Марина Серова - Надежду убивают первой
Иными словами, по имеющимся у меня на данный момент сведениям, вырисовалась единственная версия: кто-то очень не хотел, чтобы Брянский вернул долг. И этот кто-то связан с парашютным клубом.
Ну что ж, Таня, придется тебе эту версию проверить. А для этого необходимо записаться в покровский клуб «Голубые дали», поближе познакомиться с парашютным спортом и членами клуба.
Вообще-то за свою жизнь я ни разу не задумывалась о парашютном спорте. Он меня никогда не интересовал, другое дело — карате, стрельба или, на худой конец, биатлон. Парашютирование казалось мне чем-то далеким, недосягаемым и чересчур опасным, а сами спортсмены — экстремальными чудаками. Однако идиотские выходки были не чужды и моей рисковой натуре. Например, мне ничего не стоило забраться ночью в чужую квартиру, чтобы основательно там пошарить и обнаружить какую-нибудь улику для расследования очередного дела, или продемонстрировать свое танцевальное искусство с раздеванием на сцене варьете, опять, конечно же, ради дела. Вероятно, где-то внутри меня сидел маленький сумасшедший бесенок, который только и ждал подобных моментов.
Вот и теперь, прослышав про «Голубые дали», он тут же проснулся и заразил меня бредовой идеей записаться в парашютный клуб.
Ну и что, собственно, в этом такого немыслимого? С физической формой и здоровьем у меня все в порядке, с деньгами проблем нет, а до прыжков, возможно, вообще дело не дойдет. Так что не дрейфь, Татьяна, прорвешься!
Я выкурила еще сигарету и решила, что пора приступать к действиям. Не изменяя своим привычкам, достала из мешочка гадальные кости. Предсказания этих двенадцатигранников непогрешимы. Я зажала в ладонях три маленькие косточки, мысленно попросила дать трактовку моих действий в парашютном клубе. Легонько встряхнув кости, бросила их на стол.
Покрутившись и покатавшись в свое удовольствие, они в результате составили сочетание чисел: 3+25+18.
Так-так! И что же это обозначает? Вспоминай, Таня, память у тебя хорошая. Включив память, свой безотказный персональный компьютер, я выудила из него следующий файл: «Господство инстинктов и фанатичное следование новоявленной идее приведут к переоценке взглядов на некоторые поступки окружающих. В результате чего вас ждет, бесспорно, звездный успех!»
Ого! Просто здорово! Успех — это как раз то, что мне нужно. Ну а что касается взглядов, то не так-то просто меня переубедить, что черное является белым и наоборот! К тому же взгляды со временем у многих меняются. Главное — моя идея не выйдет мне боком.
Время перевалило за полдень. Наскоро запихав в рот вчерашнюю курицу и допив остатки холодного кофе, я бросилась приводить себя в порядок. Выглядеть мне почему-то хотелось сногсшибательно. Не то чтобы я была любительницей покрутить круглым задом перед толпой спортсменов, просто истинная женщина всегда должна чувствовать себя привлекательной и желанной. Если, конечно, это не противоречит ее планам.
Вытряхнув из шкафа охапку вешалок с тряпками, я начала поочередно прикладывать их к себе, критично всматриваясь в зеркало. Нежно-розовый костюмчик, бесспорно, освежает мое лицо. Но прогулка на аэродром — все-таки не романтическое свидание. Я представила себя в этом костюме с раскрывшимся куполом над головой и тут же отбросила его в сторону. Ни дать ни взять — свинка в космосе! Следом полетела черная полупрозрачная блузка. Она больше подходит для посещения ночного клуба или ресторана, где успех у мужчин был бы гарантирован. Но это совсем не то, что мне надо. Я забраковала еще кучу шмоток — просто антиквариат! Наконец я нашла, что хотела…
Легкий макияж, в меру короткая узкая юбочка и туфли на тонких каблуках придали моему облику вид беспечной авантюристки, идущей на поводу у своих капризов.
Конечно, жать на педали машины в таких туфлях неудобно, поэтому в салоне моей «девятки» под сиденьем всегда лежит пара кроссовок.
Узнавать телефон клуба и предварительно звонить туда я не стала принципиально. Появлюсь перед Костиным воочию. Вот, мол, я — Таня Иванова, хочу записаться в парашютный клуб, и точка.
В самом летном городке я не была ни разу, но, как говорится, язык до Киева доведет. Доехала я туда минут за тридцать. Оказалось, что Летка — так называют городок аборигены, находится в черте города. Это жилой район с прилегающим к нему полем и аэродромом, обнесенный бетонной стеной.
