Ольга Володарская - Страсть под чужим именем
Дослушав сообщение до конца, Галка упала в обморок.
В чувство ее приводили всем отделом. И по щекам били, и обмахивали журналом, и нашатырь под нос совали, но она в себя не приходила. Даже вонючий тампон не возымел действия (девушка только морщилась). Коллеги уже собирались вызывать «Скорую», как Галка вдруг открыла глаза и прошептала: «Не верю!»
Все сразу поняли, о чем она. О ее любви к Руслану знали все без исключения. И не одобряли. Потому что увлекаться надо обычными мужчинами, теми, что под боком, а не звездами. Особенно, когда тебе двадцать пять, а ты еще не замужем и парня постоянного не имеешь.
– Галь, – обратилась к ней начальница. – Ты только не переживай так… Но Руслан на самом деле погиб. Сейчас по центральному радио сказали.
– Нет! – замотала головой она. – Не может он погибнуть! Только не он… – И зарыдала.
Начальница вздохнула тяжело и пошла вызывать «Скорую помощь».
Приехавший врач сделал Галке укол и отправил домой. Сопроводить ее вызвалась одна из коллег. Она вела Галку под руку и журчала что-то успокаивающее. Но та не слушала. Она думала только о Руслане. И все еще не верила, что он погиб.
В тот день она сразу уснула. И снились ей такие замечательные сны о Руслане, что не хотелось пробуждаться. Однако пришлось, потому что мама настойчиво трясла дочь за плечо и восклицала:
– Да проснись ты! Галка, слышишь? Жив твой соловей… Жив!
Галка решила, что это ей тоже снится. Но матушка не отставала:
– Да хватит дрыхнуть! Пятнадцать часов уже спишь!
Дочь разлепила веки, посмотрела на мать и спросила с надеждой:
– А то, что ты про Руслана говорила, мне не приснилось?
– Нет, не беспокойся. Жив он. В программе «Утро» сказали. Только пострадал очень. Переломался да обгорел. Но жив.
Галка вскочила с кровати, бросилась к телевизору и просидела возле него весь день. Но по всем программам говорили одно и то же. Жив, но состояние критическое.
Через неделю стало ясно, что Руслан поправится. Врачи утверждали это со стопроцентной гарантией. А его продюсер Артур Каримов обещал фанатам, что Руслан вернется на сцену. Причем с новым альбомом. И сразу после его выхода отправится в большой тур по городам России.
Галка стала с нетерпением ждать возвращения своего кумира. Ждать пришлось недолго. Не прошло и трех месяцев с момента аварии, как новый альбом поступил в продажу. День, когда это произошло, был одним из счастливейших в ее жизни. Вот только разочаровал он Галку. Руслан в корне изменил репертуар и манеру исполнения. Он перестал петь во весь голос. Да и не требовали танцевальные песенки надрыва связок. А лирических баллад, коими славился Руслан, в новом альбоме было только две. И те он исполнял в новой манере. Пел с нежностью, но без страсти.
Еще одно разочарование постигло Галку, когда она увидела новый клип. Руслан изменился и внешне (что, собственно, было объяснимо, новый репертуар, новый имидж). Вместо элегантных костюмов мешковатые джинсы и футболка в облипку. Волосы снизу выбриты, сверху длинные, собранные в кукиш на макушке. На лице бородка и пирсинг. Татуировка покрывает правую руку целиком, а также плечо и поднимается по шее и щеке к виску. Галка от экрана отпрянула, когда увидела, во что превратился ЕЕ Руслан. Как будто и не он был перед ней! Хотя вроде похож… Но… Не он, и все!
Потом в одном из интервью Руслан объяснил эти разительные перемены. Татуировкой он закрывал ожоги на теле, а бородкой шрам. Да и репертуар обязывает. А его сменил Руслан из-за того, что после аварии и мучительного выздоровления хочет легкости, праздника, веселья. И мечтает разделить все это со своими поклонниками.
Галка скрепя сердце приняла его позицию. И постаралась полюбить новые песни, но не получилось у нее ничего. И внешность Руслана больше ее не будоражила. И если он снился ей, то таким, каким был раньше: элегантно одетым, гладко выбритым, со спадающей на глаза челкой и армейской наколкой над запястьем.
Мнение ее разделили многие фанатки. Поэтому из старой гвардии поклонниц Руслана почти никого не осталось (Галка была членом фан-клуба певца в Интернете и вела переписку с себе подобными). Они предали его анафеме и переключились на Стаса Михайлова. Зато у Руслана появилось множество новых поклонниц, молоденьких и легкомысленных, которым нравилось танцевать под его песни, а не вслушиваться в них.
