Дей Кин - Моя плоть сладка
— Убирайтесь или я буду стрелять!
Эстебан был достаточно пьян, чтобы выполнить угрозу, и поэтому Коннорс, пожав плечами, сделал вид, что уходит. Элеана, переодевшись, прижалась к углу шкафа и рыдала. Всхлипывая, она попыталась последовать за Коннорсом. Чтобы задержать ее, Эстебан протянул руку, в которой держал оружие. В тот же миг Коннорс резко повернулся и выбросил вперед свой правый кулак. Это походило на попытку оглушить каменную стену. Эстебан, разозлившись и глухо заворчав, схватил револьвер за ствол и бросился на Коннорса. Тот успел перехватить его руку, державшую оружие, и швырнул своего противника на кровать.
Раздался выстрел, приглушенный двумя телами, и здоровенный мужчина остался недвижим. Коннорс вскочил на ноги, обливаясь потом. Кровь выступила на белой рубашке Эстебана, лежавшего на боку с открытым ртом. Насколько Коннорс мог судить, генерал был мертв.
— Хорошо! — прошептала Элеана.
— Нет, совсем не хорошо! — возразил Коннорс.
Закон в этих местах действовал быстро, тут не затрудняли себя расследованием. Здесь их просто поставили бы к стенке как убийц генерала. Почувствовав приближение неприятностей, Коннорс на цыпочках подошел к двери номера и выглянул. Похоже, никто не услышал выстрела.
— Вы говорили ему, что едете в Урапан?
Элеана отрицательно покачала головой, она была совершенно убита происшедшим.
— Тогда быстро собирайте свои вещи. Никто из нас не может позволить себе находиться здесь до тех пор, пока обнаружат тело.
Менее чем через пять минут, Элеана была готова в дорогу, поскольку, так же как и Коннорс, она давно собрала свои вещи. Холодный пот выступил на лбу Коннорса, когда он закрывал дверь. Неизвестно, сколько у них времени — минуты или часы? А может, тело генерала найдут только утром? Пока Элеана оплачивала счет, Коннорс, подмигнув портье, доверительно прошептал ему:
— Генерал устал и желает, чтобы его не беспокоили до утра. Понятно?
— Да, сеньор, — ответил портье, пожирая глазами Элеану.
Коннорс убрал багаж Элеаны в машину, после чего поинтересовался у одного из таксистов, расположившихся у гостиницы, как проехать в Лоредо.
— Дорогой, Лоредо в другой стороне. Развернитесь и поезжайте все время прямо.
Лимузин генерала стоял перед такси, а его шофер спал на руле автомобиля. Коннорс молил бога, чтобы тот не проснулся. Сделав полукруг, Коннорс проехал по проспекту Инсурхентес на север. Изучив карту, взятую в гараже, он выяснил, что в конце Пасео де ла Реформа надо повернуть в сторону Урапана. Останавливаться он не собирался, на это времени не оставалось. Необходимо было спешить к границе. Скоро власти, разыскивая их, перекроют все дороги. И вероятнее всего, что первым делом перекроют главную магистраль, ведущую из Мехико в Лоредо.
Миновав парк Чалультепек, Элеана впервые заговорила после того, как они покинули отель.
— Спасибо, Эд! Не знаю, что бы я делала, если бы не встретила вас.
Коннорс горько рассмеялся. Из-за Элеаны ему пришлось убить человека, а она благодарит его. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, Эда стал бить озноб. Ему стало так холодно, что у него застучали зубы. Элеана включила отопление в машине.
— Эд, ну почему он решил, что я доступная женщина?
— Потому что вы прелестны!
Другая девушка начала бы, может, и спорить, но только не Элеана. Будучи в двадцать один год весьма пленительной, она уже неоднократно попадала в подобные передряги, но только не в Мексике. По ту сторону границы, в Штатах, одно ее слово «НЕТ» означало: «Вам здесь нечего делать». Да еще на каждом углу находился полисмен, который в нужный момент всегда приходил на помощь.
Включенное отопление помогло Коннорсу согреться. Ночь выдалась холодной, но в машине стало тепло. Они продолжали ехать, не произнося ни слова, пока не очутились далеко в горах. Потом Эд спросил Элеану, чем она занимается в Чикаго. Девушка ответила, что работает учителем. И только сейчас Коннорс заметил, что она говорит с легким акцентом.
— Но на самом деле вы не уроженка Чикаго?
— Нет. Я родилась в Блу-Монд, штат Миссури.
Коннорс достал две сигареты.
— Мне хотелось бы знать, в чем заключается ваше дело здесь, в Мексике? Из-за вас я уже серьезно подмочил свою репутацию, и интересно было бы все же выяснить, из-за чего заварилась вся эта каша. Что это за история с Санчесом? Почему зам так надо увидеть его?
