Екатерина Гринева - Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение
– Мы не на рынке, – перебила я его. – И не выдвигай никаких условий.
Он молчал и смотрел на меня во все глаза: конечно, конечно, он не ожидал, что «его Рита» станет такой язвительной и смелой. Он помнил меня другой – склонной к слезам, обидчивой и ранимой. Я могла после ссоры с ним долго плакать, а потом просить прощения. Непонятно за что.
– Я приехал в Москву, потому что в этом клубе, «Эдеме», стали происходить непонятные вещи.
– А какое ты имеешь к этому отношение?
– Не я, а мой шеф. Он владеет им через подставное лицо в России. Он, помимо всего прочего, также владеет казино, несколькими отелями и стриптиз-баром.
– Многопрофильный дядя.
Игорь пропустил мою реплику мимо ушей.
– Так вот, в клубе произошли три убийства. Первое еще сумели замять. Второе – уже с трудом. Третье повергло всех нас в ступор. Ясно, что еще одно такое происшествие, и клуб нужно будет закрывать. Мы и так приняли меры безопасности: стали пускать в клуб только по рекомендации. А раньше вход был свободный для всех желающих. Я попросил Михаила внедриться в клуб и разведать обстановку.
– Ты знаком с ним? – перебила я его.
– По-моему, я тебе объяснял: я устроил его на работу в одну российско-немецкую фирму, так как моя бывшая жена плакалась, что он не может устроиться на работу. А когда в клубе стали происходить все эти вещи, я подумал: почему бы ему не отработать теплое местечко, вылетел в Москву и дал ему задание.
– И ты не позвонил мне?
– Я не был готов к нашей встрече.
– А… – и я закусила губу. – И Динке не звонил и не встречался?
– И Динке не звонил и не встречался. У меня были другие дела. Михаил быстро вник в ситуацию и сказал, что все сделает как надо. Ему скидывали материалы из службы безопасности клуба, чтобы он проанализировал и эти сведения. Он неоднократно говорил, что все сделает в лучшем виде. А в результате пропал сам.
– Интересная картина! Он что, напал на след? А что он тебе конкретно сказал на эту тему?
– Ничего. Он ничего не успел сказать, понимаешь. Только во время нашего последнего разговора обмолвился, что один человек показался ему подозрительным. Когда я спросил его имя, то он ответил, что должен во всем разобраться до конца. Так это или нет. Вот и все. Больше я ничего не успел узнать. Остальное ты знаешь. Я вылетел в Москву, потому что шеф попросил меня разобраться во всем этом. Я прилетел. Мишки – нет. А есть убийство Ермолаевой и Писаревой. Еще два трупа. А теперь еще и ты являешься ко мне, как снег на голову, и обвиняешь меня бог знает в чем. Я не был в твоей квартире. Не был.
– Допустим. Но почему я должна тебе верить?
– Потому. – Он подошел ко мне и наклонился, чтобы поцеловать. – Я не могу стоять спокойно, когда ты рядом.
– Не надо, – отстранилась я от него.
– Ты просто боишься.
– Нет. Дело не в этом.
– А в чем? В твоем немецком колбаснике?
– Он швейцарец. Я повторяла это миллион раз. И дело не в нем. А во мне. В тебе. В нас. И это я тоже говорила.
– Это глупо.
– Это – реальность. Ты мне ни разу не позвонил. А я ждала, ждала все время. Неужели было трудно напомнить о себе? Или гордость не позволяла?
– Прости.
Я решила перевести разговор на другую тему. Копаться в прошлом было просто невыносимо.
– Кто знал о тебе и кто послал сюда Динку?
– Не знаю. А ты не выдумала это все?
– Чепуха! – рассердилась я. – Как же, по-твоему, я могла узнать твой адрес?
– Спросила в клубе.
– А они знают?
– Нет. Не думаю. Мне кажется, об этом не знает никто. Только риелтор, у которого я снял коттедж. Но не может же он быть замешанным во всем этом.
– Ты Дане звонил? – перебила я его.
– Еще нет. Я хочу разделаться с этим… а потом встречусь с сыном.
Я все понимала. Мужчины живут исключительно будущим. У них все на «потом», все где-то там – в светлом далеке. Где уж тут пробиться настоящему: брошенным детям, бывшим женам, оставленным любовницам. Все суета сует, и все только путаются под ногами. Вот там, в этом «далеко» – все гладко и без проблем: жены все сплошь длинноногие красавицы, дети умные и воспитанные, а карьера идет в гору со страшной силой.
