Ирина Комарова - Смерть по фэн-шуй
– Это все тоже помогает устоять против вышедших из-под контроля потоков энергии Ци? – с веселым любопытством поинтересовался Гоша. Короткой передышки ему хватило, чтобы прийти в себя.
– Это? – Татьяна Викторовна окинула витрину взглядом, в котором забавно сочетались пренебрежение и гордость. – Конечно нет. Строго говоря, к фэн-шуй это в большинстве своем вообще отношения не имеет. Но у покупателей пользуется популярностью. Ювелирка мне больше трети месячной выручки дает, вы понимаете?
– Что тут не понять. Золото, конечно, металл презренный, но в смысле хлеба с маслом наиболее перспективный. Значит, камеру нам лучше всего… Ритка, ну-ка прикинь, с геометрической точки зрения куда нам глазок пристроить?
Я прикинула, подумала, прикинула еще раз и уверенно ткнула пальцем в стену:
– Вот сюда.
Гошка кивнул и так же уверенно заявил:
– Не годится.
Кулиничева моргнула, изучила указанную мной точку, оглянулась на витрину и снова уставилась на стену.
– Сама знаю, что не годится, – сварливо ответила я. – Но ты же просил с геометрической точки зрения.
Татьяна Викторовна неожиданно решила вернуться к образу маленькой сиротки. Она потянула Гошку за рукав и пропищала:
– А почему? Если камера будет здесь, – она поскребла крашеным ноготком точку на стене, – каждого, кто витрину откроет, очень хорошо видно будет!
Напарник расплылся в отвратительно широкой улыбке:
– Но мы же хотим вести скрытое наблюдение, не так ли? Значит, камеру нужно как-то замаскировать. А здесь… – он похлопал ладонью по ровной светлой поверхности, – сами видите.
– Понимаю, – старательно зазвенела серьгами клиентка, снова придвигаясь к Гоше. – Но если нужно, я могу здесь что-нибудь повесить. Например, вон ту картинку сюда перенести. Или календарь?
– Не стоит, – мягко отказался он, не делая, впрочем, попыток отстраниться. И зачем, спрашивается, я трудилась, оттаскивала его от этой мымры? – Календарь, неожиданно появившийся посреди стены, может привлечь внимание Долли. Нам надо установить камеру, ничего не меняя в привычном для нее интерьере.
– Понимаю, – повторила Татьяна Викторовна, не сводя с Гошки нежного взгляда.
С ее росточком тяжело, наверное, все время голову задирать, шея болеть будет. А Гошка? Смотрит на эту пигалицу со снисходительно-самодовольной улыбкой. Ему что, нравятся такие ужимки? Честное слово, я была о своем напарнике лучшего мнения!
Да, с клиентами надо вести себя вежливо и тактично, клиентам надо потакать – сколько раз я сама одергивала Гошку, когда он, забывшись, начинал хамить. И в целом внимание к мадам Кулиничевой, которое напарник проявляет в данный момент, я не могу не одобрить. Повторяю – в целом! Но зачем настолько хвост распускать? В конце концов, это неэтично по отношению ко мне. Пока он тут изображает павлина на ярмарке, чем прикажете мне заниматься? Пойти погулять?
Гоша бархатным голосом продолжал излагать Татьяне Викторовне основные правила установки скрытой камеры. Я бросила на напарника негодующий взгляд (на который он, разумеется, не обратил никакого внимания), развернулась и отправилась в самостоятельное путешествие по магазину.
Витрина с улыбающимися толстопузыми божками разного размера, полки с «денежными» жабами, с какими-то свитками, исписанными красными и черными иероглифами, витрина с картинами в китайском стиле, витрина с коробками, наполненными небольшими металлическими шариками неизвестного мне назначения… слишком много витрин. И все они стоят под разными углами, перекрывая обзор. Хорошо, что нужно следить только за золотом; взять под наблюдение весь магазин – десяток камер понадобился бы.
Я внимательно изучила шкафчик с большим выбором разного рода благовоний, обошла его и оказалась перед витриной с образцами посуды… Надо же, эти солонки-сахарницы что, тоже имеют отношение к фэн-шуй?
От посуды прямой выход на кассу, а справа и слева от кассы – двери. Я не поленилась, открыла обе. Та, что слева, украшенная большим плакатом, призывающим покупать какие-то особенные глиняные дудочки, вела на склад. Я про шла вдоль полок, заставленных аккуратными рядами коробок и ящиков, и обнаружила еще одну дверь, на этот раз массивную металлическую, с двумя замками и тяжелым засовом. Очевидно, она выходит во двор, и именно через нее товар попа дает в магазин. Я вернулась в торговый зал и открыла вторую дверь. Стол, компьютер, вмонтированный в стену большой сейф – понятно, это кабинет директора. Хотя… мягкий диван вдоль стены, рядом с ним узкий шкафчик с посудой, обеденный стол и холодильник. На холодильнике пристроились СВЧ-печка и электрический чайник – ага, эта часть комнаты предназначена для отдыха персонала. А что у нас здесь? Санузел, и даже с душевой кабиной? Очень удобно. Госпожа Кулиничева действительно заботится о своих служащих. И этот странный симбиоз в директорском кабинете можно понять – магазин небольшой, если выделять отдельные комнаты и для директора, и для персонала, то для товаров места не останется.