— Я пытаюсь найти своего отца, а Санчес располагает кое-какими сведениями, необходимыми мне.
— Как вы сказали, зовут вашего отца — Дональд Хайс?
— Да.
Коннорс продолжал вести машину, время от времени бросая взгляд в зеркальце заднего вида.
— А эти «кое-какие сведения», которыми располагает Санчес, что это такое на самом деле, конкретно?
— Это брачное свидетельство моей матери.
— Свидетельство чего?
— Свидетельство о замужестве моей матери. — Элеана провела сигаретой в воздухе кривую линию. — Это дело настолько запутано, что я не знаю, с чего начать. Осенью я выхожу замуж, и мне необходимо доказать, что отец и мама были повенчаны. — Фары встречной машины осветили ее лицо на одно мгновение, и ее голос стал суше. — Другими словами, мне необходима официальная справка, что я дочь, законная дочь Селестины и Дональда. Если у меня родится сын-наследник, то на нем не будет ни малейшего пятнышка и он не опозорит фамилию Лаутенбаха.
— Вы хотите сказать, что выходите замуж за старика-миллионера Лаутенбаха, короля мясных консервов? — в ужасе воскликнул Коннорс.
Элеана разразилась смехом.
— Не говорите глупостей! Конечно, нет. Я выхожу за его сына, Аллана.
— Ах, вот оно что, — откликнулся Коннорс.
Продолжая вести машину, он постарался припомнить все, что знал об этом семействе и о наследнике Лаутенбаха. Молодому Лаутенбаху сорок с чем-то лет, и у него в жизни только две страсти — конное поло и маленькие танцовщицы. Таков багаж жениха Элеаны. Сам не зная почему, Коннорс не мог представить Элеану замужем за этим парнем.
— Вы его любите? — спросил он.
— Любовь тут ни при чем. Ну, предположим, я его не люблю… Я не собираюсь всю жизнь учительствовать. Это, вероятно, мой единственный шанс выйти замуж за большие деньги. — Она сильно затянулась сигаретой и щеки ее слегка порозовели. — К тому же, — продолжила девушка, выпуская дым, — не думаю, чтобы Аллана волновало, люблю я его или нет. Всего, чего в сущности хотят Аллан и его отец, — это девушку из хорошей семьи, здоровую и способную родить наследника дому Лаутенбахов.
— Стало быть, они требуют, чтобы вы доказали законность своего рождения? — засмеялся Коннорс.
— Нет! Во всяком случае, не сейчас. Но давая себе отчет о тех больших деньгах, ради которых все это и делается, а также цель этой свадьбы, я абсолютно убеждена, что некоторые люди поднимут этот вопрос раньше, чем будет испечен свадебный пирог. А я не хочу, чтобы меня застали врасплох. Вот почему я и должна повидать прокурора и попросить его устроить мне свидание с моим отцом.
— Свидание с отцом? — не понял Коннорс.
— Да. Видите ли, мои отец и мать расстались, когда мне было четыре года. Иначе говоря, отец бросил нас и уехал в Мексику со своей любовницей. Она танцевала на канате в цирке, который мой отец содержал вместе со своим братом.
— Но при чем тут прокурор Санчес? — заинтересовался Коннорс. — Почему он должен организовать это свидание?
— Потому что у меня нет адреса моего отца. А прокурор Санчес его знает. В течение многих лет он являлся поверенным в делах моего отца. Видите ли, после своего отъезда, мой отец через него ежемесячно присылал сорок долларов на мое воспитание; до тех пор, пока я три года назад не начала работать.
Все это казалось достаточно запутанным, а у Коннорса и раньше голова была забита подобными историями.
— Вы, случайно, не пытаетесь ввести меня в заблуждение?
— Нет, Эд, совсем нет, поверьте мне, — покачала головой Элеана. — Все, что я вам сообщила, — правда. До вас, вероятно, никогда не доходили слухи о цирке братьев Хайс?
— Нет, никогда.
Элеана потушила в пепельнице сигарету.
— Судя по тому, что рассказывала мне мама, это стоило посмотреть. Мама была первой наездницей.
— Другими словами, она занималась вольтижировкой?
— Да. У них было три лошади, четыре слона, они поставили несколько клоунад, были и другие номера. Труппа зимовала в Блу-Монд. Мой отец и дядя Джон тогда хорошо зарабатывали, но потом наступил кризис. Мой отец был вынужден отправиться в Калифорнию в поисках выгодной работы, и там под закладную он получил пятьдесят тысяч долларов. Я читала написанное им письмо, в котором он сообщал, что добыл деньги и возвращается домой. И он действительно вернулся. Человек шесть видели его в Блу-Монде. Но этот негодяй не пришел повидаться ни с мамой, ни с дядей Джоном, а подобрал свою любовницу, и они удрали вместе с деньгами.
