Фридрих Незнанский - Профессионалы
— Что ж, желаем удачи. Приходите к нам на день рождения журфака. Все наши известные выпускники не забывают сказать напутствие студентам.
Когда Кольцова и Исправников наконец добрались до аудитории, где собрались участники спецсеминара, телезвезду сразу забросали вопросами.
— Степан, какое качество для журналиста вы считаете самым важным?
— Работоспособность, — ответил Исправников.
Студенты удивились. Они только начинали свой профессиональный путь и испытывали определенные романтические иллюзии, а отнюдь не дефицит жизненных сил.
— А как вы себе все представляли? — продолжал Исправников. — С «лейкой» и блокнотом, порой и с пулеметом? Каждый дурак может по горячим точкам шляться, пока шальную пулю не встретит. Для того, чтобы нарыть нужную информацию, надо прежде всего головой работать и вкалывать по-черному. Вот у вас за этот семестр сколько публикаций было уже?
Студенты замялись. Требования по практике были весьма щадящими — пару статеек тиснешь ближе к сессии, причем в каком угодно издании, хоть в районной многотиражке, и зачет поставлен. Те же немногие счастливцы, кто уже успел уцепиться за работу в приличных газетах и журналах, не слишком часто посещали занятия.
— Друзья, по своему опыту скажу, другого способа достичь успеха в любом деле, в том числе и журналистике, кроме как перевести количество в качество, не существует. Пока вы сидите на месте и воображаете свою будущую карьеру репортера, телеведущего, светского хроникера, ничего не происходит. Ровным счетом, ниче-го, будь вы хоть семи пядей во лбу.
— Вам легко говорить! А вот, допустим, захотел я стать телеведущим, можно подумать, все каналы сразу двери передо мной открыли. Как туда попасть-то? — стал горячиться паренек, сидящий в первом ряду.
— А ты легкой жизни сразу захотел? Попробуй сначала ассистентом в телевизионной команде поработать, всю черновую работу переделать, присмотреться к тому, как устроено все на телевидении.
— Ребята, давайте ближе к теме — о журналистских расследованиях, — направила разговор Кольцова.
— Вы свои разоблачения делаете сами или по заказу каких-нибудь политических кругов?
— Если бы делал по заказу, вряд ли бы сейчас тут с вами разговоры разговаривал. Группировок с разными интересами в стране предостаточно, начнешь продаваться всем по очереди, и пристукнут тебя в собственном подъезде ненароком.
— Как же быть? — серьезно спросила хорошенькая очкастая барышня.
Исправников ободряюще ей улыбнулся, но ответной улыбки не увидел. Барышня ждала серьезного ответа на серьезный вопрос.
— Как ни странно звучит, честность и непредвзятость могут служить хорошей защитой.
— Ваша работа на телевидении часто доставляет вам неприятности? Не боитесь?
— Нет, уже не боюсь. Хотя… Каждый раз после программы мне звонят друзья и спрашивают: «Смотрели тебя сегодня, ты еще жив?»
— И что вы им отвечаете?
— Бандиты трусливее журналистов. В моей жизни еще не было ни одного случая, когда бы мне угрожали расправой всерьез. А вот некоторые коллеги по цеху иногда специально инсценировки покушений на себя устраивают, чтобы значимости себе придать.
— Это вы о…
— Я предпочел бы не называть имена. Если мне кого-то хочется вывести на чистую воду, я делаю это в рамках своей программы.
— Вы не преуменьшаете свой риск?
— Ребята, не надо путать обыкновенную честность со смелостью. Хотя еще не так давно в нашей стране для людей старшего поколения, чтобы говорить правду, требовалось немало мужества. Но мы-то с вами живем уже в другое время.
— А как же тот случай, когда на вас напали чеченцы?
— Да бросьте! Это нелепая случайность. С каждым бывает. Вы что, с хулиганами никогда не сталкивались? К моей работе это не имеет никакого отношения. Кстати, почему вы решили, что это были чеченцы?
— Но передавали ведь в новостях…
— Послушайте, коллеги. Мы все заинтересованы в том, чтобы требования к нашей профессии в обществе повышались. Да, технология промывки мозгов — дело особое. Но вы же собираетесь стать профессионалами, верно? Нужно научиться отличать дезу от реальной информации. Вот смотрите, по телевизору передают сюжет: на улице Березовой был убит азербайджанец. Свидетели видели убегающих молодых людей в шерстяных шапочках. Это были скинхеды. Объясните мне, что в этом сообщении можно считать фактом, а что вымыслом?
