Мария Жукова-Гладкова - Жизнь после брака
Потом позвонила мама.
– Ты уже в курсе? – спросила она. – Почему мне раньше не позвонила? Почему я узнаю о случившемся из «Новостей»?
– А какая тебе разница – раньше или позже? – устало спросила я. – Не все ли тебе равно, жив Родионов или мертв? Я вычеркнула его из жизни пять лет назад, а ты тем более…
– Варвара, ты что, совсем не соображаешь? – перебила меня мама. – Твои дочери – наследницы. Старшая, конечно, совершеннолетняя, но я с ней сама проведу работу, а представителем младшей являешься ты. И ты должна биться за наследство! Не той же шлюшке оставлять, которая его на пузо поймала?! Это наследство твоих детей, причем основная часть нажита в браке с тобой, а не с этой моделью.
– Мама…
– Дай мне Ларису!
Я передала трубку старшей дочери и ушла на кухню. Вскоре ко мне присоединилась старшая. Я вопросительно посмотрела на нее.
– Бабушка права. Мы будем биться за наследство. С какой стати что-то оставлять этой рыжей гадине? Мама, я тебя уважать перестану, если ты меня не поддержишь. Сейчас посмотрю в Интернете, сколько нам по закону положено.
Насколько я знала, если Родионова убила Катька и это будет доказано, то ей не положено ничего. А если генетическая экспертиза подтвердила, что Катькин сын не от Родионова… Но где документально зафиксированные результаты?
– Лариса, посмотри также, можно ли после смерти подтвердить или опровергнуть отцовство.
– Чье? – вылупилась на меня старшая. – Мама, ты…
Я пересказала Витино сообщение. По лицу моей старшей стала расплываться улыбка.
– И смотреть не надо, – сказала она. – Можно. Я это помню еще со времен учебы в той элитной гимназии, куда ходила, пока мы сюда не переехали. Там же многих отцы таскали на экспертизу, и мы с девчонками это часто обсуждали. В той гимназии это все знали. Одного застреленного папу три раза откапывали. Как раз для установления отцовства. Кстати, мама, наверное, надо провести повторную экспертизу с этим мальчиком, а потом Родионова сжечь – чтобы больше никто не смел претендовать.
– Лариса, что ты несешь?! – изумилась я.
– Мама, а ты вспомни, как он с тобой обошелся, – жестко сказала дочь. – А ты вспомни, как он с нами с Ольгой поступил! Он выбросил нас всех, как старую мебель. Он даже разговаривать со мной не желал, когда я ему звонила! – на глазах у Ларисы выступили злые слезы. – Да, он развелся с тобой. Несправедливо, но… жен меняют. Я это знаю, и ты это знаешь. Но мы с Ольгой все равно оставались его дочерьми, а он не желал нас видеть и слышать. Он ни разу не поинтересовался, как мы все живем. Ты молодец, ты выстояла, а сколько брошенных жен из окна выпрыгнули, или вены перерезали, или таблеток наглотались? И все из-за таких мужиков, как мой драгоценный папочка. Так что я буду биться за каждый рубль. И ты будешь биться. Я тебя заставлю.
«Боже, как она похожа на Родионова и одновременно на мою мать!» – подумала я.
Глава 3
В понедельник у меня на работе все уже всё знали. Как же иначе? Норка, директриса нашего оздоровительного центра, вызвала меня к себе и спросила, собираюсь ли я на похороны. Я ответила, что как раз хотела попросить ее отпустить меня на среду.
– Конечно, твои клиентки поймут.
Мы с Норкой на «ты». Я на десять лет старше, но она начальница. Не могу сказать, что мы питаем друг к другу дружеские чувства, но мы нужны друг другу, и обе это понимаем. Вне работы мы не общаемся. Я не знаю, чем живет Норка вне работы и есть ли у нее личная жизнь. Признаться, меня это не интересует.
Муж Норки, Ашот, создавший этот центр, который Норка в дальнейшем расширила, погиб в автомобильной катастрофе вместе с их общим сыном. После этого Норка с головой ушла в работу. Тогда я была готова оказать ей поддержку, посочувствовать, но Норка жестко заявила всем сотрудницам, что ей не нужна жалость. Я не знаю, как и с кем Норка проводит время за пределами центра. Хотя, с другой стороны, она находится в нем с утра до ночи… Ну что ж, это ее выбор и ее жизнь. Я не лезу в нее, она не лезет в мою. Это устраивает обе стороны.
Мне очень жаль, что Ашота больше нет. Он был щедрым и добрым человеком. Он взял меня на работу пять лет назад. Взяла бы на его месте Норка? Не знаю. Не уверена. Конечно, Ашот был еще и деловым человеком и явно просчитал все варианты, когда меня брал. Но он меня еще и пожалел. Норка никогда никого не жалела, правда, и себя не жалела тоже. Ашот был спокойным и уравновешенным. Норка же часто срывается на сотрудниц. По-моему, у нее не все в порядке с нервами. Хотя после того, что она пережила, это неудивительно. Но почему она не воспользуется хотя бы частью процедур, предлагаемых центром? Не сходит к невропатологу? Или пользуется и ходит, а я об этом не знаю? Но ее вспышки гнева всех раздражают. Меня же больше всего раздражает Норкина жадность. Она за копейку удавится – при ее-то благополучии. И на кого ей тратить все эти деньги? Или есть на кого?
