Гийом Апполинер - Детектив и политика. Вып. 1
Спейд сидел на углу стола, беззаботно болтая ногами.
— А теперь послушай меня, малыш, — сказал он. — Если ты подойдешь ко мне и начнешь сучить ручонками, я тебе врежу. Так что садись, молчи, веди себя прилично, и будешь жить долго.
Мальчишка повернулся к Гутману.
Гутман благодушно улыбнулся ему и сказал:
— Видишь ли, Уилмер, мне тяжело терять тебя, и я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, как родного сына, но — видит бог! — если теряешь сына, можно родить другого, а мальтийский сокол только один.
Спейд засмеялся.
Кэйро снова подошел к мальчишке и зашептал ему на ухо. Мальчишка, не сводя холодного взгляда ореховых глаз с лица Гутмана, снова сел на диван. Левантинец сел рядом.
Гутман вздохнул, что никак не изменило благодушного выражения его лица. Он сказал Спейду:
— В молодости многого не понимаешь.
Кэйро снова обнял мальчишку за плечи, не переставая шептать ему на ухо. Спейд ухмыльнулся Гутману и обратился к Бриджид О'Шонесси:
— Было бы здорово, если бы ты поискала на кухне что-нибудь поесть для нас и сварила побольше кофе. Хорошо? Я не хочу покидать моих гостей.
— Разумеется, — сказала она и направилась к двери.
Гутман перестал качаться.
— Одну минутку, дорогая. — Он вытянул вперед свою толстую руку. — Может, вы все-таки оставите здесь конверт? Как бы вам не посадить на него жирное пятно.
Девушка посмотрела вопросительно на Спейда. Он сказал безразличным тоном:
— Конверт все еще принадлежит ему.
Она опустила руку за вырез платья, вынула конверт и протянула его Спейду. Спейд бросил его на колени Гутману со словами:
— Можете сесть на него, если боитесь потерять.
— Вы меня неправильно поняли, — ответил Гутман вкрадчиво. — Я совсем не боюсь, просто дела следует делать по-деловому. — Он открыл конверт, вынул банкноты, пересчитал их и хмыкнул так громко и выразительно, что заколыхался его живот. — Вот, кстати, здесь осталось только девять бумажек. — Он разложил их на своих жирных ляжках. — Когда я передавал его вам, бумажек, как вы сами убедились, было десять. — Улыбался он широко, радостно и торжествующе.
Спейд взглянул на Бриджид О'Шонесси и спросил:
— Ну?
Она выразительно покачала головой. Но ничего не сказала, хотя губы ее беззвучно двигались. Вид у нее был испуганный.
Спейд протянул руку к Гутману, и тот вложил в нее деньги. Спейд пересчитал деньги — девять тысячедолларовых банкнот — и вернул их Гутману. Потом встал, лицо его приняло непроницаемо спокойное выражение. Он взял три пистолета со стола. Голос его звучал по-деловому:
— Мне необходимо разобраться в этом. Мы, — он кивнул в сторону девушки, не глядя на нее, — идем в ванную комнату. Дверь будет открыта. Чтобы выйти отсюда, если, конечно, не брать в расчет прыжков с четвертого этажа, необходимо пройти мимо этой двери. Лучше не пытайтесь.
— Ну что вы, сэр, — запротестовал Гутман, — нет никакой необходимости угрожать нам подобным образом. Это невежливо, а кроме того, еще и противоречит нашим намерениям — мы совсем не хотим уходить отсюда.
— Я многое узнаю, когда закончу. — Спейд был спокоен, но решителен. — Этот фокус путает мне все карты. Я должен найти ответ. Это займет немного времени. — Он дотронулся до локтя девушки. — Пошли.
В ванной Бриджид О'Шонесси обрела дар речи. Она положила обе руки ему на грудь и, приблизив лицо, зашептала:
— Я не брала этих денег, Сэм.
— А я тебя ни в чем и не подозреваю, — сказал он. — Просто я должен убедиться. Раздевайся.
— Тебе недостаточно моего честного слова?
— Нет. Раздевайся.
— Не буду.
— Ладно. Мы вернемся в комнату, и я заставлю их раздеть тебя.
Она отпрянула, зажав рот рукой. В округлившихся глазах застыл ужас.
— Заставишь раздеть меня? — спросила она, не отнимая руки ото рта.
— Заставлю, — сказал он. — Я должен знать, что случилось с этой банкнотой, и никакая девичья скромность меня не остановит.
— Ты меня не так понял. — Она снова положила руки ему на грудь. — Я не стесняюсь раздеваться перед тобой… понимаешь?... но не так. Неужели тебе не ясно, что если ты заставишь меня… то убьешь что-то важное между нами?
Спейд не повысил голоса.
— Я ничего такого не знаю. Знаю только, что я должен выяснить, где банкнота. Раздевайся.
