Кража в Венеции - Донна Леон
– Зависит от того, что ты считаешь интересным, Роберто, – уклончиво ответил комиссар. – Я читал их, и мне понравилось.
– Почему?
Брунетти подался вперед, чтобы взять книгу из рук Вианелло.
– Думаю, потому, что я люблю прошлое, – сказал он. – Когда читаешь о нем, становится ясно: прошли века, а мы почти не изменились.
– А зачем нам меняться? – задал вопрос Пучетти.
– Было бы неплохо избавиться от некоторых недостатков, – вмешался в разговор Вианелло.
– Тогда такие, как мы, остались бы без работы, – сказал Брунетти и направился к криминалистам – спросить, не найдется ли у них большой коробки, чтобы сложить туда книги.
В квестуре Брунетти вошел к себе в кабинет первым, за ним последовали Вианелло и Пучетти с коробкой книг. Все трое тут же снова надели перчатки и, выполняя инструкции комиссара, стали открывать тома, аккуратно поддевая обложки пальцем и перелистывая страницы до титульного листа в поисках сведений о законных владельцах. Прикасаться к фолиантам полицейские старались как можно меньше, страницы переворачивали бережно, держа за уголки.
Двенадцать книг были украдены из Мерулы. Еще в одном фолианте, не принадлежавшем Меруле, комиссар нашел уже знакомую эмблему Мануция – дельфин и якорь. Это было издание Софокла на греческом, 1502 года выпуска. Под эмблемой издателя стоял современный экслибрис – инициалы P. D., разделенные дельфином, нарисованным вертикально. Еще две книги принадлежали общественной библиотеке Виченцы. Следующий том, который он открыл, История Тита Ливия, оказался изданием 1485 года, напечатанным в Тревизо, и также был помечен эмблемой с буквами P и D. Еще один – Риторика Цицерона 1470 года издания, вообще не имел каких-либо опознавательных знаков. Теоретически Франчини мог его купить, но Брунетти не очень-то в это верил.
И только когда полицейские составили полный перечень книг, комиссар позвонил Боккезе и попросил прислать кого-нибудь за ними. Рано или поздно они обнаружат на нескольких фолиантах отпечатки пальцев кого-то еще, помимо Альдо Франчини.
Когда книги унесли, а Вианелло с Пучетти вернулись на место преступления, чтобы опросить соседей, Брунетти позвонил дотторессе Фаббиани и рассказал о смерти Альдо Франчини и о своих находках.
– Господи, бедный Тертуллиан! – проговорила она, даже не вспомнив о книгах.
Последовала долгая пауза, и Брунетти не нашел в себе смелости ее прервать. Наконец изменившимся голосом дотторесса поблагодарила его за информацию и сказала, что секция редких книг будет закрыта до тех пор, пока они не проведут полную ревизию своих фондов. Комиссар хотел еще кое о чем ее спросить, однако директриса оборвала его, заметив, что больше не может говорить, и нажала «отбой».
Брунетти положил трубку и подошел к окну. «Полюбоваться весенним пробуждением природы», – сказал он себе в качестве самооправдания. Он долго смотрел вдаль, на оплетенный виноградом забор в одном из садов, на берегу канала, но даже если бы все побеги выстроились в ряд и станцевали канкан, комиссар не заметил бы этого. Что-то не давало ему покоя, какой-то недавний эпизод, и Брунетти настойчиво пробовал до него докопаться, подобно тому как дотторесса Фаббиани пыталась оторвать заусенец. Потеребить, дернуть, вперед, назад… Что за историю ему рассказали, которая теперь кажется неправдоподобной?
