Корона Мышки-норушки - Дарья Донцова
Павел почесал бровь.
– Лучше не рассказывать ничего тем, с кем спишь. Партнер по койке поменяется, а тот, кого ты послал лесом, начнет твои секреты разбалтывать. Оля много знала, но вся информация бытовая. В дом шофера никогда не пускали. Служил он у Надежды Куприяновой, но не видел хозяйку. Возил ее мужа, тот молча садился сзади, за время дороги до центра Москвы ни слова не произносил. По телефону не звонил, ни с кем не общался, брал ноутбук и задвигал тонированную перегородку между задним и передним сиденьями. И тишина. Выходил всегда у гостиницы «Метрополь». Шоферу приказывал спуститься на подземную парковку «ЦУМа» и ждать звонка. Вызов приходил от Антонины. Кто она такая, водитель понятия не имел. Женщина называла время, когда нужно подъехать к «Метрополю». Муж Куприяновой садился, его везли в Город. Иногда он никуда не ехал, но водитель все равно сутки находился на парковке. Потом вместо Антонины появилась Маргарита. Но ничего, кроме женщины, в распорядке хозяина не изменилось.
Павел усмехнулся.
– Как ни старайся замести следы, а про что-нибудь забудешь. И уж совсем неправильно спать с бабой, которая много про тебя знает, а потом выгнать ее и думать, что она рта не откроет, ничего о тебе не расскажет. Антонину я нашел в списке машин на въезд. На кого зарегистрировано авто, выяснили за пять минут. Тоня охотно согласилась на встречу. Перед тем как поговорить, я изучил ее материальное положение. У женщины хорошая квартира, дача, внушительный счет в банке и еще во владении несколько апартаментов, которые она сдает. Бедностью и не пахнет. Зато обид океан!
Хозяин нанял Антонину в качестве прислуги, других горничных не было. Очень скоро девятнадцатилетняя девушка стала его любовницей, потом хозяйкой в доме, начала считать себя женой. Мужчина, с которым она жила, не отличался разговорчивостью. Но когда делишь с кем-то постель, волей-неволей узнаешь многое о партнере. Антонина несколько лет находилась около владельца особняка, вела себя как супруга, а потом ее выгнали, наняли другую, юную. Чувства, которые обуревали Тоню, нельзя назвать светлыми. Наш разговор превратился в психотерапевтический сеанс для Антонины. Излагаю в сжатой форме ее рассказ.
Никакой Куприяновой Надежды нет. В ее доме живет Фикин Герман Николаевич, создатель и владелец Города. Разные гуру, которые организуют ради личного обогащения секту, хотят охватить побольше народа. Герман пошел другим путем. Он сообразил, что лучше найти десять, ну двадцать человек, каждый из которых с радостью станет отдавать три-четыре миллиона в месяц тому, кто избавит его от стресса, нервотрепки. Для миллиардера это сумма пустяковая. Сколько обычных граждан надо заманить, чтобы иметь с них хоть один жалкий миллион за тридцать дней? Целую армию. И это будут несчастные, больные душой и телом, навязчивые людишки. Они прилипнут к «учителю», начнут его постоянно тормошить, дергать, требовать за свои медные копейки ежесекундной готовности выслушивать их нытье, желать постоянного утешения. Если же такой человек увидит, что гуру не считает его главным в своей жизни, то насмерть обидится, помчится в полицию с доносом: «Меня втянули в секту, обманом заставили квартиру на «учителя» переписать».
А для десяти-пятнадцати клиентов легко стать главным психотерапевтом. И денег у них океан. Фикин купил землю, построил пару домов.
– Откуда у него деньги? – не выдержал я.
– Тот, кто придумал Город, умеет их делать из воздуха, – усмехнулся рассказчик. – Герман под псевдонимом Ормлет старательно исполняет роль психолога, врачевателя душ, провидца, колдуна. Короче, что кому надо, то он из себя и корчил. До строительства Города он бегал по всяким вечеринкам. Набрал там клиентов, в основном женщин, которые идут по жизни с транспарантом «Никто меня не понимает, не ценит, не любит». А что такой особе надо? А?
– Чтобы ее выслушали, поддержали, посочувствовали в горе, которого даже близко нет, – улыбнулся я.
– В точку, – кивнул Павел, – так называемые светские дамы пришли в восторг от Ормлета, возвели его в ранг великого гуру, засыпали деньгами. Суммы были приличные, но не такие, какие ему нужны. А потом ему повезло, Фикин познакомился с олигархом Ильей, изложил ему идею создания Города. Айтишник пришел в восторг. Он давно хотел найти место, где сможет жить в окружении полного комфорта с уверенностью, что его тут никто не достанет. Вы в курсе, как работает Город?
– В общих чертах да, – кивнул я, – там живет малое количество людей, никто из них не желает общаться с себе подобными. Большинство ходит по улицам в масках.
– Удивительно, но все эти люди, умные, успешные, очень богатые, попали под влияние Ормлета. Бегают к нему в офис на сеансы, – продолжил Аргус. – А теперь главная вишенка на торте. Настоящий Герман Фикин скончался много лет назад, он работал водителем у юмориста-куплетиста Михаила Волкова.
– Так, – пробормотал я.
– Но если верить всем справочным системам, Фикин жив и прописан в коттеджном поселке, – продолжил Павел, – так официально именуется Город. Полагаю, Илья знает всю правду о своем гуру и помог ему замести следы. Он гениальный айтишник. Но и у нас есть такой же, ему удалось найти место, которое Илья не почистил. Стало ясно, что Фикин на самом деле мертв. А юморист давно пропал, он утонул, но тело не нашли. Отсутствие трупа всегда наводит на размышления: вероятно, утопленничек жив, имеет документы на чужое имя. Что, если Волков, создавая Город, осуществил свою мечту уйти от жены, сына, стать свободным и проводить свои дни в таком месте, куда никогда не заглянут любопытные? Вдруг оживший Фикин – это умерший Михаил? Предлагаю объединить наши усилия и вместе раскопать грядку.
Глава тридцать восьмая
Через неделю мы с Гусевым приехали к Волковой, завели разговор, и Инна вскоре перебила Павла:
– Господа, трудно поверить тому, что я от вас услышала. Михаил Петрович давно умер. Имею свидетельство о его смерти. Супруг погиб во время гастролей. Летом его часто приглашали выступать в курортных местах. Рано утром Миша пошел плавать. Искать его начали только после ужина, когда он не явился на выступление. На пляже лежало
