Марина Серова - Детектор красивой лжи
— …Вот такая история, — подытожила я свой рассказ.
— Полька, я не понимаю, чего ты добиваешься? — Нечаева скептически поджала свои изящные губки. — У тебя появился старший брат. Это же так классно!
— Алина, я не верю в то, что Пашутин — наш родственник, и хочу доказать Арише, что он самозванец.
— Да, подружка, у тебя просто паранойя какая-то! Ты в каждом человеке видишь злоумышленника, негодяя, проходимца. Тебе это не надоело еще, нет?
— Надоело, а что делать, если она сами так и лезут в мою жизнь?
— Поля, скажи, а этот Вольдемар симпатичный? — спросила Алинка, накручивая на палец прядь волос.
— Самый посредственный. А ты почему об этом спросила?
— Твой отец был мужчиной видным, его сын должен быть на него похожим, — вполне резонно заключила Нечаева.
— Должен, но, на мой взгляд, Вован на папу совершенно не похож, хотя дед утверждает обратное. У меня такое ощущение, что Ариша готов променять меня на Вольдемара. Вот встанет перед ним выбор: я или он — и дед выберет Пашутина.
— Ну, это уж ты загнула! Ни на кого менять тебя Аристарх Владиленович наверняка не собирается. — Нечаева о чем-то задумалась. — Поля, вот скажи: как Вовчик мог узнать о вашем существовании, если вы для него — никто? И потом, если он посторонний человек, зачем же ему понадобилось вводить вас в заблуждение?
— Очень хорошие вопросы, Алина! Я думаю, он узнал о нашей семье от кого-то из папиных коллег, а набиваться к нам в родственники стал из меркантильных соображений. Я не удивлюсь, если дед уже подумывает переписать свое завещание.
— Да ты что?! — Нечаева наконец-то поняла, насколько все серьезно.
— А знаешь, Алина, что мне больше всего не дает покоя?
— Что?
— Аналогия. С тех пор, как я встала на тропу мести, именно так, как этот Вован, я и поступаю. Я чувствую свой почерк, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — мотнула головой Нечаева. — Разве ты кому-то представлялась внебрачной дочерью?
— Пока нет, но это неплохой приемчик. Пожалуй, надо взять его на вооружение. Я сейчас о другом: когда надо кому-то отомстить, я собираю об этом человеке всю информацию, нахожу болевую точку — и бью по ней. Так вот, у меня такое ощущение, что кто-то пытается воздействовать на деда, — поделилась я с Алинкой своими соображениями, — нащупав его болевую точку. Вольдемар — это так, шестерка. Им определенно кто-то манипулирует!
— Кто?
— Тот, кто прислал к нам Пашутина, опирался на реальные факты: лет тридцать тому назад мой отец часто бывал в командировках в соседней области. Возможно, кто-то где-то ненароком обмолвился об этом, а какой-то предприимчивый человек решил воспользоваться этой инфой. Надеюсь, что тетя Катя, соседка по нашей старой квартире, поможет мне хоть что-то прояснить. Она ведь еще и работала с папой в институте.
— Поля, ну кто сейчас может помнить про командировки твоего отца! Это же было тридцать лет назад… Скорее всего, Вовчик действительно твой брат. Между прочим, через него мы с тобой породниться можем. Вот было бы здорово, правда?
— Ну ты и размечталась! Ты его даже не видела, а уже замуж за него хочешь…
— Ну, это я так, чисто гипотетически…
* * *Вечером я вновь поехала к тете Кате, но ее опять-таки не оказалось дома. Я смогла застать ее только через два дня. Стоило мне нажать на кнопки домофона, как из переговорного устройства послышался вопросительный голос:
— Кто там?
— Полина Казакова, — представилась я и после некоторой паузы уточнила: — Я раньше в пятнадцатой квартире жила…
— Вот так неожиданность! Открываю. — Щелкнул разблокированный замок, и я вошла в парадную.
Тетя Катя, которая жила на первом этаже, некоторое время изучала меня в приоткрытую дверь своей квартиры и, все-таки признав, впустила к себе:
— Ты, конечно, Полиночка, изменилась, но узнать тебя все равно можно. Проходи, рассказывай: какими судьбами в наших краях?
— Так, проезжала мимо, дай, думаю, зайду.
— Ну и правильно! А я только сегодня из отпуска вернулась, гостила у дочки в Москве, — поделилась со мною Кравцова.
— А вы все в институте работаете? — поинтересовалась я.
— Нет, что ты, — отмахнулась тетя Катя. — Я уж лет десять как уволилась оттуда. После приватизации руководство штат сократило дальше некуда, площади в аренду сдали, так что теперь институт вместо девяти этажей занимает только один, и тот — наполовину. А я в другую организацию перешла, но в том же здании. Так многие наши сделали… Полина, поужинаешь со мной, составишь компанию?