Галка не относилась ни к первой категории, ни ко второй. Она не отвернулась от певца, но и к его поклонницам уже не могла себя отнести. Слушала старые песни, смотрела давнишние записи, но когда видела по телевизору новое выступление, переключала канал, чтоб не расстраиваться. Галку не оставляло странное ощущение. Ей почему-то казалось, что ее обманывают. Подсовывают вместо Руслана кого-то другого. Похожего, да, и внешностью, и голосом, и манерами, а все же липового. Она за такие мысли себя ругала. Потому что никому больше это в голову не приходило, а раз так, ей просто мерещится. Ну, изменился человек после аварии, с кем не бывает? Вон ее бывший классный руководитель после клинической смерти вообще стал себя женщиной ощущать. И сейчас в Москве добивается разрешения на операцию по перемене пола. А Руслан просто поменял имидж, ерунда же…
О том, что у них новый сосед, Галка узнала от мамы. Как-то за утренним чаем та спросила:
– Видела парня, что въехал в Манькину половину дома? – Манька, то есть Мария Алексеевна Петрова, их соседка, умерла не так давно. Ее дочь, вступив в права наследства, решила квартиру не продавать, а сдавать.
– Нет, – скупо ответила Галка. Она решила, что мама снова надумала ее «просватать». Она поздно дочь родила и боялась не дожить до внуков. Вот и обращала ее внимание то на одного представителя сильного пола, то на другого. А с некоторыми из них и вовсе норовила Галку свести, для чего приглашала в дом на чаепитие.
– Странный он какой-то, – продолжала матушка. – Нелюдимый. Если не сказать, дикий. Оказывается, уже больше месяца живет по соседству, а не слышно его, не видно. Сидит, как медведь в берлоге.
– Не освоился пока, подожди.
– Я тоже так подумала. Поэтому решила с визитом вежливости явиться. Представиться, так сказать. Ну и спросить, может, помочь чем.
– И что он?
– А ничего. Даже в квартиру не пустил. Продержал на пороге несколько минут, пока я представлялась да про город наш рассказывала. А как замолкла, тут же попрощался и дверь перед моим носом закрыл.
– Грубиян!
– Да нет, не грубил он мне. Слушал вежливо, свое имя назвал. Видно, не хотел общаться. Может, просто со мной, старухой? А если ты придешь, он по-другому себя поведет?
– Зачем я к нему пойду, мама?
– Познакомиться.
– Зачем?
– Как это? Из вежливости…
– Мама, не темни. Признайся, надеешься на то, что мы друг другу понравимся, поженимся и нарожаем тебе внуков.
– Так далеко я не заглядываю. Буду рада и тому, что вы подружитесь. У тебя ведь совсем нет приятелей мужского пола. Только с девчонками общаешься, а от парней шарахаешься, как будто съедят они тебя.
– Не выдумывай. Просто мне с ними не интересно. Вот и все…
– Сходишь к соседу? – не отставала матушка.
– Хорошо, схожу, – устала препираться с ней Галка.
– Вот и молодец. Его Владом зовут. Фамилия Соловьев. Симпатичный, кстати, парень. Черненький, как ты любишь. Только стрижется очень коротко. Уж не в тюрьме ли сидел? Если да, ты поосторожнее с ним…
– Мама! Да сейчас многие стригутся под машинку. Не только бывшие зэки.
– Ну и славно. А то страшно в зятьях судимого иметь, мало ли… – Но тут же, поняв, что проболталась, прикусила язык.
Знакомиться с соседом Галка отправилась уже на следующий день. Была суббота. В окне Соловьева горел свет. Она прошествовала к двери, позвонила. Открыли ей не сразу. Как потом стало ясно, хозяин надеялся, что визитеру надоест ждать, когда ему откроют, и он уйдет. Но Галка была девушкой настойчивой! И ей открыли.
– Добрый вечер, – поприветствовала она соседа. На улице было темно, в прихожей полумрак, и хорошо рассмотреть его не получилось.
– Здрасьте, – откликнулся он.
– Я ваша соседка Галина. Вот зашла познакомиться…
– Влад Соловьев.
– Это вам! – Она протянула новому знакомому вазочку с домашним печеньем. Напекла накануне. Не с пустыми же руками идти! – В знак добрососедской дружбы, так сказать…
– Спасибо, но я не ем мучного, – ответил он. – Рад был знакомству. А теперь извините, вынужден откланяться. У меня там макароны варятся.
– Так вы же мучное не едите, – не смогла смолчать Галка.
Сосед улыбнулся. Но все равно дверь закрыл.
Обиженная Галка схватила печенье и сунула в рот. Она всегда заедала негативные эмоции чем-нибудь сладким. Прожевав печенье и почувствовав себя немного лучше, она зашагала прочь от дома Соловьева, но вдруг встала как вкопанная.
Пока она разговаривала с соседом, все не могла отделаться от мысли, что его лицо ей откуда-то знакомо. И хотела рассмотреть его получше, но не получалось. К тому же нижнюю часть лица Влада закрывала борода. Не модная трехдневная щетина или эспаньолка, а самая настоящая борода. Недлинная, аккуратно подбритая, она подошла бы какому-нибудь интеллигентному мужчине за сорок, а не молодому грубияну со стрижкой урки. Ей даже подумалось вдруг, что Влад на самом деле сидел. Но когда он улыбнулся, Галка изменила свое мнение. Таких великолепных зубов у бывших заключенных не бывает. Они обычно без них «откидываются» или с фиксами. А тут сразу видно – свои зубы, за которыми тщательно следят.
