Анна и Сергей Литвиновы - Боулинг-79

В.В. скрипнул зубами. Вот шлюха! Как же она ему отплачивает!

Как же она мстит ему за бесконечную череду его девиц!

Ну, да, девчушки. Были они у него. Были, есть и будут. Но они ведь для него ничего не значат! Он берет их просто для поднятия тонуса и статуса, для увеличения количества гормонов радости в крови.

А Лилька-то не девка. Она – это она. Она для него многое значит. И она это знает. И оттого, наверное, выбрала такой изощренный способ мести.

Может быть, ее пора убрать?

– Что вы сказали?

Он и не заметил, что сидит за своим столом в кабинете, а перед ним – его секретарша (естественно, В.В. с ней спал – а как же иначе, все вокруг спят с собственными секретаршами. Ну и что с того, спрашивается?)

Да, хорош же он! Даже не заметил, как последнюю мысль произнес вслух:

– Может, ее пора убрать?

Ну, ничего страшного, что у него эта фраза вырвалась при секретутке. Неплохо получилось. Пусть теперь гадают, кого (или что) босс имел в виду. Может, он Валентину хочет уволить, финансового директора. Или выгнать из Мосгордумы прикормленную депутатшу Пастилкову. Или ему просто инсталляция в виде кактусов и мини-ветряных мельниц, возвышавшаяся в углу кабинета, надоела?

– Нет-нет, – отмахнулся В.В. – Это я о своем. Не бери в голову. Знаешь, найди мне Пылова.

– Простите, кого?

– Подполковника Пылова – ты что, не помнишь? Он сейчас в отставке, но тем лучше.

Старый друг Пылов уже три года как ушел из органов и стал подвизаться на поприще частного сыска.

Рад переменам в своей жизни – до безобразия. Свободы, говорит, больше; бумажной волокиты и не сравнить, насколько меньше. К тому же – никакого начальства и денег полно в сравнении с ментовской зарплатой.

Разумеется, В.В. мог поручить взять в разработку Лилию и своему департаменту безопасности. И они, пожалуй, выполнили бы задание быстрей и эффективней, чем какой-то там частный детектив, пусть в недавнем прошлом и подполковник МВД. Однако сие было неприлично для его статуса. Подобным заданием В.В. себя подставлял и обезоруживал в глазах подчиненных. Босс, поручающий охране следить за собственной женой – есть в этом что-то смешное и даже жалкое. Похожее на скверный анекдот. Пожалуй, весть о такой слежке может разнестись – и над ним смеяться начнут. А руководитель, за спиной которого начинают хихикать, кончается.

Нет уж, пусть щекотливое поручение выполнит человек со стороны. Тем паче такой, не раз проверенный, как Пылов.

К тому же… Неизвестно, какое решение он, В.В., примет по результатам разработки. Может, и в самом деле – убрать ее? Не она первая… Нет человека – нет проблемы, как говаривал усатый вождь, желтоглазый людоед… А что остается делать, если его собственная ревность становится для В.В. проблемой?.. Если поведение родной жены может серьезно скомпрометировать его в глазах друзей и деловых партнеров?.. Что ему, к психоаналитику прикажете идти? Почему бы лучше не избавиться, раз и навсегда, от первоисточника дискомфорта?

Есть и другие варианты. Например, напугать ее с применением физического воздействия – но так, чтобы она больше в сторону чужих мужчин даже смотреть не смела. Даже – на кривого бомжа.

Или – искалечить. Усадить, на фиг, в инвалидную коляску. Кому она тогда будет нужна?

Но это уже совсем другая задача. И, если он даст отмашку, решать ее должны будут другие специалисты, а отнюдь не люди из департамента безопасности. И уж, конечно, не Пылов.

Однако другие специалисты среди знакомых В.В. тоже, конечно, имелись.

– Фантастика! Ты?! Я никогда бы не узнал! – все восторгался Валерка, не отрываясь глядя на нее с кожаного сиденья «Лексуса». – Да ты ровесницей моей дочки выглядишь, честное слово!

– А сколько твоей дочери?

– Ох, она совсем невеста. Ей двадцать с небольшим.

Чего греха таить, его восхищение было Лиле приятно.

А ведь Валерка выглядел не моложе, а пожалуй, старше своих сорока с хвостиком лет. Жизнь не пощадила его. В ней уж наверняка не находилось места ни стилистам, ни парикмахерам, ни маникюршам.

Ведя «Лексус», Лиля украдкой рассматривала его.

Джинсики не первой свежести, потертые кроссовочки, залысины, морщины.

Однако глаза – все те же. Молодые, веселые, умные. И, как прежде, смотрят на нее с восхищением.

А ведь он ее, возможно, до сих пор любит, мелькнула мысль.

Валерка – ах, Валерка… Он, пожалуй, был единственным мужчиной, которого она по-настоящему любила. Ох, как же она его тогда любила!..

