Наталья Никольская - Все на мою голову. Умереть и не встать

Я направилась в зал и набрала Вероникин номер. Она откликнулась почти сразу. Мне показалось, что голос у нее был веселый.

— Оля, привет! — обрадованно закричала она. — Как дела?

— Нормально. Пока ничего не буду говорить, но потихоньку продвигаются. Уже почти знаем, кто преступник. А ты как? Я чувствую, что немного успокоилась.

— Хельга приехала! — радостно сообщила Вероника. — Мне сразу легче стало, она умеет меня успокаивать. Хельга заверила меня, что все будет хорошо.

— Да, конечно, милая, все будет хорошо. Рада, что ты в порядке, — я сказала еще пару ничего не значащих фраз и отключилась.

— Ну как? — спросила Полина.

— Да! — Я махнула рукой. — По-моему, с ней все хорошо. Она не их тех, кто долго переживает.

— Как бы она платить не передумала… — мрачно спрогнозировала Полина.

— Типун тебе на язык! — испугалась я.

— Ладно, продолжаем работать. Начнем со слежки.

— За кем? — не поняла я.

Полина, презрительно сощурившись, посмотрела на меня и спокойно сказала:

— За Сергушиным. И, думаю, начать нужно прямо с завтрашнего дня. Хорошо, что у меня завтра нет клиентов, в спорткомплекс можно не ехать. Так что прямо с утречка и начнем.

— Вместе? — немного испугалась я. Честно говоря, мне хотелось переложить слежку на Полину. Не люблю я этих дел, знаете ли…

— Да, вместе, — твердо ответила Полина, и я тихонько вздохнула. — Ты можешь мне понадобиться. Ты же видела этого Мишу Сергушина. И еще, я думаю, нам может понадобиться камера.

— А что ты собираешься снимать? — полюбопытствовала я.

— Еще не знаю. Но если этот Сергушин занимается такими делами, как торговля наркотиками, за ним вполне могут водиться еще кое-какие грешки. Может, удастся что-то заснять, тогда нам будет чем наезжать на него.

— Полина, а где ты собираешься взять камеру?

— Камеру я собираюсь взять у Жоры, — заявила сестра.

— А он даст?

— Кто ж его спросит, — вздохнула Полина, закуривая сигарету.

Да, в принципе она права. За прошедшие годы моя сестра великолепно выдрессировала Жору, знала все его слабые места. С Полиной Жора становился послушным, уступчивым, влюбленным, как мальчишка. Полина просто вертела им, как хотела. Так что сомнений в том, что она сумеет выудить у него камеру, у меня лично не возникало.

— У него есть машина? — спросила Полина.

— У кого? — снова не поняла я. — У Жоры?

Полина внимательно посмотрела мне в глаза и по слогам проговорила:

— У Сер-гу-ши-на!

— Откуда ж мне знать? — растерялась я. — Не думала, что ты решишь устроить за ним слежку!

— У тебя есть телефон этой Кати?

— Нет, — помотала я головой.

— А Вероника может знать?

— Телефон?

— Да не телефон, а какая машина у Сергушина!

— Думаю, может.

— Тогда звони ей скорее!

Я бегом кинулась в зал, пока Полина не успела разозлиться, и набрала Вероникин номер.

— Алло! — послышался ее беззаботный голосок.

— Ника, ты не знаешь, у Миши Сергушина есть машина?

— Есть, — немного удивленно ответила девушка. — А зачем тебе?

Полина бесцеремонно вырвала у меня трубку.

— Понимаешь, Ника, — стараясь казаться любезной, заговорила она, — если хочешь, чтоб мы тебе помогли, ты только отвечай, а вопросы потом задавать будешь, поняла?

— Поняла, — услышала я несколько обиженный голос Вероники. — У него серебристый «Опель». Номера не помню.

— Спасибо, — ответила Полина.

— Больше вопросов нет? — отозвалась Вероника.

— Нет, — Полина повесила трубку.

— По-моему, ты ее обидела, — легко укорила я сестру.

— Плевать мне на ее обиды! — сверкнув глазами, отозвалась Полина. — Мы делом занимаемся, а не ерундой страдаем!

— Все-таки тебе следовало бы быть повежливее с людьми, — покачав головой, проговорила я, следуя за Полиной на кухню.

— Я бы сказала, какой тебе следует быть… — начала Полина зловещим шепотом, потому что влезла ногами в липкую лужу на полу. Это Артур размазал свои акварельные краски, все можно было легко отмыть, но я не стала ничего объяснять Полине, а постаралась ее успокоить.

Я уже давно знала, что когда Полина начинает говорить вот таким жутким шепотом — все! Это караул! Через пару минут она разорется так, что туши свет. Поэтому лучше все пресечь в зародыше.