Может, мне здесь посидеть, на мягком диване, пока эта милая парочка любезничает? Чаю попить? Ага, и душ принять заодно! Мы сюда зачем приехали? Камеру ставить? Значит, хватит Гошке развлекаться, пора к делу переходить.
Я вернулась в торговый зал и оценила обстановку. Безобразие. Пока я бродила по магазину, Кулиничева так ловко притерлась к Гоше, что он просто вынужден был успокаивающе похлопать ее по плечу. Да так и оставил там, на хрупком, вздрагивающем от волнения плечике, свою похожую на лопату ладонь. Повторяю, я всегда выступаю за вежливое отношение к клиентам, но должны быть границы! А если Гошка так увлекся этой крашеной выдрой, что о работе забыл, я сама найду подходящее место для камеры, прямо сейчас!
Так, откуда у нас витрина с золотом лучше всего просматривается? Если не считать участок стены, на который я указала прежде всего, то вполне подойдет стеллаж, на котором выставлены свечи самых разных размеров и форм. Вот эту большую свечу чуть подвинуть… нет, тогда нижние полки интересующей нас витрины окажутся в мертвой зоне. Конечно, вероятность того, что Долли будет подбираться к золоту по-пластунски, не слишком велика, но все-таки хочется иметь полную картину. Можно попробовать спрятать камеру среди китайских колокольчиков, но с этой точки она зафиксирует только спину человека, подходящего к витрине, руки будут скрыты. Не годится. Если на пленке будет видно только то, что Долли подходит к витрине и стоит около нее, это не может считаться доказательством. Мало ли, подошла, поправила золотые безделушки, переложила поаккуратнее – продавец имеет право и даже обязан этим заниматься. А нам нужно записать, как она эти колечки-сережки не просто с полки берет, но и в карман прячет. И съемка со спины в этой ситуации не подходит. Значит, надо выбрать место сверху и сбоку… О, да вот же она, нужная точка! И словно специально для того, чтобы удобнее было камеру маскировать, именно здесь висит пышная лиана. Интересно, живая или пластиковая? Я пощупала плотный зеленый листок и убедилась, что не только наша Ниночка предпочитает искусственные цветы живым. Прекрасно, можно прятать камеру, не боясь повредить нежное растение.
Парочка у стены продолжала ворковать.
– Гоша, я все осмотрела. – Боюсь, что мой голос прозвучал немного раздраженно. – Если ты пристроишь камеру под этой лианой, – я слегка дернула за пластиковый листок, – то витрина с золотом будет видна достаточно хорошо.
Надо признать, Гошка не замедлил воспользоваться случаем и вырвался из цепких пальчиков мадам Кулиничевой.
– Под лиану. – Он подошел и тоже подергал зеленый листочек. Потом повернулся в сторону витрины с золотом, прищурился, оценивая, и кивнул, на этот раз – одобрительно. – Молодец, Ритка! Местечко – лучше не бывает. Все золото как на ладошке, а камеру я листьями замаскирую: специально искать будут – не найдут! Танечка, – он подмигнул зардевшейся хозяйке, – вы мне стул организуйте. Но не такой, – напарник кивнул в сторону хрупкого, покрытого резьбой стула рядом с кассой, – а попроще. Чтобы на него в ботинках влезть можно было, и он от этого товарный вид не потерял.
Обыкновенного стула Татьяна Викторовна предложить не смогла, зато на складе нашлась стремянка, что, согласитесь, даже лучше. Гошка в три минуты привинтил к стене камеру. Еще пару минут он потратил на то, чтобы спрятать ее между листьями, закрепив их несколькими полосками прозрачного скотча. А потом почти пятнадцать минут, не обращая внимания на мое довольно громкое шипение, прощался с клиенткой, делая вид, что дает ей последние инструкции. Наконец мне удалось выдернуть его из магазина.
– Ну как? – самодовольно ухмыльнулся Гошка, едва мы оказались на улице. – Как это выглядело со стороны?
– Отвратительно, – холодно проинформировала я, открывая машину и усаживаясь на водительское сиденье. – Ты был похож на кота, рядом с которым поставили миску сметаны. И почему вдруг «Танечка»? Она лет на пятнадцать тебя старше!
