Не ходите, дети, в Австралию гулять - Вячеслав Юшкин
Начало Калифорнийской золотой лихорадки подстегнуло строительство быстроходных судов. Особенно большим спросом пользовались клипера. Цены на фрахт судна достигали небывалой высоты: парусник иногда окупался за один рейс. Раньше плавание из Нью-Йорка в Сан-Франциско вокруг Южной Америки занимало 160 суток, а клипер «Си Уитч» («Морская ведьма») в 1850 году прошёл этот путь за 91 день.
И вот этот пропавший у мыса Горн клипер режет наш курс и на нем поднят британский флаг. Орудийный выстрел и у нас по курсу вырос всплеск от падения ядра. Очень подозрительно. На мостике замелькали флажки, капитан запрашивает клипер и ответа нет, но новый всплеск по курсу недвусмысленно приказывает остановиться.
Нет пиратов у берегов Австралии — вот и они появились. На «Парадиз» нет орудий только ружья и тех меньше десятка. И особых вариантов нет, капитан явно готовиться подать команду — ложиться в дрейф.
Не всем по вкусу такие маневры. Оглядываюсь по сторонам и вижу четверо джентльменов тихо совещаются. Доносятся слова — всё отберут и опять нищета. Подхожу к этой компании и спрашиваю — не знают ли они численность команды на «Рейнбоу». Отвечает самый старший — крепкий сорокалетний брюнет — порядка пятидесяти человек. Но это ориентировочно — поправляется усач. Нас пятеро и можно кликнуть добровольцев из числа матросов. На борту восемь ружей и у меня ещё имеется плюс у вас тоже не пустые руки. Есть вариант взять «Рейнбоу» на абордаж и отогнать в Лондон в качестве приза. Ещё и подзаработаем и вместо полугода в течении трех месяцев обернемся.
Парни, мгновенно посчитав сумму призовых согласились. И тут же один из этой компании обратился к матросам столпившимся на палубе с предложением войти в абордажную партию.
«Парадиз» уже потерял ход и медленно останавливался, пиратский клипер сближался с нами и за борт вывесили кранцы, команда клипера готовилась пришвартоваться к борту «Парадиз».
К нам присоединились матросы, хоть их было всего дюжина, но и это было неплохо. Спустившись в каюту, я вооружился своими кольтами и прихватил холщовую сумку с гранатами. Пираты настолько уверовали в свои силы и безнаказанность, что даже не готовились к абордажу. Стояли в расслабленных позах и обсуждали женщин, которые находились на палубе нашего судна. Сопротивления они явно не ждали. Они прекрасно были осведомлены об отсутствии вооружения на «Парадиз».
Эта беззаботность пиратов сильно нам помогла в успехе нашей атаки на клипер.
Атаковали мы клипер тремя группами. Одновременно на клипер перепрыгнули наши три атакующие группы. Одна группа атаковала мостик клипера, вторая группа атаковала в лоб, ту группу пиратов, которые готовились перебраться на борт «Парадиз». Третья группа атаковала тех пиратов, которые столпились в районе грот-мачты и громко обсуждали женщин на «Парадиз» и их судьбу.
Планы не сошлись ни у пиратов, ни у нас. Схватки пошли не по сценарию.
Я шел с той группой, которая должна была уничтожить абордажную группу пиратов. Здесь у нас всё получилось просто на «отлично». Я метнул в эту группу две гранаты и после гранатных взрывов нам уже никто не противостоял. Осколки взорвавшихся гранат посекли всех пиратов и хотя ни один из них не был убит, но в рукопашной схватке они уже принять участие не могли.
Картечная граната была выполнена в виде полой прочной сферы, внутри которой располагался заряд пороха, а также пули. Главной особенностью предложенной изобретателем гранаты было отверстие в корпусе, в которое помещалась запальная трубка. Запальная трубка выполнялась из дерева и вмещала в себя некоторое количество пороха. Такая трубка служила одновременно замедлителем и запалом. При выстреле из орудия еще при нахождении в канале ствола в запальной трубке воспламенялся порох. Постепенно, пока снаряд летел к своей цели, порох прогорал, как только он выгорал весь, огонь подбирался к пороховому заряду, который располагался в полом корпусе самой гранаты, что вело к взрыву снаряда. Эффект от такого взрыва легко себе представить, он приводил к разрушению корпуса гранаты, который в виде осколков вместе с пулями разлетался в стороны, поражая пехоту и конницу неприятеля. Особенностью нового снаряда было то, что длину запальной трубки можно было регулировать самим артиллеристам еще до выстрела. Благодаря такому решению можно было с приемлемым на тот момент времени уровнем точности добиться взрыва гранаты в желаемое время и в желаемом месте.
Таких снарядов у меня было всего два, и они отработали на славу. Вот только теперь у меня оставались две гранаты и эти гранаты были уже совсем другие.
Ручные гранаты были небольшими по массе и габаритам. Наибольшее распространение получили 2-х фунтовые гранаты, т.е. массой немногим более 800 г. Диаметр гранаты в зависимости от калибра составлял от 50 до 75 мм. По конструкции представляли собой сферу — пустотелый чугунный шар с отверстием, куда вставлялась запальная трубка, предназначенная для воспламенения разрывного заряда. Гранаты осмаливали по всей поверхности, разогревая на огне и опуская в котёл со смолой, чтобы предохранить чугун от ржавчины и прочнее удерживать внутри порох.
Количество мушкетного пороха, которым начинялись ручные гранаты, было не таким уж и большим — около 15 −16 золотников, т.е. всего 60 — 65 г, столько пороха, например, оставалось даже и в 1856 г., в принятых тогда на вооружение русской армии 3-х фунтовых гранатах.
Для воспламенения разрывного заряда в качестве запала-замедлителя использовалась гранатная трубка, начинённая пороховой мякотью. Она вытачивалась из твёрдых пород дерева, имела конусообразную форму и сквозное отверстие по всей длине. В верхней толстой части трубки выбиралась чашеобразная выемка.
Канал трубки плотно набивался мелко- просеянной пороховой мякотью, которая прибивалась с помощью железного набойника и деревянной колотушки, до тех пор, пока набойник не начинал отскакивать при ударе. После того, как трубка была заполнена почти на всю длину, и оставался примерно 1 дюйм свободного пространства, в канал вкладывались крест-накрест два отрезка стопина — скорострельного фитиля и снова насыпалась, и прибивалась мякоть. Затем отрезки стопина укладывались в чашечку, предварительно промазанную разведённой в вине мякотью, сверху стопин посыпался мякотью и закрывался кружком писчей бумаги. После чего трубка обвязывалась сверху холстом и смолилась.
В нижней тонкой части трубка срезалась наискось, чтобы вернее происходило воспламенение от трубки порохового состава гранаты.
Качества набивки порохом трубки проверялось, в частности, тем, что при срезании её
