Мария Жукова-Гладкова - Герой жестокого романа
Сегодня на тротуаре вдоль места парковки никто из персонала клуба не дежурил, да, в общем, в этом и не было необходимости: кроме джипа стояли еще три машины отечественного производства, не то что в пятницу и субботу, когда, насколько мне известно, тут не то что яблоку, а огрызку упасть негде. Но сегодня была среда, вот-вот должен был наступить четверг. Две машины, по идее, принадлежали «ночным бабочкам», приезжающим на работу на собственных авто. В третьей дремал за рулем какой-то человек. Ах да, это, наверное, шофер Риткиного отца, который ждет нас, чтобы развезти по домам. Сотрудники клуба ставили своих железных коней во внутреннем дворе.
– Высадишь меня на моем углу, – тем временем сказал Сашин друг.
Блондин молча кивнул, казалось, совершенно забыв о моем существовании. Или не хочет проявлять чувства?
Внезапно зазвонил телефон.
– Да? – рявкнул в трубку Саша, послушал, что там говорили, хмыкнул, сказал, что они с Андрюхой не вдвоем и что он потом перезвонит. – Пока, Петр, – завершил он разговор и отключил связь.
Мы уже отъехали от клуба на приличное расстояние. Я не представляла, куда меня везут, и теперь, трезвея, задумывалась, все ли я сделала правильно. Зачем я согласилась поехать с ним? Куда? Я ведь вела себя, как полная идиотка… Что он обо мне думает? И если это конкурент моего отца… И если папа узнает… Если ему еще на меня не наплевать…
Вспомнив папу, я также вспомнила и один из его жизненных принципов: в любой, самой отвратительной ситуации обязательно найдется что-то положительное. Ну, типа ложки дегтя наоборот. В бочке дегтя ищи ложку меда.
А что мы имеем положительного?
Во-первых, утерла нос Ритке со Светкой, всегда меня ругавшим, что я слишком скромная и закомплексованная, в отличие от них. И не соглашаюсь ни на травку, ни на экстази, ни на коку.
– Ты не умеешь расслабляться! – любимая Риткина фраза.
А Светка вечно меня учила, как клеить парней. Ну вот я вам и показала, подружки, что оказалась достойной ученицей. Смотрите и завидуйте. Интересно, что-то они там сейчас про меня говорят? Не стану ли заикой в ближайшее время? Вечерок я им, пожалуй, испортила. И что они теперь предпримут? Хватит в девках подлости, чтобы позвонить моей маме? Или мне лучше самой ей позвонить и предупредить? О чем, кстати? Что я сегодня не приду ночевать? Так с этим вопросом еще надо бы разобраться. Послушать, что скажет Саша.
Вот только Алену жалко… Она, наверное, просто обиделась. Но ведь не навсегда же? Я ей завтра обязательно позвоню и все объясню. И попрошу прощения. Скажу, что ничего не могла с собой поделать.
И ведь правда не могла. Наваждение какое-то на меня нашло в этом коридоре… А сейчас спало.
Я посмотрела в затылок Саше. Да нет, пожалуй… Со своего места я видела его правую руку на руле и вспоминала, как она гладила меня по щеке… Как обнимала на талию, а затем поднялась выше… Я поняла, что вся мокрая. Очень захотелось в туалет, но попросить остановить машину не могла. Да и где тут останавливать? Мы же пока едем по центральной части города. И куда везет меня милый друг?
– По-моему, «хвост», – внезапно сказал Сашин друг.
– Чего? – рявкнул Саша, которого, как и меня, оторвали от размышлений.
– Вон та светлая «шестерка». – Парень кивнул на зеркальце заднего вида. – Покрути-ка.
Саша только ухмыльнулся. И тут началось такое…
Не знаю, где он обучался вождению, но мог бы спокойно участвовать в каскадерских трюках или в гонках «Формулы-1». Михаэль Шумахер с Микой Хаккиненом казались мальчишками по сравнению с моим новым знакомым. Меня бросало по сиденью из стороны в сторону, и я очень пожалела, что пристегнуться нечем.
В пылу гонки (мы кружили по старой части Питера) я услышала какой-то странный звук (что-то глухо ухнуло), но в первое мгновение не обратила на это внимания, только парни впереди одновременно взглянули на часы, и Саша сказал:
– Полночь.
А я подумала: у нас что, теперь еще и в полночь пушка стреляет?
Для непитерцев рассказываю: каждый божий день в двенадцать в Петропавловской крепости раздается выстрел, возвещающий о полудне. Изначально, в петровские времена, пушка стреляла три раза, возвещая о начале рабочего дня, его конце и обеденном перерыве (правда, это было в одиннадцать), а до наших времен дошел лишь один выстрел как дань традициям. Выстрел слышен практически во всех частях города или его отзвук, а вот если лежишь и загораешь на пляже у Петропавловки… Земля под тобой содрогается.
А ведь сейчас тоже прогремел пушечный выстрел – дошло до меня. Так же ухнуло. Нет, не совсем так… Громче. И сильнее. Земля даже чуток содрогнулась. Мы это особо не прочувствовали, потому что несемся как сумасшедшие. Ничего, я завтра, то есть уже сегодня, спрошу у мамы, что теперь у нас бухает в честь полуночи.
– Кажется, скинули, – заявил Саша, обращаясь к другу.
– Да вроде нет больше.
Саша снизил скорость и вскоре выехал на Московский проспект. Там он притормозил, миновав метро «Фрунзенская», на углу какой-то небольшой улочки, названия которой я не знала. Они пожали друг другу руки, и Андрей машину покинул, даже ни разу на меня не взглянув.
Теперь Саша, казалось, вспомнил о моем существовании, обернулся, улыбнулся так же, как в коридоре, и предложил перебираться на переднее место.
– Давай, тут пролезешь, – сказал он.
Не выходя из салона, я оказалась рядом с ним. Саша тронулся с места. Я наконец решилась поинтересоваться, куда мы едем.
– Ко мне, – как само собой разумеющееся, сказал Саша.
Уточнить я ничего не успела, потому что у него снова зазвонила трубка.
– Петрович, я же сказал тебе, что не один! – говорил Саша. – Нет, не знаю… Слушай, мне сейчас некогда… Да, я уверен. В себе я всегда уверен. Пока, Петр.
Мы завернули на Кузнецовской и въехали во двор «сталинского» дома, где Саша и оставил машину. Он помог мне выйти, мы поднялись на пятый этаж и оказались в роскошной трехкомнатной квартире, отделанной под евростандарт.
Пока Саша мешал коктейли, я удалилась для осмотра удобств (терпеть уже просто было невозможно), увидела в коридоре телефонный аппарат, но подумала, что надо все-таки спросить разрешения.
Когда вернулась в гостиную, Саша сидел в одном из кожаных кресел, потягивая джин с тоником. Молча указал мне на диванчик напротив, отделенный от кресел низким столиком, на котором стоял второй бокал.
– Ты, конечно, сегодня уже достаточно выпила, но можно еще, – улыбнулся он.
Я сказала, что должна позвонить родителям.
Саша в очередной раз глянул на часы (у него что, привычка такая?) и заявил, что я смогу это сделать ровно в час ночи.
– Они лягут спать, – сказала я.
– Не лягут, – уверенно возразил Саша. – Папа не ляжет.
– Откуда ты можешь это знать? – взорвалась я. – Ты уже взрослый. Ты мужчина. И живешь один. – Я обвела рукой квартиру. – А обо мне волнуются. В особенности если девчонки позвонили, – добавила я. – Или дядя Леня.
– Не думаю, – с невозмутимым видом сказал Саша, отхлебывая джин.
Мне надоела его самоуверенность. Да и глаза его теперь были чисто серыми, причем напоминали цвет голого холодного асфальта, не лучились, не грели, а как раз наоборот… У меня холодок пробежал по спине… Почему-то мелькнула мысль, что с такими глазами убивают…
Я застыла, где стояла, но опять была не в силах оторвать от него взгляд.
– Сядь, – приказал он, кивая на диванчик.
Я повиновалась.
– Пей.
Я взяла бокал в руку, но тут мозг прорезала мысль: а если он хочет меня отравить? Или усыпить? И воспользоваться моей немощностью?
Сжав волю в кулак, я поставила бокал на стол, не отхлебнув ни капли, и посмотрела на хозяина квартиры.
– В чем дело? – спросил он.
– Не хочу.
– Врешь, – сказал он. – Боишься, что отравлю?
Я в очередной раз застыла на месте. Он что, и мысли читать умеет? Господи, кому в лапы я попала? Почему не послушалась дядю Леню?
Саша тем временем взял мой бокал и спокойно отхлебнул из него. Поставил на место. Посмотрел на меня с ухмылкой. Только глаза оставались совершенно холодными…
– Ну?
– Я в самом деле не хочу, – промямлила я. Пить расхотелось. Хотелось только домой. Стало страшно. В квартире стояла тишина. Соседей не слышно. Да вообще-то тут толстые стены… Но иногда какие-то звуки все равно доносятся. У Ритки ведь поблизости квартира. И у Светки похожая. Но тут не было слышно ни соседей, ни звуков с улицы. Тихий двор, середина недели, зима…
– Можно, я позвоню папе? – голосом маленькой девочки вновь попросила я. – Ну, пожалуйста?
– Погоди немного. Успеешь.
Саша достал пачку «Мальборо», предложил мне, я покачала головой, он закурил, пуская дым кольцами, и сидел в задумчивости.
Я не могла дольше оставаться в неведении и решилась задать мучивший меня вопрос:
– Что ты от меня хочешь?
– А как ты думаешь? – перевел он на меня взгляд с потолка, который усиленно рассматривал.
