Анна Малышева - Завтра ты умрешь
– Что такое? – Муж подошел сзади, обнял ее за плечи, и Ника вздрогнула – она не слышала шагов. – Так расстроилась? Ну ты же знаешь маму.
– Знаю, – она резко высвободилась и завернула кран. – И знаю, что пожилых людей нужно уважать. И знаю, что человек она, в общем, хороший и отличный врач. Наизусть все знаю!
– Ты злишься, а я при чем? – вздохнул мужчина. – Я между вами, как меж двух огней. Хочется угодить обеим, а в результате обижаетесь опять же обе… Думаешь, она угомонится, если нам удастся поменять квартиру на большую? Найдет другую причину поворчать! Она всю жизнь читает мне нотации, а тут еще ты появилась… Лакомый кусочек! Не обращай внимания, сто раз говорил!
– Послушай. – Она с трудом сдерживала слезы, которые снова были на подходе. – На работе у нас сплетни и интриги – я терплю, сдерживаюсь, маневрирую. Дома то же самое – я терплю, молчу, когда хочется кого-нибудь заткнуть… По-твоему, человек должен терпеть круглые сутки, всю жизнь? По-твоему, он может так жить?!
– Нет! – искренне ответил муж, любуясь ее гневом. – Я, например, не могу! Воскресенье – единственный день, когда мы не работаем, не убираем квартиру и не закупаем продукты на всю неделю – и именно в воскресенье мы ссоримся!
– Потому что пришла твоя мама! Могла бы тоже уважать наше воскресенье!
– Хорошо, – обреченно согласился Олег. – Я скажу, что день посещений меняется, пусть приходит в субботу после уборки. Ты права – хотя бы один день должен быть целиком нашим.
Ника хотела добавить, что ее еще больше устроил бы визит свекрови в пятницу вечером – все равно после рабочей недели она не сможет услышать и воспринять половины ее намеков и упреков, – но тут в ее сумке бодро запел мобильный телефон.
– Это с работы, – нахмурилась она, пересчитывая в памяти свои недочеты и огрехи за прошлую неделю. – Из Питера звонят по утрам.
– Так не отвечай, – предложил Олег, ненавязчиво продолжая увлекать жену в комнату. – Отключи телефон, а то Алешка проснется. У меня есть предложение…
– Знаю я твое предложение, – отмахнулась Ника. – А ты знаешь меня – если я не выясню, в чем дело и кто звонил, ничего у нас с тобой хорошего не получится. Иди в комнату, я пока отвечу.
Однако номер, высветившийся на дисплее, не принадлежал никому из коллег, обычно звонивших ей на мобильный. Ника приняла вызов и осторожно сказала: «Слушаю!»
– Это просто счастье, что я тебя нашла! – раздался в трубке знакомый голос, громкий и неестественно возбужденный. – С кем бы я теперь поговорила, а?! Просто повеситься можно с тоски!
– Наташа, ты напилась? – Ника прикрыла за собой дверь кухни. – На поминках питона, что ли?
– Сперва на поминках, потом просто так, – призналась та. – По зову сердца. Честно говоря, я частенько так делаю по вечерам. Здесь такая тяжелая атмосфера… Кажется, что дом вымер, причем давным-давно, как какая-нибудь египетская пирамида. А я, живая, сижу в нем, непонятно зачем, совсем одна.
Разжалобив саму себя, Наталья шумно всхлипнула. Судя по звукам, раздававшимся в трубке, она была вдребезги пьяна. Ника невольно улыбнулась, хотя в сущности не было ничего забавного в том, что ее подруга напилась от тоски и одиночества в пустынном загородном особняке.
– Поговори со мной, – попросила Наталья. – Скажи что-нибудь, чтобы мне не было страшно! Все равно что…
– Тебе страшно? – Ника присела к столу и понизила голос. – Почему? Ты правда совсем одна в доме?
– Нет, Ксения тут, и кое-кто из прислуги тоже… Михаила Юрьевича нет, Генриха тоже, они вместе уехали в Москву, бросили нас.
– Твоя Ксения тоже напилась?
– Что ты. – Наталья даже как будто слегка протрезвела. – Ей совсем нельзя! Она просто лежит у себя в комнате, смотрит в потолок. Молчит.
В трубке снова послышался всхлип. Нике стало не по себе, на ее лице застыла забытая улыбка. На миг ей самой стало страшно, как будто это она сидела в пустынном чужом доме, рядом с сумасшедшей женщиной, только что похоронившей своего любимого питона. Она содрогнулась, и в тот же миг услышала за стеной детский плач – это проснувшийся сын вспомнил о случившемся несчастье и снова оплакивал умершего тритона.
– У нас тоже умерла зверюшка, – сказала Ника. – Безобидное такое земноводное с оранжевым брюхом. Правда, мы ее не поминали. Наташ, а если тебе попробовать заснуть?
– Я себя знаю, ничего не выйдет! – категорично заявила та. – Ник, а приезжай к нам?!
