Сергей Устинов - Кто не спрятался
Почему-то именно эти краеведческие сведения первыми пришли мне в голову, пока я шел от отделения, знакомым с детства маршрутом срезая угол через двор. На самом деле со стеклянным домом у меня было связано немало совсем других воспоминаний. В том числе свежих: здесь находились две из обчищенных по наводке квартир.
Меня ждали. В просторном холле около лифта за столом на месте лифтера сидел с важным видом волосатый парень в джинсовой куртке-варенке. Рядом с ним утопал в низеньком кресле маленький крепыш в сером потертом пиджаке и с мятым перекрученным галстуком поверх несвежей рубашки. А между разбросанными там и сям по холлу фикусами в кадушках метался, как видно, заливаемый жилец - в домашней куртке и в тапочках на босу ногу.
- Наконец-то! - закричал он при виде меня. - Давайте скорее, скорее, у меня там книги! Если их зальет...
Крепыш выкарабкался из кресла и протянул широкую твердую ладонь:
- Панькин, домоуправ.
Тут же вскочил из-за стола волосатый парень, резко уронил подбородок на грудь и даже, кажется, ногой под столом шаркнул:
- Малюшко, лифтер.
По лицу его бродила ерническая улыбка. Панькин, кинув на него неодобрительный взгляд, стал объяснять:
- Мы бы сами, да там... Такой жилец... Если что - не оберешься. Надо честь по чести...
Залитый приплясывал у открытого лифта.
- Пошли, Трофимыч, - позвал Панькин, и от стены в углу оторвался не замеченный мной сразу высокий худой человек в синем рабочем халате с потертой продуктовой сумкой. - Плотник, - показал мне на него подбородком домоуправ.
Лицо плотника было мне чем-то знакомо, я на всякий случай кивнул ему, он с готовностью ответил. В последнее мгновение пятым в кабину втиснулся лифтер Малюшко.
- Куда? - слабо пискнул из-за наших спин домоуправ.
- Плотник! - хохотнул Малюшко. - Там подрывник нужен. Не верите вы мне!
- Вернись на пост!
- Да не украдут ваши фикусы!
- Вернись, говорю!
- Без меня не обойдетесь!
Так они препирались, пока лифт не остановился. Малюшко первым вывалился на площадку и подскочил к двери с номером "44".
- А? Что я говорил? - Он торжествующе показывал на три расположенных один над другим блестящих никелированных замка. - Фирма! И дверь у него изнутри железная, и косяк стальной - я заходил, я знаю!
- Может, стояк внизу перекрыть? - спросил я домоуправа.
- Перекрыли уже, - ответил он, - да только там, похоже, столько налилось... Того гляди, снизу по всей квартире потолок рухнет".
- О, - застонал нижний жилец, ломая руки, - да сделайте же что-нибудь! У меня книги...
- Через лоджию, - отчеканил лифтер Малюшко. - Другого пути нет.
- А кто полезет? - подозрительно спросил Панькин. - Ты, что ли?
- Могу и я, - небрежно согласился Малюшко, но было видно, что в нем так и кипит азарт быть в центре событий. - Я уж лазил, когда Полещучка захлопнулась.
- Сравнил! - махнул рукой домоуправ. - Полещук - второй этаж, а здесь шестой!
- Какая разница? - гнул свое волосатый лифтер. - Была бы веревка покрепче или канат.
- Есть! - вскричал окрыленный внезапной надеждой нижний. - Есть трос в машине! Нейлоновый! Только бы наверху кто-нибудь был в квартире...
- Там Евгения Семеновна, она всегда дома, - заявил Малюшко, и все разом посмотрели на меня.
Вот оно что. "Вы власть..." Они хотят, чтобы решение принял я. Взял ответственность. Для того и вызвали: "Если что - не оберешься..." Что - если что? Может, сказать: делайте, как хотите? Это не в моей компетенции?
- Давайте трос, - сказал я. - Посмотрим, что к чему.
Малюшко оказался сноровистым парнем. Ловко соорудил себе из троса и скамеечки, реквизированной у Евгении Семеновны, люльку. Я настоял, чтобы он для страховки обвязал трос вокруг пояса, а за другой конец взялись мы все вместе. Через несколько секунд после того, как его голова скрылась за краем лоджии, снизу послышался голос:
- Стою на ногах. Окошки все позаперты. Выдавливать?
- Да, да! - нервно завопил владелец книг, державший самый хвост троса. Трофимыч вставит, я заплачу!
- Смотри не порежься, - обеспокоенно посоветовал Панькин, и тут же раздался решительный звон стекла. Трос ослаб.
- Готово! - радостно крикнул Малюшко. - Идите, открою!
Мы быстро спустились вниз и застали его уже в распахнутой настежь двери. За эти полминуты он страшно переменился. Глаза у него были круглые, губы прыгали.
- Что? - спросил я, предчувствуя ответ. Но он только вяло махнул рукой в глубь квартиры и посторонился, пропуская меня. В коридоре хлюпала под ногами вода. Путь в комнату ей преграждал толстый ворсистый ковер, край которого потемнел от впитавшейся влаги. Посреди этого ковра лежал ничком человек в дорогом шелковом халате. Голова его была залита кровью.
