Ирина Комарова - Самый дождливый октябрь
– Нет, – так же коротко и уверенно повторила Черникова. – Я не могла ничего никому рассказать, ни случайно, ни между делом. Я просто не знала о существовании этого диска.
– Не знали? – бестактно удивился Гоша.
– Конечно. Мы не обсуждаем рабочие дела.
– У Нади свой бизнес, художественный салон, – поторопился объяснить Петр Кириллович. Мне показалось, что ему было немного неловко. – Я в ее проблемы тоже не вникаю.
Я не сдержалась и слегка покачала головой. «Высокие отношения», ничего не скажешь! Дела они не обсуждают. Интересно, а о чем-нибудь другом, разговаривают? И вообще, встречаются дома по вечерам? Или обитают, каждый на своей территории?
– Понятно, – шеф покосился на меня с легким неудовольствием. – А еще кто-нибудь из домашних? Или из людей близких к дому?
– Вы что, предполагаете, что сейф вскрыл мой сын или домработница? – раздраженно спросил Черников. – В таком случае, поздравляю, вы недалеко ушли от нашей доблестной милиции. Они тоже, первым делом, спросили про Володю. А потом, предложили обыскать Лиду.
– Лида, это домработница? – невозмутимо уточнил шеф.
– Да. И я утверждаю, что она здесь совершенно не причем! Лида – кристально честный человек! Ей бы и в голову не пришло заниматься такими… такими… я даже не знаю, как это назвать! Такими подлостями, вот! Тем более, что за три года она могла узнать код и вскрыть сейф так, что этого никто не заметил бы!
Гоша не сводил взгляд с раздраженного клиента, а я сосредоточила внимание на его супруге. Нам с напарником не надо договариваться, все роли давно распределены. Гошка наблюдает за основным выступающим, а я – за сопровождающими лицами. Надежда Николаевна, как мне показалось, возмущения мужа не разделяла. Хотя слушала его заинтересованно.
– Я вас понимаю, – успокаивающе прогудел шеф. – Но согласитесь, если рассуждать непредвзято, интерес сотрудников милиции к вашей домработнице логичен и совершенно естественен.
– А я говорю, что это глупости! Лида у нас три года работает, и за это время у меня носового платка не пропало!
«Никто не станет устраиваться домработницей ради возможности украсть носовой платок хозяина, – подумала я. – Вот хозяйкины драгоценности, это другое дело».
Впрочем, делиться такими мыслями с Черниковым, в данный момент, было неразумно, и я промолчала.
– Если Лида была воровкой, почему она осталась в доме? – продолжал возмущаться Черников. – Очистила бы сейф и сбежала, и мы никогда бы ее не нашли!
– Хорошо, допустим, с одной подозреваемой мы разобрались. А кого вы еще упомянули? Сына?
– И снова, глупости! Я даже не говорю, о том, что он уже две недели, как за границей! Даже если бы он был здесь, любые мысли о его причастности к краже, это верх глупости! Во-первых, Володя достаточно хорошо зарабатывает. Во-вторых, если бы ему понадобились деньги, он не стал бы красть колье матери. Он бы просто попросил у меня, сколько нужно. Я бы ему в десять раз больше дал бы, без всяких разговоров!
– А если ему нужны были не деньги, а именно диск?
– Зачем?
– Мало ли. Вы подозреваете конкурентов в промышленном шпионаже, а это дело грязное. Они могли попробовать подобраться к вам, точнее к информации о ваших новых проектах, через вашего же сына. Шантаж…
– Это я не хуже вас понимаю, – перебил Черников. – Я говорю, зачем Володе брать диск из моего сейфа? У него есть свой экземпляр. Володя и есть тот художник, который разрабатывал дизайн. Я же сказал, что он очень талантливый мальчик.
Несколько секунд шеф молчал, потом сдержанно согласился:
– Да, в таком случае, ему не было нужды вскрывать сейф. Хорошо, вернемся к упомянутым вами людям. Если автора эскизов, вашего сына, мы исключаем из рассмотрения, то остаются только четверо: ваш заместитель, главный технолог, главный бухгалтер и секретарша. Вам не трудно дать на них краткие характеристики? Без особых подробностей, просто, чтобы могли представить себе, что это за люди.
– Обыкновенные люди, – Черников пожал плечами. – Заместитель, Олег Викторович, он у меня и коммерческим директором, очень хороший специалист. Склонен, правда, к усложненным решениям: простые сделки, заказчик-исполнитель, ему мало интересны. То есть по ним он тоже работает, это же наш хлеб с маслом, но без энтузиазма. Предпочитает, когда партнеров много, да со сложно выстроенной схемой взаимозачетов, да с учетом разных дополнительных условий… У меня, признаюсь, иногда от его расчетов голова кругом идет.
