Варвара Клюева - Совершенное убийство
- Я была против этого брака, - заявила Вирджиния Гринвелл, обучавшая Лору светским манерам. - Квентин совершенно не годился ей в мужья. Лора чудесный ребенок, очень способный, любознательный, но живой и непосредственный. При всем своем стремлении к самоусовершенствованию она не переносит принуждения, пусть даже его оказывают в самой вежливой форме. А Квентин по натуре - строгий наставник, его бесконечные нравоучительные сентенции способны довести до бешенства и куда более покладистое существо. Простите, мне следовало употребить прошедшее время... Так вот, Лоре следовало выйти замуж за ровесника, веселого и озорного юношу. Они бы смеялись, подтрунивали друг над другом и время от времени пускались бы в какие-нибудь авантюры. Квентин, с его приверженностью правилам и строгим нормам поведения, почти буквально душил жену. Да-да, я не раз замечала, что на Лору в его присутствии находит нечто вроде приступа клаустрофобии.
"Да, я угадал верно, - думал Пейсон. - Этот брак убивал Лору, но уйти от мужа она не могла - на ней висела судимость. Люди, уверенные в собственной праведности, не прощают другим своих ошибок. А положение человека, приговоренного к условному наказанию, страшно уязвимо. Окружному прокурору ничего не стоит добиться для него тюремного заключения. Полиция округа с превеликим удовольствием окажет высокопоставленному чиновнику маленькую любезность - арестует неугодную особу хотя бы за превышение скорости или вождение в нетрезвом виде. Да мало ли существует предлогов для законного задержания граждан! Скандал в общественном месте, неоплаченная по забывчивости покупка, сигарета с травкой, неведомо как попавшая в сумочку... Видимо, Лора Абердин прозондировала почву насчет расторжения брака и поняла, что подобру-поздорову муж ее не отпустит. Ей оставалось либо терпеть супруга еще два года, либо избавиться от него другим путем. Два года для человека, находящегося на грани нервного срыва, равносильны вечности. И Лора Абердин выбрала убийство. Ее замысел был прост и по-своему изящен. Дружеская вечеринка с непременным экспериментальным коктейлем мистера Абердина, коктейлем, который не рискнет попробовать больше никто из присутствующих. Свободное перемещение гостей по дому дает возможность каждому как добраться до мышьяка, открыто стоящего на полке в оранжерее, так и подойти к столику для приготовления коктейлей, где стоит индивидуальный шейкер Квентина Абердина. Недомогание хозяина ни у кого не вызовет серьезной тревоги - его спишут на сомнительный, но безопасный для жизни напиток, изобретенный самим Абердином. А это означает, что помощь вовремя не поспеет - мышьяк в сочетании с алкоголем, да на пустой желудок (аперитив ведь пьют перед обедом) всасывается в кровь быстро. Если повезет, то лечащий врач из уважения к чувствам высокопоставленной вдовы отмахнется от собственных подозрений и укажет в свидетельстве о смерти диагноз "острое пищевое отравление". Если не повезет - что ж, доступ к яду и возможность им воспользоваться имели семь человек, а мотив... Мотив, если копнуть, всегда найдется.
Самоуверенные непогрешимые начальники имеют обыкновение душить в зародыше всякую инициативу, исходящую от помощников, а если у помощника такая честолюбивая и целеустремленная супруга, как Вера Линдер, такая линия поведения может оказаться весьма чреватой...
Или возьмем, к примеру, Сару Гудмен. Если верить намекам, Сара относится к священному институту брака без должного пиетета, а супружескую верность считает забавным пережитком. Злые языки поговаривают, что пару лет назад ее хищный нежный взор частенько останавливался на импозантном и тогда еще холостом соседе. Но, разумеется, такой высоконравственный субъект, каким был Квентин Абердин, не мог попрать общественную мораль и обмануть доверие доброго друга Тома Гудмена. А отвергнутые женщины, как известно, склонны к мстительности. Впрочем, и у непогрешимых людей иногда случаются минуты слабости. Не исключено, что благородный Абердин в такую минуту не справился с икушением... Тогда мотив появляется уже у добрго Томаса.
А Анна и Альберт Галлуэи? Друг детства - это очень трогательно, но не он ли чаще всего бывает свидетелем наших юношеских ошибок, включающих порой весьма серьезные проступки? Несколько жителей Сан-Феличано как-то уж очень подчеркнуто удивлялись той горячности, с которой Альберт Галлуэй всегда торопился принять сторону друга - даже в самом пустячном споре. Если присовокупить к этому желание Альберта выставить свою кандидатуру на выборах в Конгресс и известную бескомпромиссность покойного окружного прокурора, картина получается довольно любопытная...
Да, на судебном процессе у защитника миссис Абердин было бы много козырей, если бы ей все-таки рискнули предъявить обвинение в убийстве мужа. На редкость умная женщина! Но один существенный изъян в ее замысле все же имелся. Когда она обнаружила его, изменить ничего уже было нельзя - мистер Абердин благополучно покинул юдоль скорби. А Лора, к своему ужасу, поняла, что состояние ее нервов не позволит ей выдержать полицейский допрос. Те жалкие крохи душевных сил, которые еще оставались у нее после двухлетнего сосуществования с несгибаемым Квентином, ушли на претворение в жизнь плана по его ликвидации. Даже сильному, хладнокровному человеку с крепкими нервами понадобилось бы немало самообладания, чтобы развлекать гостей, не показывая вида, что один из присутствующих обречен на скорую и довольно мучительную смерть. Что уж говорить о хрупкой надломленной женщине!
Итак, положение Лоры почти безнадежно. Любой опытный полицейский с первого взгляда разглядит ее виновность. Любое, даже самое незначительное давление неизбежно приведет к тому, что она сломается. Неужели спасения нет? Лора в панике перебирает все варианты и вспоминает о знаменитом адвокате. Если кто и способен отвести от нее беду, то только он, Мерри Пейсон.
Но даже я не мог ограждать ее от полиции вечно. Под моим нажимом Лора потеряла контроль над собой, что дало мне возможность пригласить врача и получить отсрочку, но ни я, ни Вальтер не всемогущи. Рано или поздно прокуратура заставила бы нас выдать местонахождение миссис Абердин. Скорее рано, чем поздно... Лора не успела бы прийти в себя. Во всяком случае, не настолько, чтобы стойко держаться на допросе, который мог длиться и час, и два, и три. Тогда, имея ее признание в убийстве, прокурор сделал бы из меня на процессе мальчика для битья... А Стелла никогда не позволила бы мне отречься от клиентки.
Несчастная Стелла! Преданная, целеустремленная, справедливая... Мне уже никогда не найти такой умелой, такой компетентной помощницы. Ей не требовалось указаний, она всегда знала, что и как нужно делать, и всегда поступала правильно. Хотя, как видно, эта черта не всегда в плюс. Лора Абердин, например, вдоволь хлебнула горя с людьми, что всегда поступали правильно. Вынужденное трехдневное пребывание в обществе Стеллы Дрит стало для нее последней каплей.
Бедная Стелла! Она умела подчинять себе и людей, и обстоятельства. Всегда знала, чего хочет, и умела добиваться желаемого. Как жаль, что ей запала в голову эта блажь - выйти за меня замуж..."
Так размышлял знаменитый адвокат Мерри Пейсон, не проигравший ни одного процесса.
