Марина Серова - Три места под солнцем

Сбежала, конечно, позорно, но никакой гениальной отмазки в голову не пришло. К тому же всегда, когда я теряюсь, начинаю нести чушь. Срабатывает своеобразная внутренняя защита. Больше к этому разговору мы не возвращались, только уже поздно ночью, проводив гостя, Ариша спросил:

— Ты уверена, что справишься?

— Не совсем. Но остановиться я уже не могу.

— Что именно ты собираешься делать?

— Я его уничтожу. Как он уничтожил моих родителей.

— Уничтожишь физически? Устроишь самосуд? Яд, оружие, несчастный случай?

— Не так просто. Пусть он сначала узнает, какая пустота наступает при потере самых близких.

— Жестоко. Смело. Ну, что же, я ждал, когда ты созреешь до этого. И останавливать тебя не буду. Взамен — просьба: по возможности держи меня в курсе дела. Я не так стар и глуп, как может показаться. И во многом смогу помочь тебе. Ты же знаешь мои связи.

— Спасибо, дедуль, я тебе обещаю.

Я действительно была благодарна ему. И не только за предложенную помощь, хотя и она могла оказаться бесценной. Ариша был непревзойденным карточным игроком и светским львом нашего городка, знающим все и вся и имеющим влияние в обществе. Для меня важнее было другое: дед не только не отговаривал меня от затеянного рискованного шага, но и с детства готовил меня к нему. Лишь теперь я начинаю понимать, зачем он буквально истязал меня логическими играми, тренировал память, учил добиваться своего не только напрямую, но и с помощью тонких ходов и обходных путей.

Из зеркала на меня смотрела совершенно незнакомая мне девица. Абсолютно черные прямые пряди, нарочито густо подведенные глаза, черная помада, бледная, без полутонов, кожа. Неплохо. Ногти короткие, но и на таких черный лак смотрится эффектно. Наращивать ради одного образа не будем, вдруг в следующий раз мне придется изображать старушку-бомжиху. Теперь линзы. Очень красиво смотрелись бы синие. Но мы не красоты добиваемся. Поэтому либо самые темные, почти черные, либо светлые, как у альбиноса. Нет, бесцветные — это уже карнавал какой-то. А я не собираюсь прикидываться матерым готом, истинные неформалы меня сразу вычислят, я просто хочу вызвать к себе интерес и максимально изменить внешность. К тому же у готов, насколько мне известно, свой наркотик — кладбища и гробы. Поэтому наркоманка-гот — это уже перебор. А я хочу показаться своей среди наркоманов. Поэтому все-таки черные, они создадут эффект расширенных зрачков. Пригодилась черная кожаная мини-юбка, которую практически насильно вынудила меня купить как-то Алина. До сего дня я не рисковала ее носить, но эта жуткая девица в зеркале — не я.

Страшно не было. Было жутко весело. Даже чересчур весело. Так весело бывает при истерике. Может, валерьянки выпить? Надо показаться Арише, пусть вынесет свой вердикт. Я тихонько выскользнула из спальни, сунула за щеку жевательную резинку и резко распахнула дверь в комнату деда. С детства запомнила правило, которое преподал мне он же: если хочешь внезапно напугать человека, лучше молчать. Любой выкрик, фраза, рычание только выдают в тебе существо приземленное, тишина же — привилегия жителей царства мистики и непознанного. Поэтому я молча застыла в дверях, свирепо расправляясь с жевательной резинкой.

— Э-э-э… — растерялся мой бедный дедушка. Карты для пасьянса выпали у него из рук, и он начал суетливо собирать их, не отрывая от меня взгляда. — Вам кого?

— Нормальный человек потянулся бы к телефону, милицию вызывать, — прыснула я, — а ты чуть кофе не предложил. Дед, ну разве можно так доверять людям?

— Зря я не порол тебя в детстве, — с облегчением выдохнул дедушка. — Нет, но какова! Если бы не голос, никогда бы не поверил, что это ты! Умница, не зря я в тебя всегда верил.

Итак, если меня не узнал человек, воспитывающий меня с детства, значит, не узнает никто. Я рассказала ему о своих планах, назначила контрольное время, по истечении которого ему разрешалось поднимать тревогу, и спустилась в гараж. Жаль, что мне придется оставить машину в квартале от клуба, своей черной мастью она идеально дополнила бы мой облик!