— Так если скинхеды убили нацмена — все факты, — удивленно ответили студенты.
— С чего вы так решили?! Все проверять — ваша первейшая обязанность. Давайте разбираться. Название улицы — факт или вымысел?
— Факт, наверное.
— Да, будет фактом, после того как вы позвоните в дежурную часть и проверите информацию. Въезжаете? То, что убитый — азербайджанец, — факт или нет?
— Надо проверить паспортные данные? — начали «въезжать» студенты.
— Вот-вот. Главная фишка — если предполагаемые убийцы были в шапочках, каким образом можно определить, что они скинхеды?
Студенты напряженно пытались решить предложенную журналистом задачку.
— Да никаким! Захотелось истерию по поводу скинхедов устроить — вот и устроили. И если Марьванна какая-нибудь на такую дезу может повестись, то профессиональные журналисты должны уметь работать с фактами. Не исключено, что погромы на рынках вообще были инспирированы спецслужбами. Хотя тоже надо еще разбираться, но это не моя тема на данный момент.
— А откуда это вам известно?
— Профессионалы не раскрывают свои источники информации.
На этом месте Кольцовой подумалось: но профессионалы, однако же, и не бросаются такими голословными обвинениями. А дискуссия уже текла дальше.
— Скажите, Степан, как вам удается высокопоставленных чиновников и известных политиков вызывать на такую откровенность? Вроде бы так только у вас и получается… — В голосе второкурсника чувствовалась неприкрытая зависть.
— А вот тут-то как раз надо работать головой. У каждого чиновника, у каждого политика есть свой интерес. Иногда просто человеческая слабость… Хихикать не нужно, это вовсе не обязательно баня с девочками, некоторые, например, рыбалку любят. Иногда интерес коммерческий, так случается чаще всего. К сожалению, мне пока не довелось встретить человека из властных структур, который был бы счастлив работать за свою зарплату. Все входят в определенные кланы, команды, группировки. Все друг от друга что-нибудь хотят, все друг другу что-нибудь должны. В этих перипетиях нужно хорошо разбираться, ухо держать по ветру и в нужное время оказываться в нужном месте.
— Если вы считаете, что риск в вашей работе сравнительно небольшой, то что тогда самое неприятное?
— Куда бы мы ни приехали снимать репортажи, к нам всегда относятся с подозрением: «Зачем явились?», «Что ищете?» — как будто заранее боятся разоблачения. Иногда до смешного доходит, кристально честные люди упираются так, как будто вагонами воруют.
— А что вам в вашей профессии больше всего нравится?
— Когда наши расследования дают результат. Вот пример. Раньше из Казахстана ходил поезд «Караганда — Москва» с весьма специфическим грузом. И вообще, непонятного в нем было много. Во-первых, на границе поезд почему-то вообще не подвергался таможенному досмотру. Отмазка была какая-то детская — типа времени не хватало. Состав стоял на станции всего две минуты. Во-вторых, проезжая уже по территории России семьдесят четыре километра, серьезно замедлял ход. А из вагонов на насыпь выбрасывались мешки… Их тут же подбирали таинственные всадники. У нас есть съемка всего происходившего. В мешках оказался героин. Так вот, после выхода репортажа в эфир президент Казахстана своим указом приостановил движение «героинового» поезда. Так называемая «черная дыра» этой железной дороги закрыта.
— Степан, этот год предвыборный. Какие новые разоблачения вы готовите?
— У меня нет задачи кого-то разоблачить, потопить, пропесочить. Моя цель — открыть людям правду.
Студенты еще с полчаса задавали вопросы Исправникову, наконец встреча приблизилась к концу, и они стали расходиться. Исправников спустился с преподавательской кафедры и подсел к Кольцовой.
— Ну как, Варвара Никитична? Хорошо я поработал примером для молодежи?
— Надеюсь, им пойдет на пользу. Как у тебя дела-то на самом деле?
— Да все как обычно. Сейчас вот новую тему откопал, посмотрим, что там можно нарыть горяченького. Давайте завалимся куда-нибудь, поужинаем, давно ведь не виделись.
— Ты на машине? Я по центру теперь только своим ходом передвигаюсь. Пробки замучили.
— Вы ж меня знаете, я и до булочной на автомобиле поеду. Вы какую кухню предпочитаете?
— Да мне все равно, Степа, лишь бы музыка была негромкой, чтобы можно было поговорить спокойно. А то меня дочь недавно затащила в какое-то заведение на поэтический вечер. Бог мой, какая там поэзия! Ни сесть, ни встать, музыка орет, все курят!
