Милдред Дэвис - Комната наверху
Никакого объяснения этому переезду не давалось, но в определенных кругах предполагают, что семья Корвитов стремится поскорее покинуть Нью-Йорк из-за младшей дочери, «Киттен» Корвит, которая недавно попала в автомобильную катастрофу.
Читая, шофер делал пометки в своей записной книжке. Статья была датирована тридцатым января.
В четырех вырезках встречалось и было подчеркнуто имя Доры Корвит. В трех она была упомянута «в числе присутствующих», и еще в одной объявлялось о ее помолвке с доктором Фрэнсисом Шонеманом.
Ничего не говорилось о девушке, с которой он беседовал в кабинете — Хильде, и о сыне Корвитов, Льюисе.
Наконец он взял в руки самую толстую стопку. Подчеркнуто было имя «Киттен» Корвит, причем Киттен — всегда в кавычках. «Киттен» на Саратога-трек в обществе Говарда Кадейхи, «Киттен» в «Двадцать одно» с Харланом Би. Хьюиттом, «Киттен» в Сент-Реджис с Кристофером Гледхиллом.
Только одна длинная заметка под большим заголовком была посвящена недавней аварии с «Киттен» Корвит. Она датировалась третьим января, тридцать семь дней назад.
Сосредоточенно хмурясь, шофер прочел ее несколько раз, все время делая пометки. Затем он вынул из конверта скрепки и сколол вместе вырезки, относящиеся к разным членам семьи. Завязывая тесемки, он оглядел комнату, потом встал с кровати и вытащил ящик из комода. У ящика не было дна. Шофер вставил его на место и, выдвинув самый нижний ящик, подальше запихнул в него конверт.
После этого Свендсен выключил свет и поднял шторы. На тропинке позади дома лежало пятно света из кухни. В остальном дом был погружен во мрак. Или семья Корвитов спала, или они предпочитали размышлять в темноте. Пока он наблюдал, свет в кухне тоже погас, и дом превратился в черный контур на фоне багрового неба. Несколько жиденьких кустов скрючились около террасы.
Свендсен закурил сигарету и опять улегся на кровать. Ошметки пепла легко разлетались по полу, маленький огонек размеренно путешествовал от края кровати к губам шофера, делаясь ярче, когда он втягивал дым, и тускнея, когда он вынимал сигарету изо рта. Наконец Свендсен снял трубку и попросил номер в Манхэттене.
— Март?.. Попросите мистера Францера, пожалуйста… Джин Свендсен… Алло, Март?.. Ну да, Джин… Не так уж много. Одна из машин, серый «бьюик» с откидным верхом, имеет новое ветровое стекло и новое крыло. Это вроде бы подтверждает их слова. И… Даже не знаю. Дворецкий ведет себя как настоящий гестаповец и не дает им рта раскрыть… Присматривается ко мне… Нет, пока я видел только одного члена семьи — среднюю сестру, Хильду. Дору и родителей еще не встречал… О, тут наверняка что-то нечисто. Эта Хильда такая дерганая, просто… Или это, или ей вообще место в лечебнице… Да… Хорошо.
* * *Тяжелые шторы были раздвинуты, открывая взору голые ветви деревьев, колеблемые ночным ветром. В окно можно было услышать его тоскливое завывание. Ветер продувал трещащие кроны, лизал углы дома. Вот сломалась ветка, чиркнув по земле.
В комнате наверху пациентка ходила взад-вперед, прислушиваясь. С каждым надрывным завыванием ветра ее руки, обхватившие плечи, судорожно сжимались, потом немного расслаблялись, когда вой стихал. Сжимаясь и разжимаясь, они словно подлаживались под ритм стихии.
Внезапно пациентка перестала ходить и выдвинула верхний ящик своего туалетного столика. Порывшись в нем, она вытащила рулон ваты, оторвала два комочка и заткнула чуткие уши. Затем ее руки замерли в воздухе.
В дальнем углу ящика лежала небольшая тетрадка. Ящик был выдвинут на три четверти, но тетрадка едва виднелась. Уронив вату на стол, пациентка достала тетрадь — красную, с золотым обрезом и надписью поверху — «Дневник». Неуверенные руки медленно теребили ее, не открывая. Затем, забыв о ветре, женщина села за стол. Тетрадка сама раскрылась на первой странице.
3
Пятница, 11 февраля, утро
В половине десятого Свендсен подогнал черный «линкольн» к парадному входу. Позвонив, он принялся ждать, дуя на руки и притопывая ногами.
Наконец дверь открылась, за ней стоял Уэймюллер.
— Не скажете ли старику, что я здесь? — попросил Свендсен.
Поежившись от морозного воздуха, дворецкий молча кивнул и закрыл дверь. Свендсен вернулся к машине. Он закурил сигарету и, выбросив пустую пачку в окно, наблюдал, как порыв ветра закружил ее и унес к сугробу у дороги.