— С удовольствием, — согласилась я и пошла вслед за Катериной Владимировной в кухню. — Тетя Катя, вы ведь с папой в одном отделе работали?
— Да, он меня и привел в этот НИИ, так сказать, по соседству. Я тогда студенткой-заочницей была, а работала не по специальности. Мне дипломную работу писать надо было, вот мой отец и попросил Андрея Аристарховича замолвить за меня словечко перед начальством, — говорила Кравцова, помешивая овощное рагу. — Он и замолвил. Знаешь, Полина, твой папа был прекрасным специалистом, да и вообще очень порядочным человеком. Ты не подумай, что я так говорю, потому что его с нами уже нет. Это чистейшая правда! На него можно было положиться в любой ситуации. Когда я свой первый самостоятельный проект делала, допустила одну очень серьезную ошибку, поэтому опытный образец оказался неработоспособным. Казаков тогда взял всю вину на себя, потому что понимал: мне этого не простят, обязательно лишат премии, вызовут на партбюро. А к его недочету отнесутся более лояльно. Андрей Аристархович сказал руководству НИИ, что он пытался внести усовершенствование в технологию, но не учел все факторы… Его даже похвалили за инициативу… Знаешь, Поля, я даже, грешным делом, подумала, что Казаков глаз на меня положил, потому и выгородил, но перемудрила. Просто он был таким человеком — всегда и всем старался помочь…
— Значит, врагов у него не было? — уточнила я то, ради чего, собственно, и пришла к Кравцовой.
— О чем ты говоришь?! Ну какие враги! Конечно же, не было… Хотя один завистник у твоего отца был — Тимофей Чурков. — Катерина Владимировна поставила передо мной тарелку с овощным рагу.
— Знакомое имя! Мне кажется, я слышала его раньше, — подтолкнула я тетю Катю к дальнейшим откровениям.
— Вполне могла, он ведь с твоим отцом в одном отделе долгое время работал, они в командировки частенько вместе ездили…
— Куда? — уточнила я, и Кравцова назвала мне несколько городов, в числе которых был и тот, откуда приехал Вован. — Значит, говорите, Чурков завидовал моему отцу?
— Да, Тимофей Михайлович метил на должность начальника отдела. Он спал и видел, когда Полехина отправят на заслуженный отдых. Едва тому стукнуло шестьдесят, его с почетом проводили на пенсию, а на его место назначили твоего, Полиночка, отца. Чурков был вне себя от досады! Такого поворота событий он никак не ожидал и, разумеется, был не готов работать под началом Андрея Аристарховича, поэтому перевелся в другой отдел и стал подсиживать там Таманину. Ей до пенсии еще порядочно было, так Тимофей Михайлович принялся доносы на нее строчить… Ой, наверное, тебе это совершенно неинтересно! — спохватилась тетя Катя.
— Ну почему же? Напротив, мне очень интересно, как развивались дальше отношения у папы с этим Чурковым.
— Да никак! Вскоре случилась та самая трагедия, твоего отца не стало, на его место назначили родственника директора НИИ, который у нас работал без году неделя, а Тимофей Михайлович вновь ни с чем остался. Таманину ему, кстати, подсидеть не удалось. Ее муж в администрации города работал, так что она крепко утвердилась на своем месте. Надо сказать, Чурков больше разными кознями занимался, чем своей непосредственной работой. Я даже удивляюсь, почему он под первые же сокращения не попал? Может, тогдашнее руководство боялось, что он жалобы начнет во все инстанции строчить? С него станется…
— То есть Чурков, если я правильно поняла, человек злопамятный?
— Еще какой! И ведь что обидно — мужик-то он неглупый, только свои мозги не в то русло все время направлял. Вместо того чтобы разрабатывать новое оборудование, он всякие пакости своим сослуживцам устраивал. Он и мне однажды подлянку сотворил. Моя дочка, она тогда еше в садик ходила, заболела ангиной. Я больничный не стала брать, поскольку мы как раз проект к сдаче готовили, а со Светой бабушка согласилась посидеть. Когда дочка выздоровела, свекровь заболела. Я отпросилась у твоего отца на несколько часов, чтобы сходить со Светой в поликлинику, на выписку. Чурков же доложил в отдел кадров, что я в рабочее время занимаюсь своими личными делами. Он явно хотел Казакова подставить: тот, мол, распустил своих сотрудников. Но эта кляуза по мне ударила. Тогда как раз новая волна сокращений намечалась, вот меня и внесли в списки. Правда, Андрей Аристархович меня отстоял…