– Ты с ума сошла!
– Почему? В самом деле, приезжай! – оживилась Наталья. – Тут несколько комнат для гостей, отлично устроишься! Я пришлю за тобой машину, пробок сейчас нет, через час максимум она будет у тебя под окнами! Ну, решайся! Не зарастай мхом!
– Я бы, может, и приехала, – улыбнулась Ника этой горячности, – но мне как-то не улыбается бросить ребенка на одного Олега. У нас по утрам такие битвы перед яслями, он его в одиночку не оденет и не накормит, а ему самому на работу пилить через весь город… Нет, не могу.
– Ребенок? У тебя ребенок? – воскликнула Наталья. – Что же ты не сказала?
– Как-то не пришлось к слову. Сын, Алешка, третий год пошел. Чувствительный бандит, иначе не скажешь.
– Мальчик? – растрогалась подруга. В трубке послышался вздох. – А у меня вот никого нет, и наверное, уже не будет…
– Не говори глупостей, тебе же всего тридцать с небольшим! – возмутилась Ника. – Муж, кстати, вовсе необязателен, и если дело только за этим… Надо просто захотеть и решиться.
– Нет, – грустно ответила Наталья. – Этого маловато. Дело даже не в том, что мне негде будет жить, я уже купила квартиру в Подмосковье, кое-что накопила… Мне очень хорошо платят. Просто… Наверное, это я обросла мхом. Как я смогу бросить Ксению?
– Ну ты же не можешь посвятить ей всю жизнь!
– Как знать, – туманно ответила Наталья. – Здесь, в этом доме, время идет совсем незаметно. Пять лет прошли как пять дней. Все дни похожи… Знаешь, я ведь поняла, как давно живу такой жизнью, только сегодня, когда увидела тебя. Раз – и эти пять лет догнали меня и послали в нокаут! Помнишь, в «Снежной королеве» Герда попала к старушке, в саду которой цветы говорили, и потеряла там чувство времени? Так и я…
Теперь она говорила совершенно трезвым голосом. Он звучал спокойнее, и Ника тоже начала успокаиваться. Начало пьяного разговора ей совсем не понравилось.
– И потом, почему ты должна обязательно уходить, если забеременеешь и родишь? – поинтересовалась она и выслушала установившееся в трубке молчание. – Твоя хозяйка относится к тебе как к родной, сама говоришь, так что, может, оставит тебя с ребенком…
Наталья горько и коротко рассмеялась, оборвав ее на полуслове:
– Что ты! У меня в контракте прямо сказано – в случае замужества или беременности я автоматически буду уволена. Это особое условие, и я под ним подписалась.
– А разве оно соответствует трудовому законодательству?
– Генрих Петрович говорит, что это условие необходимо, иначе я причиню вред пациентке… То есть Ксении. Он сказал, что это может ухудшить ее положение. Я же ей не враг!
– Ну да, ты ее заложница! – уже в сердцах заметила Ника. – Я тебя не узнаю, ты не была такой ведомой!
– Люди меняются, – не стала спорить подруга. – Я скажу тебе больше – я боюсь даже думать о том, что уволюсь, потому что с Ксенией точно будет сильный припадок. Ты права, я будто в плену… Какой-то замкнутый круг! Сегодня, после встречи с тобой, я все думала об этом, потому так и напилась. Страшно стало, пришли какие-то похоронные мысли… Ты точно не приедешь? Тебе бы понравилось, гарантирую! Тут такая природа, рядом лес, озеро… С Ксенией общаться необязательно, она и сама к чужому не выйдет.
– А в твоем контракте не запрещается приводить гостей? – удивилась Ника. – Гуманно и… Неосторожно с их стороны! Откуда они знают, что это не повредит больной?
– Есть оговорка: гости должны быть женского пола и без детей, – уточнила Наталья. – Тогда ничего ей не повредит. Ксения не выносит вида семейных пар, и особенно с детьми. Да что там – она и собственных детей не выносит, я же говорила. Короче, проблемы у нее тяжелые, не сомневайся, но тебя бы они не коснулись.
– А знаешь, я как-нибудь приеду. – Ника сделала знак мужу, нетерпеливо приоткрывшему дверь. – Вот распутаюсь немножко с делами на работе, посажу кое-что на даче… Этак недельки через две, идет?
– Обманешь, не приедешь! – обиженно сказала подруга, и на этом их разговор закончился, к большой радости Олега. Узнав, кто звонил, он высказал мнение, что теперь жена может забыть о спокойных вечерах – скучающая в загородной золотой клетке подруга будет регулярно требовать любви и сочувствия. Та пожала плечами – ей и самой пришла в голову такая мысль.
– Надеюсь, на самом деле ты не собираешься туда на экскурсию? – поинтересовался Олег, увлекая жену в комнату, где уже горел зеленый ночник. Супруги передвигались почти ощупью, опасаясь что-нибудь задеть и разбудить ребенка.
