Александр Скрягин - Главный пульт управления
– Ну, и что? – дунул в чашку майор.
– Как что? – глаза Вольтемира Николаевича будто выбрались из своих костяных ячеек и повисли перед его загорелым лицом. – Только ГПУ может без всяких следов удалить человека из нашего мира. Уничтожить или отправить на другой конец земли. Значит, у кого-то, из живущих в подъезде, и находится ГПУ!
– В подъезде не только Гергелевич живет. В нем и другие люди живут. Там шесть квартир, – заметил Ефим.
– Да, – согласился Миногин. – В подъезде живет не он один. Но, в отличие от остальных, Гергелевич являлся в СКБ «Экран» начальником ведущего отдела. Ве-ду-ще-го! – по слогам повторил Вольтемир Николаевич. – Только он может знать о принципе работы ГПУ… Гергелевич ведь и до своей работы в СКБ «Экран», еще в Москве, похожей тематикой занимался… Знаете, как у него докторская диссертация называется? «Элементарные частицы, как волновое порождение физического Вакуума». Вот так! Ну, кто еще мог самостоятельно собрать ГПУ? Только он!
Миногин помолчал.
– Ну, а оставлять такой прибор в частных руках!.. – Вольтемир Николаевич покачал головой. – Ни в коем случае нельзя! Надеюсь, вы понимаете это не хуже меня. Поэтому, Ефим Алексеевич, сейчас вы должны изъять Пульт у Гергелевича! – не допускающим возражений приказным тоном произнес службы безопасности холдинга «Спецприбор».
– Я должен? – с недоумением в голосе отозвался майор.
– Вы! – твердо выговорил Миногин. – Вы – сотрудник органов! Вы представляете здесь власть. И вы не хуже меня понимаете, что такой прибор не может оставаться в руках у частного лица! – Вольтемир Николаевич, не мигая, смотрел в лицо Ефима своими глазами-колодцами.
Дверь закрытого отделения чуть отошла. Заметив это, Миногин махнул в образовавшуюся щель рукой. Дверь мгновенно встала на место.
– Вы должны изъять Пульт, пока сумасшедший старик не удалил из нашего мира вслед за Чапелем еще кого-нибудь! Например, нас с вами! Или даже вообще – всех! ГПУ это позволяет!
«А ведь он боится! – подумал майор. – Да, еще как боится! А то он сам бы пошел к Гергелевичу за Пультом…»
– Вы должны его изъять и передать мне! – деловым тоном закончил Миногин.
«Вот он – главный пункт разговора, – сказал себе Ефим. – Вот ради чего Миногин пригласил меня в машину», а вслух спросил:
– Почему вам?
Вольтемир Николаевич потер загорелый лоб и твердо произнес:
– Потому что «Спецприбор» решением правительства был определен, как правоприемник СКБ «Экран». Именно к нам после ликвидации бюро поступила вся документация, оборудование и натурные образцы, не подлежащие уничтожению. Поэтому, все, что еще осталось от «Экрана», например ГПУ, должно быть передано нам. Мы поместим Пульт в особо защищенное хранилище, где он будет находиться вплоть до особого распоряжения Правительства. Понятно вам, Ефим Алексеевич?
Ефим молчал.
Начальник службы безопасности холдинга достал из-под стола черную кожаную папку, раскрыл ее, вынул лист бумаги и протянул Ефиму:
– Вот официальное распоряжение правительства.
Майор взял бумагу и внимательно прочитал.
Он прислушивался к себе. Интуиция сидела в своем темном жилище с брезгливой миной на лице. Майор не верил Вольтемиру Николаевичу. Нет, в подлинности его бумаг он не сомневался. Сомневался он в том, как Вольтемир Николаевич поступит с ГПУ, если Пульт попадет к нему в руки.
– Это распоряжение не правительства, а министра экономики, – сказал он.
– Да, какая разница! – небрежно бросил Миногин.
– Разница есть, – не согласился майор. – Во-первых, органы безопасности министру экономики не подчиняются. У меня свое начальство. А, во вторых, тут говориться о лабораторном оборудовании. О ГПУ здесь нет ни слова.
– Ефим Алексеевич, мы же с вами не формалисты! Всего в бумаге не напишешь! Но ГПУ должен находиться в организации, которая может обеспечить его надежную сохранность.
– То есть в «Спецприборе»? – внимательно посмотрел на собеседника Ефим.
– То есть в «Спецприборе»! – прихлопнул ладонью по полированной поверхности стола Миногин.
Сидящие напротив мужчины внимательно смотрели друг на друга.
И вдруг как по команде повернули головы к закрытой двери кунга: снаружи кто-то с силой ударил по его стене. В следующую секунду они услышали звук бьющегося стекла.