Да вот же оно! Память его не подвела: Виале-Гарибальди, женщина и Альдо Франчини, сидящий на скамейке, беседуют, внезапное появление третьего, нападение, отказ Франчини выдвигать против него обвинения… С одной стороны, случайный конфликт, но если учесть любвеобильность Франчини и его склонность к шантажу – из тех же событий складывается совсем другая картина…
Брунетти подошел к компьютеру и вбил в поисковую строку имя хулигана в парке, чтобы проверить его по базе. На второй странице досье обнаружились имя и адрес его сожительницы, той самой, к которой суд запретил ему приближаться: Аделе Марци, Кастелло, 999, то есть тот же сестиере[112], в котором проживал Альдо Франчини. Брунетти проверил адрес покойного на Кампо-Руга – дом 333. Вряд ли эти здания расположены по соседству, однако комиссар все равно достал из нижнего ящика стола свой справочник Calli, Campielli e Canali, нашел координаты и открыл карту сорок пять. Какое-то время он изучал разрозненные номера домов, пока не нашел 999, расположенный возле моста Сан-Иоаким, то есть, учитывая хаотичную застройку города, меньше чем в двух минутах ходьбы от жилища Альдо Франчини.
Брунетти ввел в базу имя женщины, однако о ней было одно-единственное упоминание – обращение в суд по поводу запрета для Дура. В заявлении был указан номер ее телефонино, и комиссар тут же набрал его.
– Si! – ответил женский голос после пятого гудка.
– Синьора Марци? – спросил Брунетти.
– Si!
– Говорит комиссарио Гвидо Брунетти. – Он дал ей время осознать, что он комиссар полиции. – Мне хотелось бы с вами побеседовать.
– О чем? – спросила женщина после паузы.
– Об инциденте на Виале-Гарибальди.
Аделе Марци молчала довольно долго, затем спросила:
– Зачем?
– Мы решили пересмотреть это дело.
– Он в тюрьме! – сказала она.
– Я знаю, синьора. Но нам все равно нужно поговорить об этом инциденте.
Ее голос дрожал от страха, который испытывают граждане при столкновении с госорганами, когда она произнесла:
– Он не звонил и не писал мне.
Интересно, кого она имеет в виду – своего бывшего сожителя или Альдо Франчини? Но спрашивать об этом Брунетти не стал.
– Нам все равно нужно поговорить, синьора!
– Почему?
– Потому что мы нуждаемся в дополнительной информации о случившемся.
Ответ был глупый, но комиссар прекрасно знал, насколько страх снижает критичность восприятия.
– Когда?
Это походило на торг, но Брунетти сразу почувствовал – она сдалась.
– Когда вам будет удобнее, синьора, – произнес он мягко и посмотрел на часы: почти восемь вечера. – Может быть, завтра?
– В котором часу?
– Выбирайте любое время, синьора.
– Где? – спросила она.
– Можете подъехать в квестуру или…
– Нет! – перебила она его.
В ее голосе снова был страх. Брунетти хотел было назначить место встречи поближе к ее дому, но это стало бы лишним подтверждением того, что им известно, где она живет, и, помимо прочего, женщина, возможно, не захочет появиться там, где ее знают, в обществе незнакомого мужчины.
– Можем встретиться в кафе «Флориан», – предложил комиссар.
– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Когда?
«Не помешает дать ей время поволноваться», – как-то само собой пришло на ум Брунетти.
– В три, – сказал он.
– Хорошо, – ответила она после паузы, во время которой – он готов был побиться об заклад – мысленно меняла свои планы на день.
– Вот и отлично. Увидимся! – И, предвидя вопрос, комиссар добавил: – Когда придете, спросите синьора Брунетти. Я предупрежу официантов.
– Хорошо, – повторила синьора Марци еще раз и повесила трубку.
Брунетти открыл электронную почту и написал синьорине Элеттре, которая уже наверняка ушла домой: «Не могли бы вы выяснить, что известно об Аделе Марци, проживающей по адресу Кастелло, 999? Я знаю, что суд запретил ее бывшему сожителю по имени Роберто Дура к ней приближаться, но это – все». И в качестве не слишком прозрачного намека дописал: «Мы с