Шофер успел сделать всего несколько затяжек, когда дверь опять отворилась. Выбросив сигарету в окно, он вылез из машины и распахнул заднюю дверцу.
Ледьярд Корвит был немного ниже среднего роста, крепко сложен, с широкими плечами и все еще довольно стройной талией. Его пальто было прекрасно сшито, но согбенные плечи портили впечатление. Он шел, склонив голову, как будто искал что-то под ногами.
Подойдя к машине, он оглядел шофера поразительно чистыми голубыми глазами и тут же снова опустил их, едва ли не смущенно. Его круглое лицо с крупным носом и маленьким ртом должно было бы быть румяным, но на самом деле было серым. Примечательнее всего было его выражение — рассеянное и непонятное, словно Корвит спал наяву.
— Не очень-то вы похожи на шофера, — произнес он, глядя в какую-то точку на груди Свендсена. Когда он говорил, его губы почти не раздвигались и слова были едва понятны. Голос звучал гнусаво.
— У меня нет формы, сэр. Мисс Корвит сказала…
Корвит неопределенно взмахнул рукой.
— Я не это имел в виду. Вы, скорее, смахиваете на боксера или… ну… — Не закончив фразы, он прошмыгнул мимо шофера и сел в машину.
Они поехали по Генри-Гудзон-Парквей, встретив только две машины на всем отрезке пути до платного моста. Затем миновали Вестсайдский проезд и серые безлюдные причалы у замерзшей реки.
Время от времени шофер смотрел в зеркало заднего обзора. Корвит всю дорогу сидел неподвижно. Иногда его губы издавали чуть слышный свист.
Не снижая скорости, Свендсен снял переговорную трубку и спросил, куда ехать. Сначала он слышал только тишину, затем донесся звук, как будто Корвит прочищал горло.
— А… ну да. Я сегодня еду в контору. Э-э… Парк, двести тридцать.
На Пятьдесят седьмой улице Свендсен повернул на восток и ехал до Парк-авеню, а по ней на юг до Сорок второй. Выйдя, он открыл заднюю дверцу и замер. Ледьярд Корвит не двигался. Он смотрел в окно и продолжал беззвучно свистеть.
— Ваша контора, сэр, — вполголоса произнес Свендсен.
Корвит вздрогнул и посмотрел на него, явно не понимая. Затем моргнул.
— Ах, ну конечно! Простите. — Опустив глаза, Корвит выбрался из машины, но, отойдя на несколько шагов, вернулся. — Э-э, Свендсен! — Вытащив из кармана бумажник, он сунул две купюры в руку шофера. — Это вам, чтобы продержаться до зарплаты. Заедете за мной в половине четвертого. — Снова опустив голову, он удалился.
Свендсен посмотрел на две десятки в руке и направился к табачному магазину «Гейтвей». Там он купил блок сигарет и две пачки жевательной резинки и, мрачно жуя, пошел обратно к машине.
Первые снежинки посыпались, когда они поехали домой, а когда добрались до Парквей, окрестности покрывало легкое белое одеяло. Шофер включил «дворники» и подался вперед, напряженно вглядываясь в дорогу.
Въехав прямо в гараж, он оглянулся, чтобы посмотреть, не следит ли за ним кто-то из дома. Бурое кирпичное здание было окутано безмолвием. Закрыв раздвижные ворота, Свендсен сел на заднее сиденье «линкольна», вытащил из кармана отвертку и снял крышку переговорного устройства. Аккуратно положив винты сбоку, он исследовал паутину проводков, затем достал из кармана кусочек провода и присоединил. Теперь микрофон был включен постоянно, и водитель мог слышать все, что происходит в салоне. Тщательно привинтив крышку, он поднялся в свою комнату.
Тем же вечером, когда Свендсен доедал свой обед, двери столовой распахнулись, и в кухню вошла темноволосая девушка с подносом в руках. Она была ниже и полнее Хильды, но похожа на нее. Их вполне можно было принять за сестер. Она, однако, была гораздо искуснее загримирована и держалась вполне уверенно — ни малейшей робости в повадке, ни следа безнадежности в глазах.
Поднос в ее руках был почти полон. Поставив его у раковины, она спросила:
— Вы Свендсен?
Шофер поставил чашку с кофе на блюдце, вытер губы, положил салфетку на стол и, наконец, поднял глаза.
— Да, мисс, — вежливо сказал он, но не встал.
Недовольство и удивление в ее глазах уступили место чему-то, похожему на насмешку. Взглянув на шофера еще раз, повнимательнее, девушка сказала:
— Через полчаса мы едем в город. Приготовьте машину, пожалуйста.
Свендсен смотрел ей вслед, пока дверь не закрылась, потом спросил:
— Кто это?
— Это мисс Дора, старшая, — ответила Патрисия, убирая со стола.
