Варвара Клюева - Как избежать замужества (Коварство без любви)
- Или выразить таким образом свое отношение к его воскресным поездкам на рыбалку, неумению оценить новое платье и привычке хрустеть пальцами, подхватила я. - Словом, причин столько, что есть прямой резон открыть специальный отдел для невест в магазине для новобрачных. "Чем могу служить, мадемуазель? Вы боитесь, что будущий супруг начнет храпеть? Могу порекомендовать настойку белены и болиголова. Безотказное средство, уверяю вас. Благодарим за покупку. А вот этот пузырек стрихнина наша фирма преподносит вам в подарок с пожеланиями счастливой семейной жизни".
- Ишь, глазки разгорелись! - проворчал Прошка. - Я всегда подозревал, что мы пригрели на груди мужененавистницу.
Последнее замечание осталось без ответа, потому что из комнаты донесся стон. Заглянув в открытую дверь, я увидела лицо Павла Сергеевича, искаженное гримасой боли. Глаза его были открыты. Мы с Прошкой быстро подошли к постели больного.
- Как вы себя чувствуете? - спросила я негромко.
- Голова... болит, - пробормотал Павел Сергеевич, с трудом разлепив пересохшие губы.
- Дать вам обезболивающее?
- Не надо... пока... Может быть, позже.
- Скажите, если вам что-нибудь нужно. Питье, еда...
Павел Сергеевич кашлянул и посмотрел на меня смущенным взглядом. Я вняла молчаливой просьбе и вышла из комнаты.
- Мне бы оправиться, - услышала я виноватый голос старика, закрывая за собой дверь.
Пока я размышляла, как Прошка разрешит эту проблему, дверь комнаты снова открылась, и он появился на пороге в обнимку с Павлом Сергеевичем.
- Ты с ума сошел! - набросилась я на него. - Павлу Сергеевичу нельзя вставать. Куда ты его тащишь?
- Не волнуйся, дочка, мы недалеко, - прошептал старик, коснувшись моей руки сухой ладонью.
Понимая, что заталкивать его обратно в постель было бы глупо, я отступила и повернулась к полке с продуктами. Старика нужно было покормить чем-нибудь легким, а в холодильнике отеля вряд ли найдутся блюда для больного. На полке мне удалось отыскать манку, но сухого молока не оказалось. Я вспомнила, что в холодильнике было несколько пластиковых бутылок стерилизованного, и решила сбегать за ними в отель, но в дверях столкнулась с Прошкой и Павлом Сергеевичем.
- Куда лыжи навострила? - вежливо полюбопытствовал Прошка.
- Схожу за молоком, - ответила я, уступая им дорогу.
- Одна? Еще чего! Позвони в отель, попроси кого-нибудь принести.
- Мне ничего не нужно, дочка, - прошелестел Павел Сергеевич. - Водички попью, и ладно.
Прошка повел его к кровати, а я ополоснула кружку, налила из чайника воды и принесла в комнату. Павел Сергеевич выпил все в несколько больших глотков и протянул кружку мне.
- Еще?
- Нет, спасибо. Скажите, что со мной случилось?
- Мы нашли вас прошлой ночью с разбитой головой. Вы лежали на лужайке перед отелем. Точнее, в кустах. Как вы получили удар по голове, нам неизвестно. Вы ничего не помните?
Павел Сергеевич уставился в пространство.
- Вас я помню... Вы приехали с Борей, так?
Мы с Прошкой переглянулись. Видимо, амнезия Павла Сергеевича прошла. Сейчас он вспомнит о смерти Бориса, и как это на него подействует неизвестно. Я на всякий случай подошла к столу и начала рыться в аптечке в поисках сердечных капель.
Мои опасения подтвердились. Лицо Павла Сергеевича вдруг исказилось, он резко попытался сесть и со стоном упал обратно на подушку.
- Боря... Машина застряла... Я вылез, начал толкать... Вдруг эта рыженькая как закричит: "Он умер, умер!" Наталья перегнулась через сиденье, взяла его за руку... Потом достала зеркальце, подержала у него перед губами... "Все, говорит мертвым таким голосом. - Можно не спешить..."
Я нашла валидол и протянула старику.
- Вот, положите под язык, пожалуйста. Вам сейчас нельзя волноваться. Постарайтесь расслабиться, отогнать от себя все мысли...
- Погоди, Варвара, - перебил меня Прошка. - Павел Сергеевич, вы не помните, кто напал на вас ночью?
Я понимала, что старику не стоит сейчас напрягать память, но решила не протестовать. Все равно ему наверняка не удастся избавиться от тяжелых мыслей, пусть уж лучше думает о нападении, чем заново переживает смерть Бориса.
- Ночью?.. - У края повязки на лбу собрались складки. - Подождите... Когда мы вернулись из лесу, я сходил в котельную, потом доплелся кое-как до постели и словно провалился. А ночью... ночью меня что-то разбудило... Да, вспомнил, шаги - осторожные такие, крадущиеся шаги под окном. Пока я встал, пока натянул сапоги, все стихло. Я взял фонарь...