– И что, его сложносочиненные схемы работают?
– Как правило, да. Я же говорю, Олег Викторович очень квалифицированный специалист.
– Простите, – вмешался Гоша, – а как фамилия вашего заместителя?
– Хахалев. Олег Викторович Хахалев.
– Спасибо большое, – вежливо поблагодарил Гоша и откинулся на спинку стула, а мы с Бариновым переглянулись. Черников, естественно, мог не заметить раздражения в Гошкином голосе, но для нас, оно прозвучало так же явно, как если бы напарник стукнул кулаком по столу и громко выругался. Баринов подождал немного, давая Гоше возможность задать следующий вопрос, потом продолжил беседу сам.
– Хорошо. А про главного технолога что скажете?
– С ним мне вообще повезло, очень толковый мужик. Серебров его фамилия, Геннадий Васильевич. Поверите ли, он тридцать лет на производстве игрушек! Можно сказать, что не одну, а трех собак съел и щенками закусил. Для него ни секретов, ни вопросов нет. Но Геннадий Васильевич взял отпуск на два месяца и уехал, у него во Владивостоке дочка родила. Так они с женой и сорвались – внучку нянчить.
– Давно они уехали?
– Примерно в одно время с Володей, – он рассеянно посмотрел на потолок, потом энергично кивнул. – Точно, на два дня раньше. Володю мы провожали первого октября, а Геннадий Васильевич уехал в сентябре, двадцать восьмого. Он поэтому диск и просил у меня, чтобы время зря не терять, поработать над эскизами там, во Владивостоке.
– А почему вы не дали?
– Честно говоря, просто не захотел из рук выпускать, – Черников неожиданно очень мило улыбнулся. – Да и человек к внучке поехал, к новорожденной. Что он будет рабочими вопросами голову забивать? Пусть общается с родственниками, успеем мы все решить, когда он вернется.
– Давайте перейдем к главному бухгалтеру.
– Изабелла Константиновна Баголеева. С тех пор, как она у меня работает, я горя не знаю, о проблемах с бухгалтерией просто забыл. Ни с банками никаких сложностей не возникает, ни с налоговой! Я вам так скажу, Изабелла Константиновна для моей фирмы, это просто клад! Сокровище!
– А платите вы ей, тоже как сокровищу? – бестактно поинтересовался Гоша.
Черников важно напыжился:
– Все сотрудники моей фирмы получают достойную заработную плату. А Изабелла Константиновна, еще и особые премиальные надбавки. И поверьте, у нее нет оснований жаловаться на размер оклада.
Теперь переглянулись мы с Гошкой, вспомнив одно и то же: дело строительной фирмы «Колизей». Глава этой фирмы тоже был уверен, что его главбух не имеет оснований жаловаться на зарплату. Вот только директор понятия не имел, что этот, пользующийся его неограниченным доверием человек, является «запойным» игроком и, образно выражаясь, меняет секреты фирмы на фишки казино.
– Простите, а как у нее с азартными играми, – осторожно спросила я. – Не увлекается?
– Понятия не имею, – Черников посмотрел на меня с искренним удивлением. – Ни разу от нее ничего такого не слышал. Да ей уже за шестьдесят, о чем вы говорите? Вообще, люди старого воспитания, они такими глупостями не страдают. А Изабелла Константиновна, тем более. Очень порядочная и надежная женщина. У меня нет причин сомневаться в ее лояльности, и я не хотел бы, чтобы ее оскорбляли напрасными подозрениями.
– Не хотите, значит, не будем, – мирно согласился шеф. – Перейдем к секретарше.
– А что секретарша? – сразу поскучнел Черников. – Фамилия – Казанцева, зовут Варвара. Отчества не помню, как-то мы ее по имени привыкли звать. Секретарь она хороший, обязанности выполняет четко, деловита, аккуратна. По работе у меня к ней претензий нет.
– А не по работе? – насторожился Баринов.
– Не по работе, тоже нет. Просто она… как бы вам сказать? Понимаете, ей наше дело не интересно. Свои обязанности, все, что положено, она выполняет хорошо, но игрушки, которые мы выпускаем, ей не нравятся. Она вообще игрушки не любит!
– Взрослый человек, имеет право, – заступился за неведомую Варвару, Гоша. – В детстве, может, у нее сто кукол было, вот и наигралась.
– Игрушки, молодой человек, – строго сдвинул брови Черников, – это не то, чем можно наиграться и забыть. Хорошие игрушки остаются с нами всю жизнь. И даже вы, например! Я не говорю, что вы должны до сих пор хранить какой-нибудь, особенно любимый танк. Но если вы сейчас увидите игрушку, похожую на ту, какой играли в детстве, неужели удержитесь, не возьмете в руки? Не улыбнетесь, хотя бы?
