Комната для трех девушек - Анна Васильевна Дубчак
– Это вы про Лидию? Думаете, это она? Но почему тогда на пустыре нашли обеих сестер? Если, как вы говорите, Фрумина приревновала Водкина к Веронике, так и наказала бы ее одну.
– Они сестры и к тому же всегда вместе. Предположим, она пригласила их к себе, угостила чем-то, мартини, к примеру…
– Вообще-то она время от времени действительно приглашала к себе в вагончик статисток, угощала их… Но не мартини, а чаем с пирожными.
– Вот тебе и ответ! Напоила сестер чаем со снотворным, дождалась удобного момента, перетащила их в свою машину и отвезла на пустырь. Наказала их, понимаешь?
– Неужели такое может быть?
– Но кто-то же их туда отвез! И точно не Водкин, который… Сам понимаешь, о чем я. Ему-то какой смысл было так делать? Да это точно женская месть.
– Думаете, мне надо поговорить с ней об этом?
– Говорить бесполезно. Надо бы найти свидетелей, которые могли видеть, как она вытаскивает девушек из вагончика и запихивает в свою машину. Но если бы такие имелись, то ее давно бы сдали со всеми потрохами! Да, кстати, а что говорит сам Водкин? Он признался, что у него была связь с тво… с Вероникой?
– Он все отрицает! Он вообще скандалист еще тот! Возмущался, что мы обыскали его трейлер. Грозился написать жалобу на меня в прокуратуру… Чего только он не нес!
– Ладно, Валера. Давай обсудим создавшееся. Итак, что мы имеем?
– Первое: сестер убил кто-то из киношников, это точно. Второе: в трейлере Водкина нашли пистолет, который надо проверить, из него ли были произведены выстрелы. Третье: возможно, существует связь между убийством Вероники с Катей и убийством Горевого в Подольске. И мое утверждение, что сестры были убиты киношниками – просто версия. И что «киношником» мог оказаться тот, кто никакого отношения к кино не имеет, кто оказался на съемочной площадке только для того, чтобы убить сестер. Вот. Четвертое: их убийство может быть связано с событиями, которые произошли шестнадцать лет тому назад…
И тут Валерий, поблагодарив Бориса за то, что тот, подняв свои связи, вышел на Воропаева и уговорил его помочь следствию, пересказал их разговор.
– И ты думаешь, что убийство сестер может быть связано с убийством их матери и сестры? – спросил Борис.
– Говорю же, у меня голова идет кругом! Я вполне допускаю, что их убил Федор Грачев, собутыльник матери, но зачем ему было это делать? Ладно, забил бы насмерть мать, такое среди этих маргиналов случается довольно часто, но удушить ребенка?! И если это не Грачев, то кто тогда?
– Ладно. Подождем для начала, что покажет экспертиза. Если в бараке окажется кровь Горевого…
Борису позвонили. Он послушал, потом кивнул и сказал в трубку:
– Да, Петя, ты прав. Постараюсь его уговорить.
Отключил телефон и повернулся к Реброву:
– Петр позвонил, зовет на утку с яблоками.
– Борис Михайлович! Ну какая, к чертям, утка?! Я вообще забыл, когда ел!
– Хорошо. Тогда с другого бока зайду: у Пети есть важная информация по поводу Горевого. Он говорит, что этот командировочный никакого отношения к сестрам Супониным не имеет. Что есть свидетели, которые могут подтвердить это.
– Хочешь сказать, что это не они его убили?
– Поехали. Все сейчас узнаем!
– Вы бы вытяжку, что ли, включили! – проворчал Борис, входя в дом вместе с Ребровым. – Вашей горелой уткой пахнет на всю округу!
– А мы и включили! – сказал Петр, встречая брата и здороваясь за руку с Ребровым. – И ничего она не горелая, а самая что ни на есть прекрасная! Это жир подгорел… Хорошо, что вы приехали, Валерий. Все понимаю, но подкрепиться вам уж точно не помешает. У меня, скажу я вам, тоже сегодня тяжелый день, и я сильно огорчен, но вот решил не раскисать и…
– Петя, с тобой все ясно! Ты даже когда похоронишь меня, сварганишь торт, выпьешь шампанского и спляшешь на моей могиле, я тебя знаю, – пробурчал Борис, переобуваясь. – Проходи, Валера. Сейчас руки вымоем, пойдем, я тебе покажу, где…
На кухонном столе было много разных закусок и напитков.
– Спасибо ресторану, да? – усмехнулся Борис, бросая быстрый взгляд на разрумянившуюся Женю.
– А вы как думали? – дерзко ответила она, как будто бы нисколько не смущаясь. – Вам водку или виски?
– Виски он будет, – ответил за брата Петр. – И я тоже буду.
Женя принесла две бутылки виски, расставила одноразовые тарелки, пластмассовые вилки.
– Когда посуду покупать будем? – спросила она, обращаясь к Борису, словно испытывая его терпение.
– Когда готовить научитесь! – рявкнул Борис и обратился к Реброву: – Так на чем мы остановились?
– Петр хотел рассказать нам о Горевом… – сказал Валерий.
– Женя, расскажи все, что ты сегодня уже рассказала мне, – торжественно произнес Петр.
– А она-то здесь с какого боку? – Борис даже отшвырнул от себя вилку, и она, перелетев через тарелку, упала на пол.
– Да ты послушай! Не кипятись! Человек такую работу проделал! Женя, говорите!
И Женя спокойно, в подробностях, рассказала о том, что ей удалось узнать за сегодняшний день.
Когда она закончила говорить, Борис неожиданно поднялся из-за стола, подошел к ней, взял ее руку и поцеловал:
– Я должен извиниться перед вами. Это просто грандиозно!
Петр расплылся в улыбке.
– Вы шутите? – робко спросила Женя. – Или так изощренно издеваетесь надо мной?
– Думаю, он не шутит, – серьезно сказал Ребров. – Вы добыли для нас очень ценную информацию. Как вы думаете, эта женщина из хлебокомбината сможет подтвердить свои слова? Она готова сотрудничать со следствием?
– Да. Я спросила ее об этом.
– А администратор из гостиницы?
– Не уверена. Она же выступила в этой истории в роли сутенерши. Наверное, она будет молчать. Но можно же найти проституток и опросить их. А еще, думаю, надо бы потрясти этого второго командировочного, Сурина. Он так виноват кругом, что просто обязан теперь помочь следствию.
Телефон Реброва ожил. Увидев фамилию на дисплее, сказал:
– Это Воропаев!
Разговор со следователем длился всего несколько секунд. Ребров слушал и кивал. В какой-то момент он даже зажмурился. Потом сухо произнес:
– Я все понял, Василий Геннадьевич. Хорошо. Я завтра подъеду к вам, к тому же и мне есть что вам сообщить. На связи.
– Неужели еще один труп? – спросил Борис.
– За полгода до убийства Клавдии и Тани Супониных в Подольске было совершено еще одно убийство девочки, Нади Вакулиной, восьми с половиной лет. Она была одноклассницей Тани.
– Господи, да что же это такое?! – вырвалось у Жени. – Какой ужас!
– Но это