Начать я решила с Антона, самого непутевого и уязвимого представителя этого семейства, а где искать молодого лоботряса в нашем городе? Как патриотка и порядочная девушка, я прекрасно знала, какие места не следует посещать. Ночной клуб «Пароход» имел весьма дурную славу, почтенные мамаши пугали им своих дочек, дочки страстно мечтали хоть на миг окунуться в пучину порока и разврата. У Ариши хватало ума не читать мне мораль и не перечислять злачные места, где мне не следовало появляться. Поэтому как-то раз Алине удалось затащить меня в «Пароход». Мы удовлетворили свое любопытство, насквозь провоняли запахом «травки», заработали по паре щипков за попку и удачно спаслись бегством, отправив особо назойливых кавалеров за коктейлями. Осознав, что быть порочными девицами в рамках небольшого города невыносимо скучно, мы больше не предпринимали попыток проникнуть в гнездо разврата.

Сейчас скромный опыт посещения злачных мест оказался мне на руку, гораздо увереннее чувствуешь себя в том месте, где ты уже бывала ранее. Я заплатила за входной билет и прямиком направилась к барной стойке, находящейся на возвышении. И мир посмотрю, и себя покажу. Нога на ногу, пустой взгляд, резинка за щекой. Скоро пригодилось и знание классики: с помощью лексикона Эллочки-людоедки я легко расправилась с первыми кавалерами, на ходу делая открытие: мужчины определенного сорта уважают хамство и грубость. А вот это то, что мне нужно. Сначала я почувствовала резкий запах марихуаны, потом увидела его носителя — небрежно одетого юнца с давно не мытыми волосами, собранными в хвостик.

— Откуда такая птица в нашем курятнике? — закинул он удочку.

— Отвали, без тебя хреново, — не сразу сдалась я.

— Помочь? — заинтересовался юнец. — На травке сидишь?

— Ща! Я что, корова, — вяло возмутилась я, — или в вашей дыре только сеном кормят? Кока есть?

— Пошли, — цепко схватил он меня за руку.

Макс, так звали моего нового знакомого, протащил меня через толпу двигающихся людей в затемненный угол, где на большом жестком угловом диване сидела тесная разнополая группа. Даже если на меня и обратили внимание, то особого восторга явно не проявили. Кажется, я немного перестаралась, группка местных наркоманов выглядела вовсе не эпатажно.

Как хорошо, что моя Алинка — личность увлекающаяся и деспотичная! Она все-таки заставила меня выслушать лекцию о вреде наркомании, а так как я заинтересовалась этим вопросом, то и ответила на мои вопросы и даже провела практическое занятие по употреблению кокаина, используя вместо порошка простой крахмал. В порыве любознательности я уговорила ее помочь мне правильно оформить дозу, якобы для того, чтобы наш практикум выглядел более реалистично. Мы убедились, что это противно, и поклялись никогда не пробовать эту гадость. Я тут же нарушила клятву, прихватив с собой в клуб свежеизготовленный пакетик с крахмалом. За мной, конечно, наблюдали, но в полутьме мне легко удалось поменять пакетики. С видом знатока я попробовала порошок, удовлетворенно кивнула и втянула крахмал сначала одной ноздрей, потом другой.

Так, теперь надо откинуться на спинку дивана и закрыть глаза. Как там говорила Алина, когда должно начаться действие наркотика? Выждав необходимое время, я открыла глаза.

— Поперло? — ухмыльнулся Макс.

Я не сочла необходимым ему ответить и обвела взглядом сидящих рядом. Так, кто из них Антон и здесь ли он вообще? Интересно, в подобных компаниях принято представляться самой или нужно ждать, когда тебя об этом попросят? Ну уж нет, пусть играют по моим правилам, даже если это идет вразрез с правилами завсегдатаев клуба.

— Элла, — коротко представилась я, памятуя о своем прообразе, Эллочке-людоедке.

— Спайс, — немного помедлив, ответил сидящий со мной рядом тип.

Не назвали себя лишь две девицы — понятно, конкуренция. Антон представился как Тони — манерничает, как и другие. Явно заинтересован. Долой девичью скромность, выпестованную во мне дедом! Я перешагнула через ноги Спайса, добралась до Тони и втиснулась между ним и девицей. Девица зашипела, как плевок на сковородке, и мы немного подискутировали, употребляя короткие бранные выражения и наречия. Судя по удовлетворенной физиономии девицы, я справилась неплохо.

Тони, совершенно верно решив, что весь сыр-бор разгорелся из-за него, по-хозяйски положил мне руку на бедро. Я с удовольствием и размахом вколола в эту руку пластмассовую шпажку из вазочки с мороженым, стоящей перед несчастной моей соседкой. Вколола весьма убедительно: еще немного, и я вполне могла бы пригвоздить его ладонь к своему бедру в лучших традициях кровавых боевиков. Тони взвыл, отшвырнул шпажку и завопил:

— Ты что, рехнулась? Больно же! Смотри, кровь! Ненормальная.