете меры! - заявляет мужчина.
- Сидите сколько влезет!
Пара действительно усаживается. Мусницкий перестает их замечать.
Следующая посетительница - чистенькая, приятная пенсионерка с общественной жилкой. Просит не за себя:
