Наталья Андреева - Грозы медового месяца
— Жду ответа, как соловей лета, — невольно усмехнулся он. Так, что ли, пишут девочки ее возраста в конце любовных записок, которые посылают своим мальчикам? Ему бы хоть немного поиграть в любовь по этим детским правилам! Эх, и развернулся бы он!
Стоял, смотрел, как девушка толкнула калитку и скрылась за забором. А забор сплошной, не разглядеть — что там? Сумку бросил в машину, на переднее сиденье и стал ждать.
Ее не было минут десять. Вышла одна и направилась к машине. Зонт закрывал лицо, и Вадим не мог узнать приговора раньше, чем она подошла. Когда оказалась в трех шагах, спросил нетерпеливо:
— Ну, что?
Не высовываясь из-под зонта, девушка грустно сказала:
— Эля просила передать, что ее для вас больше не существует.
Фраза была в стиле бывшей жены. Он расстроился, конечно, но постарался не потерять лица перед этой взъерошенной птичкой. Сказал, как можно веселее:
— Значит, я отныне свободен? О, свобода! Свобода! — И фальшиво запел: — «Мы — вольные птицы, пора, брат, пора туда, где за тучей белеет гора…»
Гора! О, черт! Как же теперь быть с запланированной поездкой на юг? О, черт! Черт! Он не выдержал и выругался вслух.
Девушка сочувственно спросила:
— Вам плохо?
— Хуже не бывает!
— Вы любили ее?
— Девочка, что ты в этом понимаешь? Ладно, садись в машину. — Вадим тяжело вздохнул. -Раз так вышло, я отвезу тебя в Москву. Куда тебе надо?
— На вокзал.
— На какой вокзал?
— Павелецкий.
— Прекрасно! Мы едем на Павелецкий вокзал! Прошу вас, сеньорита! Ну, что же вы застыли в нерешительности? Ах, вы подумали, что перед вами маньяк! Пожиратель невинных младенцев! Что я завезу вас в кусты и съем. Милая, я не настолько голоден. Со мной вообще все в полном порядке. У меня вот уже восемь лет только одна проблема. Но теперь все благополучно разрешилось. Ее для меня больше не существует. Ну, так ты едешь или нет? — довольно грубо спросил он.
— Еду. Мама сказала, что нельзя садиться в машину к незнакомым мужчинам, но я уже знаю, что вас зовут Вадимом и вы здесь ждали Элю. Вы — очень несчастны. Я сяду к вам в машину, -решительно заявил воробышек и полез на переднее сиденье.
Когда белая «девятка» выехала на проселочную дорогу, он покосился на ее тонкий, нежный профиль и спросил:
— Как тебя зовут?
— Олеся.
— А лет сколько?
— Двадцать.
— Двадцать! — удивился он. — А я подумал: несовершеннолетняя!
— Я просто не накрашенная, — обиделась вдруг она и добавила: — Могу паспорт показать.
— Спасибо, не надо.
Вадим пригляделся к девчушке повнимательнее. Очутившись в теплом салоне, она сняла капюшон, и выяснилось, что под ним волосы медового оттенка, стянутые в хвостик дешевой пластмассовой заколкой. Но мед не тот, не гречишный, а скорее, цветочный, который похож на расплавленный янтарь и на вкус не приторный. Глаза у нее вроде бы карие, миндалевидные, скулы косые. Определенно, ее древнейшие предки попали под монголо-татарское иго. Хорошенькая, но не более того. Или просто слишком уж юная? Вот созреет, расцветет, наберется опыта, научится кокетничать и врать. И станет такой же стервой, как его бывшая супруга! Неожиданно для себя он разозлился.
Но спокойнее, спокойнее. Девчонка ни в чем не виновата, даже пыталась ему помочь, пошла в особняк парламентером, правда, с черным мужским зонтом вместо белого флага.
— И что же ты делала в этом поселке и зачем теперь едешь на Павелецкий вокзал? — спросил, чтобы как-то поддержать беседу.
— Я приехала издалека. Из небольшого городка, название которого вам ничего не скажет. Учусь в Академии Туризма. Мама отпустила меня на неделю в Москву. К подруге. То есть она нам вроде как родственница. Мама знала, что та хорошо устроилась в Москве. Я скоро заканчиваю Академию, и почти все наши едут на практику за границу. Мне нужны деньги. А мои родители… -Девушка запнулась. — Словом, у них столько нет.
— И много тебе нужно?
— Пятьсот долларов. Я отработаю. Говорят, что там, на практике, можно хорошо устроиться и даже денег привезти.
— Ну да, — он вновь покосился на девчушку, -заработать можно. Ты, случаем, эротический массаж делать не умеешь?
— Да вы что?!
— А как у тебя с английским? Читаю и пишу со словарем?
— И что с того?
— Милая, забудь. Насчет того, чтобы заработать в каком-нибудь отеле в Турции. Ведь ты в Турцию собралась? Или в Египет? Может, в Испанию, в Италию? Да еще деньги по родственникам собираешь за то, чтобы тебя там поимели! Святая простота!
— Мне все равно не дали, — тихо сказала она.
— Ну, конечно! Пятьсот долларов — не бог весть какие деньги, но в столице не принято делать подачки бедным родственникам из провинции. Не в коня корм. — После паузы добавил: -Я не хотел тебя обидеть…
— Я поняла.
Ну что за день, а? Злится на Элю, но девчонка-то при чем? Зачем ей хамить? Спросил миролюбиво:
— Значит, ты возвращаешься домой ни с чем?
— Да. Я возвращаюсь… Послушайте, я, наверное, чего-то не понимаю! — с отчаянием сказала вдруг она. — Этот город… Здесь все говорят не то, что думают, все улыбаются, но притом стараются обмануть, говорят ласково, и никто никогда прямо не скажет «нет». Но «да» не говорят тоже. Я запуталась. Но…
— Что «но»?
— Я понимаю, что если брошу сейчас все, то так и останусь жить в своем городке, с образованием, которое там никому не нужно. Почти все, кто закончил нашу Академию Туризма, работают продавцами в магазине. Или торгуют на рынке.
— А зачем вам вообще Академия Туризма?
— Ну, как же? — удивилась она. — Это же звучит! Менеджер по туризму! У нас еще есть Агролицей…
— Чего-чего?
— Бывшее сельскохозяйственное ПТУ.
Он не выдержал и расхохотался. Ну, Россия, ну страна! В городе, где за границу ездит отдыхать разве что мэр с семьей, открыли Академию Туризма! ПТУ переименовали в Агролицей. Агролицеисты в качестве практики развозят по полям навоз, а вечерами пьют самогонку.
— Вам смешно, — вздохнула она.
— Деньги-то есть на обратный билет?
— Да, спасибо.
— «Да, спасибо, надо»? Или «нет, спасибо, не надо»?
— Вот и вы такой же! — со слезами в голосе сказала она. — Разве так можно?
— Ну, извини.
Он немного успокоился, и девушка теперь нравилась ему все больше и больше. После Эли, которая за восемь лет измучила так, что слова «женщина» и «камера пыток» стали для него синонимами, наивность Олеси приятно освежала душу. «Есть еще женщины в русских селеньях», — вертелось в голове. Там дальше что-то про коня и горящую избу. Потом некстати подумалось о том нелепом положении, в которое попал из-за Эли. Завтра — первый день отпуска. В Москве -холодно, дождь. И улучшения погоды синоптики не обещают. Неужели же целых три недели сидеть здесь и от скуки много есть и много пить?
А не махнуть ли ему, в самом деле, на юг? Машина новенькая, на хорошем ходу, денег достаточно. Без женщины, конечно, будет скучновато. А тамошнюю публику он знает. Снять женщину — не проблема. Проблема попасть в десятку. Можно нарваться на дамочку, которая обчистит до нитки, а до койки дело так и не дойдет. Можно, напротив, подцепить такую прожженную шлюху, что самому станет тошно. На юге хочется любви. Немножко восторгов, капельку романтики. Вот с Элей никогда не было скучно. И в постели хороша, и на людях просто королева! А ее маленькие тайны придавали пикантность их отношениям. Надо же! Заставила два часа просидеть в кустах!
Он не выдержал и расхохотался. Подумать только! Он уже ее простил! Не прошло и часа! Вот женщина, а?!
— Что? Что такое? — завертела головой Олеся.
— Так. Вспомнил.
— Ее? — Он молча кивнул. — Она красивая, -тихо сказала Олеся.
— Откуда ты… Ах, да! Ты же с ней разговаривала! Что ж, к Москве подъезжаем.
Некоторое время ехали молча, потом болтали о пустяках. Включил музыку, стал спрашивать, кто из певцов ей нравится, а кто нет. Удивился, что их вкусы совпадают: все-таки одиннадцать лет разницы в возрасте. Либо он, что называется, в теме, либо она несовременна. Но, так или иначе, приятно ехать с человеком, который тебя понимает.
Девушка совсем освоилась и не выглядела уже нахохлившимся воробышком. И показалось вдруг, что если она вылезет из машины и потопает на свой поезд с тяжелой сумкой через плечо, в его жизни образуется пустота.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — спросил неожиданно для себя.
— А вы?
— Я-то верю, — вздохнул, вспомнив, разумеется, Элю.
— Я — тоже, — решительно сказала Олеся.
И все-таки Вадим довез ее до вокзала. Только когда девушка сказала «спасибо большое» и уже открыла дверцу, собираясь шагнуть в моросящий дождь, слегка придержал ее за руку:
— Погоди.
— Да? — Олеся внимательно посмотрела на Вадима, и ему вдруг показалось… Неужели только показалось, что она чего-то ждала?