Она посмотрела в его немигающие желто-серые глаза, лицо ее на миг порозовело, а потом снова побледнело. Она убрала руку с его груди и начала раздеваться. Он сел на край ванны, наблюдая за девушкой и за дверью. Из гостиной не доносилось ни звука. Она раздевалась быстро, без заминок, бросая одежду себе под ноги. Раздевшись донага, она отступила в сторону и взглянула на него. В ее гордом взгляде не было ни вызова, ни смущения.
Спейд положил пистолеты на крышку унитаза и, стоя лицом к двери, опустился перед ее одеждой на колено. Он поднимал вещь за вещью, тщательно осматривал и ощупывал ее пальцами. Тысячедолларовой банкноты он не нашел. Закончив осмотр, он встал и протянул ей охапку одежды.
— Спасибо, — сказал он. — Теперь я все знаю.
Она взяла свою одежду, не проронив ни слова. Он поднял пистолеты. Закрыв за собой дверь ванной, вернулся в гостиную.
Гутман улыбался ему дружески из кресла-качалки.
— Нашли? — спросил он.
Кэйро, сидевший на диване подле мальчишки, поднял на Спейда свои темные вопрошающие глаза. Мальчишка не пошевелился. Он сидел, уперев локти в колени и обхватив голову руками, и смотрел в пол.
Спейд сказал Гутману:
— Нет, не нашел. Это ваших рук дело.
Толстяк хмыкнул.
— Моих?
— Да, — ответил Спейд, позвякивая пистолетами. — Сами признаетесь или мне обыскивать вас?
— Обыскивать?..
— Вам придется признаться, — сказал Спейд, — или я обыщу вас. Третьего не дано.
Гутман взглянул на суровое лицо Спейда и громко рассмеялся.
— Ей-богу, сэр, я верю, что вы так и сделаете. Верю. Ну вы и тип, сэр, если вы позволите мне так выразиться.
— Ваших рук дело, — сказал Спейд.
— Да, сэр, моих. — Толстяк вынул мятую банкноту из жилетного кармашка, разровнял ее на громадной ляжке, вынул конверт с девятью купюрами из кармана пальто и положил в него десятую банкноту. — У меня неистребимая тяга к шуткам, и, кроме того, мне было очень интересно посмотреть, как вы поведете себя в такой ситуации. Должен сказать, что вы превосходно выдержали испытание. Никогда не поверил бы, что вы найдете такой простой и убедительный способ дознаться до истины.
Спейд усмехнулся презрительно, но без горечи.
— Таких выходок можно ожидать разве что от ровесников вашего сопляка.
Гутман хмыкнул.
Бриджид О'Шонесси, одетая, как раньше, только без шляпки и пальто, вышла из ванной, сделала шаг в сторону гостиной, передумала, пошла на кухню и включила свет.
Кэйро придвинулся поближе к мальчишке и снова начал шептать ему на ухо. Мальчишка раздраженно пожал плечами.
Спейд, скользнув взглядом по пистолетам в своей руке, посмотрел на Гутмана, вышел в прихожую и остановился около шкафа для одежды. Открыв дверцу шкафа, он положил пистолеты на верхнюю полку, закрыл дверцу, запер ее, опустил ключ в карман брюк и подошел к кухонной двери.
Бриджид О'Шонесси возилась с алюминиевой кофеваркой.
— Все нашла? — спросил Спейд.
— Да, — ответила она холодно, не поднимая головы. Потом отставила кофеварку в сторону и подошла к двери. Щеки ее зарделись, в укоряющих больших глазах стояли слезы. — Напрасно ты так со мной, Сэм, — сказала она тихо.
— Я должен был выяснить, ангел. — Он наклонился, поцеловал ее в губы и вернулся в гостиную.
Гутман улыбнулся Спейду и, протягивая ему белый конверт, сказал:
— Скоро он будет ваш; можете взять его прямо сейчас.
Спейд конверт не взял. Сев в кресло, он сказал:
— У нас еще много времени. Мы пока не договорились о деньгах. Десяти тысяч долларов мало.
— Десять тысяч — немалые деньги, — сказал Гутман.
— Вы верно цитируете меня, — ответил Спейд, — но бывают суммы и побольше.
— Да, сэр, бывают. Здесь вы правы. Но это немалые деньги, особенно если учесть, что вы получаете их за несколько дней весьма несложной работы.
— Вам кажется, что мне все далось очень просто? — спросил Спейд, пожимая плечами. — Впрочем, может, так оно и было, но это уже мое дело.
— Разумеется, — согласился толстяк. Скосив глаза, он кивнул в сторону кухни и понизил голос:
— Вы берете ее в долю?
— Это тоже мое дело, — сказал Спейд.
— Разумеется, — еще раз согласился толстяк, — но, — он заколебался, — хотите совет?
— Валяйте.
— Если вы дадите… беру на себя смелость утверждать, что какие-то деньги вы дадите ей в любом случае… так вот, если вы дадите ей меньше, чем она, по ее мнению, заслуживает, мой вам совет… берегитесь.