3
Первым делом я выгнал из квартиры на лестницу всех, включая Панькина, который бормотал, что должен присутствовать, потому что отвечает. Потом я связался по рации с Калистратовым, доложил о случившемся. Потом послал плотника вместе с Малюшко найти и принести несколько длинных досок для наведения в затопленной квартире мостов. Потом встал на часах у входа, ибо для таких случаев в служебные обязанности участкового входит лишь одно обеспечить неприкосновенность места происшествия и ждать приезда специалистов.
Специалисты не замедлили прибыть в большом количестве. Через пять минут примчалась "тревожная группа" из отделения, с нею Дыскин, который, проходя, хлопнул меня по плечу:
- Хорошее начало трудовой биографии.
Через десять минут прибыли начальник отделения майор Голубко и его зам по розыску Мнишин. Я коротко доложил обстановку и сообщил, что уже послал за досками, чтобы можно было передвигаться по квартире. Голубко одобрительно буркнул что-то и пошел на цыпочках, подтянув форменные брюки. А Мнишин, невыразительной внешности человек, всегда в мешковатом, будто на размер больше, костюме, знакомый со мной еще со времени моей работы на Петровке, остановился и спросил, глядя мне в подбородок, есть ли у меня какие-нибудь свои соображения. Я отрапортовал, что нет.
Минут через двадцать приехала оперативная бригада из дежурной части города: следователь, сыщик, врач. За ними шел со своим чемоданчиком эксперт НТО Леня Гужонкин, который при виде меня радостно поднял брови и сделал ручкой. Через полчаса пришла машина райуправления. Еще десять минут спустя из МУРа. Последним появился Валиулин. Он хмуро прошествовал мимо, коротко кивнув. Попросили понятых, и я привел Панькина и плотника Трофимыча. В квартире стало не повернуться.
Здесь было две комнаты, судя по обстановке - спальня и гостиная, обе, к великому счастью нижнего соседа, устланные коврами, которые задержали воду. Покойный хозяин, Черкизов Викентий Федорович, пенсионер шестидесяти двух лет, жил один. Труп лежал в гостиной. Я зашел туда и некоторое время постоял в углу, чувствуя себя, как в гостях у бывшей жены: тебе казалось, что ты незаменим, что без тебя все рухнет, а, оказывается, твоего отсутствия не заметили, быт налажен, жизнь течет своим чередом. Деловито рыскали по всем уголкам валиулинские сыщики, Гужонкин, приседая, щелкал камерой, монотонно диктовал протокол осмотра дежурный следователь.
- ...окнами на запад. Слева от входа стоит стенка из мебельного гарнитура производства Финляндии с распахнутыми дверцами бара. В баре две полные и одна початая бутылки виски "Джонни Уокер", бутылка "Хванчкары", две бутылки "Столичной", одна бутылка коньяка "КВВК", хрустальные рюмки, фужеры, бокалы, в том числе четыре стеклянных стакана с изображением старинных автомобилей производства Чехословакии. Справа в дальнем углу возле окна тумба на колесиках, на ней телевизор фирмы "Шарп" производства Японии, на полке под ним видеомагнитофон той же фирмы. В правом ближнем углу угловой кожаный диван из того же гарнитура. На диване скомканный плед шерстяной в красно-синюю клетку производства Шотландии, а также несколько журналов "Плейбой" и других, откровенно порнографического содержания. Перед диваном столик с крышкой из толстого дымчатого стекла, на нем стопка журналов того же содержания, бутылка портвейна производства Португалии и два чешских стакана с изображением автомобилей...
Трофимыч вдруг подался вперед и сунул свой нос в один из стаканов.
- Назад! - ефрейторским голосом скомандовал Гужонкин, и плотник в испуге отпрянул.
- ...с другой стороны столика, - продолжал, не прерываясь, бубнить следователь, - кожаное кресло из того же гарнитура и торшер на бронзовой ноге с зеленым абажуром, современный, производства...
Вошел один из сыщиков, что-то пошептал следователю на ухо, тот оборвал протокол на полуслове, сказал:
- Да? Очень интересно! Товарищи понятые, попрошу за мной.
В спальне горела люстра, так как окна были наглухо занавешены тяжелыми велюровыми шторами, из-под которых интимно выбивался краешек белоснежного тюля. Тут было всего два предмета мебели: огромная двуспальная кровать, небрежно прикрытая полусмятым покрывалом, и такое же огромное, метра два в поперечнике, овальное зеркало на противоположной стене. Несколько картин в старинных лепных рамах украшали стены. Одна из них, запечатлевшая какой-то скучный сельский пейзажик, висела косо, и вот как раз около нее, словно ожидая разъяснений экскурсовода, толпилось человек пять. Они расступились, пропуская следователя с понятыми, а потом вперед вышел Валиулин, который осторожно взял картину за углы и снял с гвоздя. Под ней была дверца сейфа.