Норка предложила лично обзвонить моих клиенток, записанных на среду, и перенести занятия на другой день. Я поблагодарила. У меня нет фиксированного оклада, я получаю проценты с каждой внесенной клиенткой суммы. Но нет занятия – нет оплаты. Я сама заинтересована в том, чтобы их провести.
– Тебя еще никуда не вызывали? В милицию? В прокуратуру?
– С какой стати? – опять спросила я, как и после аналогичного вопроса Вити.
– Ты же наследница…
Ну конечно! Вопрос наследства не мог не прийти в голову Норке.
– Не я, а мои дочери. Нора, неужели ты думаешь, что я могла… убить кого-либо? И зачем мне убивать бывшего мужа? Через пять лет после развода?
Норка усмехнулась:
– Ты нашу милицию не знаешь.
– Что ты имеешь в виду? Ты на самом деле считаешь, что меня могут заподозрить?
– У тебя на всякий случай алиби есть?
– На ночь с пятницы на субботу? Дома спала. С дочерьми. Но…
– Варвара, я не хочу тебя пугать заранее. Но на всякий случай готовься к самому худшему.
– Почему?! – испугалась я.
Норка тяжело вздохнула:
– Ты знаешь, что у меня в автомобильной катастрофе погибли муж и сын.
Я кивнула, да Норка и не задавала вопроса. Это была констатация печального факта.
– Так вот, я была одной из подозреваемых.
Я открыла от удивления рот. Норка продолжала рассказывать, не выражая никаких эмоций. Выражение лица у нее стало жестким.
По ее словам, милиция выяснила, что с машиной Ашота что-то было не так. Норка не могла объяснить деталей. Она в устройстве машины, как и я, совершенно не разбирается. Она знает, на что нужно нажимать, чтобы автомобиль ехал, – и все. Но как это докажешь?
В конце концов милиция так и не смогла определить, был ли в машине заводской брак или кто-то очень умело «поработал» с тормозами. Но круг подозреваемых все равно составила.
– Я орала, рыдала – они не хотели ничего понимать. Неужели кому-то могло прийти в голову, что я пойду на убийство своего ребенка?! Потеряв первого десять лет назад…
– Ты потеряла первого ребенка? – пораженно спросила. Этого я не знала.
– Да, – кратко ответила Норка. – Но не будем об этом. И теперь я потеряла еще и второго… И родственники Ашота в милицию бегали, на мозги капали, говорили, что мне было выгодно его убить. А сами на этот центр претендовали. Но ничего у них не вышло. Центр записан на меня. Ашот занимался решением вопросов с чиновниками – из всех инстанций, а я, как тебе известно, непосредственно работой с клиентами. Мне пришлось потратить очень много денег на адвокатов. Центр я отбила, а потом доказала этим родственникам, что это мое детище! Мое!!! – выкрикнула Норка, потом опять заговорила спокойным голосом: – Ты же видишь, как я его расширила за эти два года? А они-то говорили: это все Ашот, это все Ашот, ты – никто, ничего не умеешь, ничего не знаешь. Теперь по крайней мере не лезут. Не из-за моих успехов, конечно. А из-за того, что поняли: ничего не обломится. Я не уступлю.
Норка тяжело вздохнула:
– Но речь не об этом. Речь о том, что милиции нужен подозреваемый. Они смотрят, кому выгодно.
– Выгоднее всех жене Родионова.
– Надейся, что так будут думать все в органах. Но тебе все равно лучше будет нанять адвоката. Я дам тебе адреса, сама позвоню.
– Мне, наверное, нужен будет адвокат по наследственным спорам – из-за моих девчонок. Но в права наследства, если не ошибаюсь, вступают через полгода…
– Заниматься нужно начинать прямо сейчас! – покачала головой моя начальница. – Похороны пройдут – и на следующий день позвонишь адвокату. Он тебе точно скажет, на что ваша семья может претендовать. И действовать начнет – чтобы хищница-моделька не распродала часть имущества раньше времени.
– Но как она может?..
– Варвара, ты в какой стране живешь? Вот поэтому и нужен адвокат. А если милиции потребуется подтверждение того, что с мужем ты не общалась, или еще чего-то, что им там в голову придет, звони мне. Ты у меня самый ценный работник. Я скажу все, что нужно.
Норка печально улыбнулась. Я поблагодарила ее и отправилась работать. Однако работать как обычно не получалось. Все клиентки желали говорить о моем бывшем муже, его убийстве, возможных заказчиках и последствиях. Всех интересовало, что я буду делать.