- Какой фонарь? - перебил Прошка. - Тоненький такой, вроде карандаша?
- Нет, у меня фонарь мощный, большой. - Павел Сергеевич показал руками прямоугольный предмет солидных размеров. - Взял я его, значит, вышел из дому, осмотрел все кругом - никого. "Почудилось, верно", - думаю. Но потом все-таки решил обойти дом, проверить. Вышел на дорожку, фонарь выключил, потому как луна проглянула, иду, смотрю - впереди человек стоит. Я прибавил шагу, "Эй!" крикнул, а тут луна скрылась, и я его потерял из виду. Потом снова посветлело, но человек пропал - спрятался, должно быть. "Ну, - думаю, - тут прятаться особо негде, разве что в кустах перед домом". Сошел я с дорожки, иду вдоль кустов, вижу - куст впереди и впрямь шевелится. Я включил фонарь и - туда. Шевеление сразу прекратилось, но я уже приметил место и решил проверить. Подошел, поднял фонарь... и все... Что было дальше - не помню.
- А могли вы не заметить, как тот человек выбрался из кустов и зашел к вам в тыл? - спросил Прошка.
- Наверное... Он мог пройти дальше и выбраться из кустов незаметно - я ведь вперед не светил. А пока я разглядывал, что там, в зарослях, он, верно, подкрался сзади.
- А когда вы его в первый раз увидели, он далеко стоял? Вы не заметили, какого он роста, телосложения?
- Нет, сынок, не заметил. Он был довольно далеко, а главное - рядом ничего. Не с чем было его рост сравнивать.
- Все, Прошка, хватит, - вмешалась я. - Павлу Сергеевичу нельзя долго разговаривать.
- Один вопрос, последний. Павел Сергеевич, что вы сказали Борису, когда мы только-только приехали? Помните, вы еще отвели его в сторонку?
Истопник посмотрел на Прошку напряженным взглядом, потом побледнел и закрыл глаза.
- Не помню, - прошептал он серыми губами.
Я ткнула Прошку в бок, но он уже успел задать наводящий вопрос:
- Не про воду в подвале?
Веки старика дрогнули и открылись.
- Так вы знаете! Да, верно. Накануне вашего приезда Боря передал, что везет гостей. Я решил почистить бассейн и спустился в цоколь. Открываю дверь, а там потоп. Я перекрыл всю воду в отеле, принес насос, откачивал-откачивал, а вода не убывает. Значит, из-под земли она пришла. Видно, строители, когда котлован под здание копали, затронули подземный водяной пласт, да не заметили. Строительство закончилось в октябре, прошлое лето было сухое, да и осень не слишком дождливая. А весной как снега стаяли, так вода и поперла. Стало быть, не откроется никогда Борин отель.
Глава 18
Павел Сергеевич утомился. Он снова закрыл глаза и бессильно уронил руки вдоль тела; черты осунувшегося благородного лица еще больше обострились и стали напоминать римскую гипсовую маску, снятую с лица покойника. Мы с Прошкой на цыпочках выскользнули из комнаты и прикрыли за собой дверь.
- Ну и ну! - прошептал Прошка, покачав головой. - Значит, вся эта роскошь достанется чертовой бабушке? Вот уж поистине золотой колосс на глиняных ногах. Столько сил и средств затрачено впустую!
- Да ладно, сил и средств! Красота пропадет, вот что обидно. Я уже и не помню, когда в последний раз видела такой красивый дом, столь идеально гармонирующий с пейзажем. Интересно, где Борис раздобыл архитектора: у нас или из-за границы выписал?
- Какая разница? Вечно у тебя голова забита чепухой! У нас на руках два трупа и два полутрупа, а ее, видите ли, занимает гражданство архитектора!
- Да, - встрепенулась я. - А не позвонить ли нам в отель и не узнать ли, как обстоят дела со вторым полутрупом? Кстати, и молока попросим принести. Смотри, стемнело уже, а Павел Сергеевич со вчерашнего дня крошки во рту не держал.
- Телефон-то в комнате, - напомнил Прошка. - Если Павел Сергеевич задремал, нехорошо его будить.
- Там трубка съемная, без провода, сейчас принесу.
Я тихонько проникла в комнату, взяла трубку и вернулась на кухню. На звонок в триста восемнадцатый номер снова ответила Наталья. Хотя, по ее словам, дела у них обстояли по-прежнему, голос показался мне не таким угнетенным, и я предприняла новую попытку выманить их с Ларисой со сцены, где события носили чересчур драматический характер.
- Наталья, Павел Сергеевич очнулся. Его надо бы покормить. Не могли бы вы с Ларисой принести молока? Я видела в холодильнике несколько пластмассовых бутылок. - Поскольку она ответила не сразу, я снова заговорила: - Мне кажется, Ларису нужно отвлечь. Страдания вашего мужа наверняка живо напоминают ей пережитый кошмар. Да и вам не мешало бы переключиться. Вы ведь знаете в глубине души, что недомогание Володи не опасно, верно? Так зачем же терзать себя напрасными страхами, наблюдая его запойные муки?