– Ты женат? – мимоходом спросила она.

– Уже нет. А ты?

– Я – да.

– Все за ним?

– Да уж, – вздохнула она.

– Ты счастлива? – вдруг выпалил он. Она делано рассмеялась.

– Хорошенький вопрос!..

– Значит, нет.

– С чего ты взял?

– Когда человек действительно счастлив, он не колеблясь отвечает «да».

– Ты все такой же… – покачала она головой.

– Какой?

– Философ.

– И ты все такая же.

Он прямо-таки ел ее глазами.

– Какая?

– Красивая. Соблазнительная.

– Куда тебя подвезти? – спросила она, стремительно меняя направление разговора.

– Мне здесь недалеко. Можешь остановить на любой автобусной остановке, я выйду.

– А где ты живешь?

– На улице Красных Партизан. Отсюда километра три в сторону центра.

– Значит, мне по пути. Я подвезу тебя до дома.

– Может, зайдешь выпить кофе?

– Тогда ты таким не был, – покачала она головой.

– Каким?

– Прытким.

– А что ты потеряла в нашем забытом богом районе?

– Ты что, хочешь узнать, с кем я провела ночь?

– Н-ну… В общем, да.

– А ты знаешь, что подобные вопросы задавать неприлично? Тем более замужним женщинам.

– Пусть неприлично.

– Ох… Я ночевала у подруги, – соврала она.

Он пожял плечами.вроде бы не удовлетворившись ее объяснением, однако не посмел дальше расспрашивать.

– А у тебя дети есть? – поинтересовался он.

– У меня – нет.

– Жаль. Ты много потеряла.

– Какие наши годы, – грустно усмехнулась она.

– А со мной у тебя уже было бы трое детей. Как минимум.

– Ты все такой же, как прежде, – вздохнула она.

– Какой?

– Хвастун. Врун, хвастун, болтун.

– Если ко мне домой, то на следующем перекрестке направо.

– Хорошо.

– Ты давно водишь машину?

– Лет пятнадцать. А ты?

– И я примерно столько же. Только у меня тачка чуть похуже, чем твоя.

– Какая, если не секрет?

– Хочешь узнать, насколько ниже тебя я стою на социальной лестнице? У меня шестера. «Жигули». Можешь, Лилечка, сделать вывод, что ступеней меж нами пролегло много.

– Какое это имеет значение, – мило улыбнулась она, хотя это имело значение, и еще какое.

И тут странная мысль пришла ей в голову… Точнее, она смутно не давала ей покоя с той минуты, как она посадила его в свою машину. И вот теперь выкристаллизовалась и облеклась в точно сформулированную идею… А что, если она – с ним?.. Вот это будет месть!.. Вот тогда В.В., как узнает – а он обязательно всегда все узнает – точно от ревности с ума сойдет… Это вам не какой-нибудь мальчишка-опеоатор Макс… Вот это будет изощренно!.. Ядовитый кинжал, устремленный В.В. точно в сердце!..

Но, разумеется, не сейчас… Пока мужик совершенно не готов на роль героя-любовника… Для начала над ее нежданным пассажиром надо поработать… Одеть – причесать – откормить… Ну, это ерунда, делается на раз… Главное – другое. Чтобы быть достойным ее и чтобы В.В. стало по.-настоящему больно, следует, прежде всего, чтобы Валерка вновь добился успеха… Чтобы его лицо оказалось на виду, а имя на слуху… И вот тогда…

Что ж, идея хорошая… Тем более что делать человека успешным – ее профессия…

– Что? – переспросила она.

Он о чем-то осведомлялся, а она, увлеченная рулежкой и своими мыслями, прослушала.

– Кем ты работаешь, спрашиваю?

Она лукаво глянула на пассажира.

– А с чего ты взял, что я работаю? Может, я просто жена богатого мужа? А ведь В.В. богат, ты знаешь.

Он серьезно покачал головой.

– Ты не такая.

– А какая?

– Просто жены богатых мужей – кислые и вялые. А ты – бодрая и деятельная. И собранная. И красивая.

Она рассмеялась.

– Спасибо на добром слове. Ты – прав. Я и в самом деле работаю.

– Кем же?

– Я – продюсер. Точнее, генеральный продюсер.

– О-о! В кино?

В его глазах, впервые за все время разговора, мелькнул огонек зависти. Она покачала головой.

– На телевидении. Хотя и в кино – тоже. И немного в театре и на эстраде.

– И что ты снимаешь? «Фабрику звезд»? Или шоу Степаненко и Петросяна?

– Ну, зачем же меня обижать?.. Помнишь, как ты говорил – артиста обидеть всякий может?

– Говорил, – кивнул он. – Да только продюсер не артист.

– Думаешь? – усмехнулась она.

– Ага.

– Продюсер стоит на сто ступенек выше, чем артист. Артисты в моей приемной часами сидят, если мне надо.

Она почувствовала себя отчасти уязвленной.