28. Война – занятие интеллектуальное
Ефим и Миногин выскочили из кунга.
Стекло в правом окне кабины отсутствовало. Его куски лежали на асфальте. В одном из них сверкало огнем далекого маяка садящееся солнце.
– Трубой, гад, саданул! – выдохнул подбежавший водитель. – Вон он, собака, побежал!
Ефим оглянулся.
По улице стремительно несся парень в темной рубашке. Подбежав к щели между длинным зданием пилорамы и заводским забором, он неожиданно остановился и посмотрел в сторону изувеченного им автомобиля. Потом, словно издеваясь, приветственно помахал рукой смотрящим на него людям и нырнул в узкий проход.
«Чего он туда побежал? Там же тупик?..» – подумал хорошо знавший все щели поселка майор.
– Достанем барбоса! За мной! – скомандовал Миногин водителю. В его битумных глазах плеснулся азарт. Он развернулся и кинулся вверх по улице.
Вслед за ним бросился разозленный до белого каления водитель. Ефим раздумывал несколько секунд, но потом все-таки побежал следом.
Конечно, разумный человек так бы не сделал. Опытный, тем более. Интуиция сердито нашептывала ему в уши именно эти слова. Но он почему-то поступил ей на зло. Что, впрочем, с майором Мимикьяновым случалось совсем не редко.
Влетев вслед за налетчиком в темную узкую щель, они увидели его совсем близко – шагах в двадцати. Можно было подумать, что, свернув с улицы, тот уже не бежал, а двигался прогулочным шагом.
Миногин, водитель и отставший от них на десяток шагов Ефим бросились к своему обидчику.
И зря.
Из-за крутого заборного колена выступила группа мужчин. В руках они держали новенькие белые черенки лопат, витые арматурные стержни и обрезки труб. Ефим не удивился, заметив с краю невысокого мужичка со скучающим лицом. Даже кусок арматуры он держал как-то без настроения. Казалось, вот сейчас стальной прут выскользнет из его вялых рук и упадет на мягкую черную землю. Но Ефим-то уже знал, какие на самом деле стальные руки-клещи были у этого невзрачного подручного Виктора Сергеевича Секаченко.
– Назад! Засада! – крикнул майор.
Повторять не пришлось. Миногин и его водитель среагировали профессионально: мгновенно развернулись и устремились к видневшемуся выходу из щели.
Но они недооценили противника.
Светлеющую скважину улицы преградила новая группа с длинными предметами в руках. Ефим и столичные гости оказались в западне.
Мимикьянов знал за собой такое свойство: иногда, как правило, конечно, в минуты опасности, ему усилием воли удавалось изменять скорость течения времени. Или, правильнее будет сказать, он начинал соображать так быстро, что казалось, время густело и почти останавливалось. Мир вокруг двигался, как в замедленной киносъемке.
В долю секунды майор вогнал себя в это состояние и начал искать выход из ловушки, в которой они оказались.
Окинув взглядом окружающее пространство, майор заметил несколько вбитых в стену пилорамы железных скоб. Когда-то они, видимо, держали водосточную трубу.
– Вверх! – показал он Миногину на цепочку крючьев. – На крышу!
– Давай! – толкнул Вольтемир Николаевич водителя.
Тот неожиданно легко, цепкой летучей мышью взлетел по стене и упал на крышу. Следующим уверенно рванул вверх начальник службы безопасности «Спецприбора».
А на Ефима в это время с двух сторон надвигались две живые стены.
Ефим раздумывал долю секунды. Он сунул руку в карман и нашел там, то, что нужно.
– А, ну, ложись, шакалы! У меня гранта! Взорву! – гаркнул Ефим, поднимая над головой связку своих многострадальных ключей.
Противники на секунду замешкались. Ефим взялся рукой за скобу над головой и подтянул себя вверх. Он как будто успевал. Но вдруг, схватившись за следующий крюк, майор почувствовал, как он плавно выползает из старой кирпичной кладки. Еще немного – и он бы полетел спиной вниз. Но тут Ефим увидел перед глазами чью-то короткопалую ладонь и услышал голос Миногина:
– Давайте руку! Я держу!
Ефим схватил крепкую ладонь. Помогая себе обеими ногами, подтянулся и перехватил свободной рукой скобу на самом верху стены. Собрал все силы и выбросил свое тело на крышу пилорамы.
Нагретый дневным солнцем гудрон слегка прилипал к подошвам, будто грозил незваным гостям: «вот приклею вас сейчас намертво, и останетесь здесь навсегда, пока не высохнете, как эти прошлогодние тополиные сережки!»
Беглецы пересекли крышу и обнаружили примыкающую к пилораме пристройку с крышей из волнистого шифера. Она был ниже здания пилорамы метра на полтора, и с нее добраться до земли было совсем просто.