— Поленька, милая, пойдем я сварю тебе кофе, — обнимая сестру за плечи, ласково произнесла я.

Полина усмехнулась, покачав головой, но рот закрыла.

Кофе пила она молча, что и требовалось.

— Так, я поехала, — Полина поднялась и затушила сигарету в пепельнице. — Ночевать буду у себя, вечером позвоню. Утром разбужу тебя рано и сразу отправимся.

— Хорошо, — покорно согласилась я, думая, а не научилась ли Полина вить веревки и из меня. Ведь я ни в чем не могу ей отказать. Ну совсем как Жора…

Оставшись одна, я долго думала над этим. Потом решила, что просто у меня такой мягкий и покладистый характер и нужно принимать это как данность и не пытаться переделывать себя. И вообще, характер у меня просто замечательный, этим надо гордиться!

Вечером Полина позвонила и сообщила, что не только взяла у Жоры камеру, но и узнала адрес Сергушина. Откуда-то издалека в трубке доносился веселый голос Жоры Овсянникова, так что я могла сделать вывод, что Жора на этот раз не проявил себя послушным теленком, а все-таки вытребовал себе поощрение за камеру. В том, что он останется ночевать у Полины, я не сомневалась.

— Хорошо, Поленька, утром жду тебя, — сообщила я и повесила трубку.

Только тут мне пришло в голову, что я так и не придумала, куда дену детей. Неизвестно, заглянет ли ко мне Дрюня? Да и ему, похоже, порядком надоело с ними возиться за просто так.

Потом махнула рукой, решив переложить эту проблему на Полину. В конце концов, это я ей нужна, она сама сказала! Вот пусть и думает над этим, а я лучше лягу спать.

Я заявила детям, что ложусь спать, а они пускай сами доигрывают, собирают игрушки и укладываются. У меня сил нет их укачивать. Вкалываешь, вкалываешь, скоро чокнешься, так хоть лечь спать пораньше можно?

ГЛАВА 4

ПОЛИНА

Утром я долго названивала Ольге, пытаясь ее разбудить, но все было тщетно: трубку никто не брал. Я чертыхнулась, собралась и поехала к сестре, предварительно предупредив бабушку, Евгению Михайловну, что сегодня мы завезем к ней Ольгиных детей. На Ираиду Сергеевну — нашу маму — оставлять их мне не хотелось. Потом разговоров не оберешься.

Когда я отпирала дверь Ольгиной квартиры, предварительно постучав в нее ногами, то была злая, как сто чертей.

Не разуваясь — полы все равно сто лет не мыты, — я прошла прямо в Ольгину комнату.

Сестра лежала на постели, укрывшись одеялом с головой, и сладко сопела. Я подошла и рывком сбросила с нее одеяло. Ольга заворочалась, что-то бормоча, но так и не проснулась.

Пришлось применить проверенный годами способ: пройдя в кухню, я набрала в рот ледяной воды из-под крана и окатила сестру.

Ольга тут же с визгом подскочила и ошарашенно уставилась на меня.

— Доброе утро, — холодно сказала я. — Разве я не говорила тебе, что утром ты мне будешь нужна? Ты даже телефонных звонков уже не слышишь!

Ольга посмотрела на часы, но так как в ее доме нет ни одних исправных, то она увидела, что времени половина шестого. Сестра чуть не лишилась чувств, решив, что я подняла ее ни свет ни заря, потом перевела взгляд на настенные часы. Тут на ее лице и вовсе появилось какое-то тупое недоумение. Мне все это надоело, и я сунула ей под нос свои наручные часы.

Ольга наконец поняла, что времени сейчас половина девятого, и быстро вскочила.

— Собирай детей и поехали, — велела я ей.

Ольга послушно побежала в детскую, даже не задавая бессмысленного вопроса, дам ли я ей позавтракать.

Через десять минут я уже заводила Артура и Лизу к бабушке, решив, что лучше это сделать самой, потому что Ольга будет торчать там два часа и мы никуда не успеем.

Быстро сбежав по лестнице, я села за руль, и мы поехали к дому Сергушина.

Сегодня было воскресенье, значит, в банк он не пойдет. А другими делами вполне может заняться. Вот и поглядим, как драгоценный заместитель Никиты Караваева по финансовым вопросам проводит свободное время.

Серебристый «Опель» стоял во дворе. Я не знала номера машины Сергушина, но подумала, что вряд ли бывают такие совпадения. Скорее всего именно его машина и стоит в тени раскидистого тополя. Значит, Сергушин дома.

Я поставила машину подальше, но так, чтоб виден был выход из подъезда, где жил Сергушин.

Из него никто не выходил.

— Зря в такую рань приехали, — зевнула Ольга. — Нормальные люди еще спят. Выходной все-таки!

Я смерила ее мрачным взглядом и, ничего не ответив, закурила.