На воротах дежурили солдаты, но довольствовались словесным объяснением и всех пропускали на территорию городка. Я спросила их, как мне попасть в парашютный клуб. Один, улыбчивый и веселый, предложил мне услуги провожатого, намереваясь таким макаром спастись от скуки и безделья, а заодно покататься на чужом транспорте. Я, естественно, отказалась. Солдатик вздохнул и взмахом руки указал мне направление движения.
Ничего особенного и интересного в Летке я не заметила. Старенькие пятиэтажки, магазинчики, стриженые кусты аллей. Жители в основном гражданские. Все военные, по-видимому, в данный момент находились на службе.
Жилая зона довольно быстро закончилась, и я оказалась на краю летного поля.
Высокая бетонная стена закрывала обзор большей части аэродрома — там находилась военная зона. Остальное пространство было обнесено двухметровым забором из металлических прутьев. Впереди на бетонных плитах прижались друг к другу три крошечных эскадрильных домика, за ними расположились огромный ангар и центральная заправка. Вертолет и небольшой пассажирский самолет неподвижно стояли недалеко от взлетной полосы. По полю сновали какие-то люди в голубых спецовках, должно быть, технический персонал.
Я вышла из машины. Никакого впечатления это место на меня не произвело. Ни волнения, ни страха, ни восторга я не чувствовала.
Однажды, года три назад, возвращаясь из Москвы в Тарасов, ко мне в купе подсели два спортсмена-парашютиста. Всю дорогу они без умолку трепались о парашютах, затяжных прыжках, каких-то происшествиях, приключившихся в неведомом мне Ступино, и прочей ерунде. Такого неподдельного восторга на лицах, возбуждения и азарта я у людей ранее не встречала. Даже о небе они говорили как-то особенно. Как же я тогда устала от их бесконечной болтовни.
И вот теперь я стояла на краю летного поля и не чувствовала ничего подобного: подумаешь, самолеты! И небо как небо — голубое с редкими облачками и без парашютов.
Не успела я сделать и двух шагов по направлению к воротам, как неожиданный обвальный грохот потряс землю. Мне показалось, будто трава, и без того уже поникшая к концу сентября, пригнулась еще ниже, будто бетонные плиты мелко завибрировали, загудели под ногами.
Черт! Куда же тебя занесло! Вечно тебе, Иванова, дома не сидится!
Я зажала ладонями уши.
— Механики гоняют двигатель на земле, — раздался у меня за спиной слегка хрипловатый мужской голос.
Я, совершенно обалдевшая от неожиданности, вздрогнула и обернулась. Позади меня стоял высокий симпатичный брюнет в спортивном костюме. Ровный загар покрывал мужественное, может, чуть излишне скуластое лицо, на губах сияла ослепительная улыбка.
— А я уже минут пять за вами наблюдаю, видел, как подъехали. Вы к кому-то по делу? Вроде я вас раньше не встречал. Простите, не представился. Олег Быстров — спортсмен-парашютист.
— Татьяна, — ответила я, продолжая прикрывать уши. — Пытаюсь отыскать клуб «Голубые дали».
— А… Прыгнуть хотите?
— Возможно. Сначала не мешало бы посмотреть, что это за контора, познакомиться с инструктором.
— Отлично. Я вас провожу к начальству. А вам уже приходилось прыгать?
— Пока еще нет. А вы, Олег, давно в парашютном спорте?
— Давно. В «Голубых далях» два года. До этого посещал «Глобус». Это аэроклуб в Тарасове. Вообще у меня уже больше трехсот прыжков. Я без неба жить не могу!
И этот туда же! Парашютный маньяк!
— Правда? Но это, наверно, очень опасный вид спорта? Говорят, нередко бывают случаи отказа парашюта.
— Не опаснее плавания или фигурного катания. Там тоже травмы бывают. В любом спорте надо соблюдать правила техники безопасности, тогда бояться нечего.
— Значит, все несчастные случаи происходят только по вине самих спортсменов?
— В принципе, да. Бывает, что у парашютиста с экипировкой не все в порядке. Например, люверсы со временем ослабели, а надлежащий осмотр и ремонт не проводился. Но, опять же, кто в этом виноват?
— А если это опытный спортсмен или даже инструктор, который регулярно следит за своим парашютом и соблюдает правила техники безопасности?
Мой пристальный взгляд Олег, видимо, расценил как очередной, хотя и безмолвный вопрос, только уже с подвохом.
— Вы уже и про субботнюю трагедию наслышаны?
— Про какую трагедию? — состроив удивленную гримасу, переспросила я. — До этой минуты ничего не слышала. Просто перед тем, как приехать сюда, немного полазила в Интернете. Прочитала статью о гибели парашютиста. Так что же произошло в субботу? Кто-то погиб?
