Убийство по сказкам - Ольга Владимировна Которова
– Какие следы? – поинтересовалась девушка, вчитываясь в список, лежащий на столе.
– Вообще, любой магический след трудно не заметить, а особенно если ты в этом разбираешься. К примеру, человек всегда был спокойный, а тут резко становится несдержанным или творит поступки, на которые никогда не был бы способен. Человек может в любой момент поменяться, и ты смотришь на него и думаешь, а вообще знал ли ты его раньше, и при всем этом он не может объяснить своих поступков. Будто бы им кто-то управляет. Если магия такая, как у шкатулки, черная, то в большинстве случаев человек будет стремиться совершать зло.
– Убивать, – тут же сказала Мила.
Следователь вспомнила их с Анной разговор, как та отзывалась о своем работодателе: насколько тот был хорошим человеком, пока не начал исполнять чужие желания. Хотя обычному человеку было трудно во все это поверить. И Миле отчего-то на ум пришел Федор: она снова поймала себя на мысли, что скучает по тому прошлому Марееву, который всегда был рядом, но тут же себя одернула. У Феди просто появилась личная жизнь, вот он и отдалился от нее.
– Да. Так же как было с нашим психологом. Он что-то такое сделал, на что шкатулка решила, что ей что-то угрожает, и решила уничтожить своего прежнего хозяина и найти нового.
Мила не сдержала нервный смешок.
– Звучит как бред сумасшедшего. Живая шкатулка.
Она опустила глаза и покачала отрицательно головой.
– Как бы это ни звучало, нам нужно решить данную проблему, и чем скорее, тем лучше.
На несколько секунд в кабинете воцарилась гробовая тишина, которую разбила Мила.
– И как нам проверить всех этих людей?
– Сперва начнем с тех, кого мы знаем. В списке есть знакомые для тебя имена, кроме Мареева и Стеклова?
Мила кивнула.
– Да, я знаю вот этого полицейского, он и его напарник первыми приезжали на все наши убийства. Это я уже давно отметила. Знаю криминалиста и патологоанатома.
– Хорошо, займись ими, а я поработаю с остальными. Но сперва, проверь Ивана и Федора. Нужно исключить тех, с кем мы работаем. Можешь заниматься этим во время работы, если будет свободное время.
– А что с остальными?
– Их я возьму на себя. Как будет что-то известно, сообщишь мне, хорошо?
– Да.
– Отлично. – Громов поднялся на ноги. Он уже сделал шаг к двери, когда снова обернулся к Ардо. – Мила?
– Да? – Девушка посмотрела на него в упор.
– У тебя все хорошо?
– Да, а что?
– Нет, ничего. Просто хотел сказать: если что-то случится, или появятся проблемы, знай, я всегда тебя выслушаю и помогу чем смогу, – сказал начальник и, дождавшись ее кивка, покинул кабинет. Мила же несколько минут смотрела на закрытую дверь и не могла понять, к чему были эти слова? Что Громов имел в виду?
Глава 14
Давид протер ладонью запотевшее зеркало, глядя на свое отражение. Подняв руку, он слегка коснулся пальцами до своей татуировки. Тонкие черные линии, начинающиеся от края нижней губы, спускались к подбородку, тянулись ниже к шее, спускаясь на грудь, очерчивая ребра, и скрывались на спине, переходя в обугленные крылья ангела, обрисованные во всю спину. Тонкие черные линии закрывали шрамы на шее и груди мужчины. А сама татуировка не давала забыть, кто он на самом деле. Падший ангел, которому уготовано жить и служить обществу, однажды вырвавшему его из плена.
По ванной пронесся тяжелый вздох, и Давид на одно мгновение прикрыл глаза, уносясь в прошлое, не покидающее его ни на секунду. Он с детства знал, что в мире существуют сверхъестественные силы. Его мать была экстрасенсом, и ее способности передались ему. Она с самого детства готовила сына к вступлению в «Око».
Мальчик знал, что существуют группы людей, борющихся с такими обществами, как «Око». И одна из таких групп когда-то убила его мать и сдала в плен маленького Давида. На тот момент мальчику было семь лет. Его держали в рабстве, как и других детей его возраста. Еще в семилетнем возрасте он понял, что ад существует, и он находился в нем.
Хозяин, выкупивший Давида на рынке рабов, истерзал слуг. Один раз в месяц в доме собирались гости и смотрели, как господин, выставив слуг в ряд, избивает их плеткой, отрезает пальцы, уши, языки под смех и радостный гомон зрителей. В основном он любил это делать с детьми. После таких пыток Давид несколько дней находился в бреду. Но самое невыносимое было то, что в этом доме жило много призраков истерзанных и убитых людей, приходивших к нему и просивших помощи. Он не знал, как им помочь, а вот его мать знала, но не успела научить сына.
В один из дней все изменилось. После очередной забавы хозяина, Давид, не выдержав, потерял сознание и, улетая в долгожданную темноту, молил о том, чтобы умереть. А когда в очередной раз открыл глаза, то понял: что-то изменилось.
На дом, в котором его держали, напали монахи, так они себя называли. Люди, работающие на общество «Око бесконечности». Они-то его и спасли, взамен попросив служить на них до конца своих дней, как это делала его мать. Монахи убили хозяина дома и его гостей, находившихся в тот момент в особняке. Они же обучили Давида всему, что знали сами, делая из него идеального убийцу. И вот уже больше тридцати лет он служит организации, защищая ее членов и выполняя самые грязные поручения. У него нет своего дома. Он разъезжает по всему миру, меняя личности и паспорта.
Распахнув глаза, Давид прошелся ладонью по мокрым волосам, зачесывая их назад. По груди стекали капли влаги, падая на пол. Тишину в ванной разбила вибрация телефона, и мужчина тут же опустил взгляд на имя на дисплее своего смартфона. Потянувшись к нему, он смахнул зеленую трубку, включая разговор на громкую связь.
– Здравствуй, – хрипловатым голосом произнес он.
– Добрый вечер, Давид, – ответил ему так же сухо Громов.
Хотя Давид никогда не сближался с людьми, пытаясь держаться в одиночестве и ни к кому не привязываться, ведь так жилось куда легче, ему нравился Евгений как человек.
– Ты сделал, о чем я тебя просил? – поинтересовался Громов.
– Да, – безэмоционально ответил Давид. – Я проверил трех людей