– Понимаю.
– Ничего ты не понимаешь! – взвился Игорь. – Ничего! Ты все время шарахаешься от меня. Но тебя ко мне тянет. Я же вижу это.
– Плохо видишь.
– Рита! – он схватил меня за руку. – Его настойчивый взгляд прожигал меня. Когда-то я сходила с ума от этого взгляда, но теперь…
– Давай лучше подумаем о том, кому все известно.
Я увидела, как смертельная бледность разлилась по его лицу; он выпустил мою руку, его взгляд был нацелен куда-то поверх меня.
– Слушай! Кажется, к нам пожаловали гости, – сказал он хриплым голосом.
Я резко обернулась.
Незаметно в дверях комнаты появились четверо.
Двое из них остались караулить у выхода, а еще двое направлялись к нам с решительным видом. Их взгляды и выдвинутые вперед подбородки не сулили ничего хорошего.
Я перевела взгляд на Игоря. Но он на меня не смотрел.
– В чем дело? – задал он вполне резонный вопрос.
Тот, кто стоял ближе ко мне, загоготал, запрокинув голову.
– Слышь! – ткнул он пальцем в Игоря. – Он спрашивает, кто мы такие. Щас узнаешь. Ты и твоя телка.
Переплет был нешуточным. Чем-то эти двое были похожи друг на друга – оба крепкие, приземистые, с широкими лбами и тонкими губами. На этом их сходство исчерпывалось. Один был лысый, другой, наоборот, обладал густой шевелюрой и часто встряхивал головой, как пес после купания. Темная куртка лысого была распахнута на груди, на шее висела толстая золотая цепь с крестом.
– Что… вы хотите? – сглотнула я.
– А вот это уже ближе к делу. – И кудлатый подмигнул мне. – Твоя красавица мозгами кумекает.
– Оставьте ее.
– А это мы посмотрим и подумаем. Время еще есть и торопиться нам некуда.
Как бы в подтверждение своих слов он взял стул, стоявший у стены, и сел на него, закинув ногу на ногу.
– Оставьте ее, – повторил Игорь.
– Заткнись! – неожиданно рявкнул лысый. – Если не хочешь неприятностей.
– Вам нужны деньги? – Игорь переводил взгляд с одного на другого.
– Слушай! – сказал лысый, почесывая подбородок. – Он меня уже утомил. Уберите этого ублюдка отсюда, пока я его не прикончил. А?
Шестерки у дверей с готовностью бросились выполнять его распоряжение.
Игорь вскинул руку, но один из шестерок дал ему ногой в солнечное сплетение, Игорь охнул, согнувшись пополам. Эти двое скрутили ему руки, и я видела только склоненную голову Игоря.
– Отпустите его. Он ни в чем не виноват.
– А ты откуда это знаешь, красавица? Уж больно ты прыткая. Мы сами разберемся, кто прав, а кто виноват. Без твоей помощи.
Придя в себя, Игорь рванул в сторону, но его держали крепко, кудлатый подошел к нему и схватил за волосы, приподнял голову, а потом рассчитанным движением ударил по лицу. Из носа Игоря потекла кровь.
– Сволочи! – заорала я. – Сволочи!
Лысый махнул рукой, и Игоря выволокли из комнаты.
– Так будет лучше, а? – лысый вскочил со стула и подошел ко мне. – Теперь мы с тобой потолкуем. Не возражаешь?
Он взял и просунул мне руку между ног.
– Ты там еще не потекла? Когда все кончится, я с тобой хорошенько позабавлюсь. Как давно у тебя настоящего мужика не было?
– Тебя, что ли? – не выдержала я.
Он схватил меня за волосы и больно оттянул голову назад. От этой боли я взвыла, и на глазах выступили слезы.
– Слушай ты, курва! – горячо зашептал он мне в ухо. – Ты свой рот закрой, а! Если хочешь остаться в живых. У меня разговор короткий будет, и я ни на что не посмотрю. Врежь ей для профилактики, – лениво сказал мой палач.
Кудлатый с готовностью подскочил к нам и ударил меня по лицу. Удар был такой силы, что искры посыпались из глаз.
– Уже лучше? – спросил он, заглядывая мне в глаза.
– Пошел ты! – вырвалось у меня.
Следующий удар заставил меня отлететь к стене. Я шмякнулась об нее и сползла на пол.
Кудлатый подошел ко мне, и тут я, изловчившись, лягнула его ногой. Это было все равно, что пинать слона.
– Что с ней делать? – спросил он у лысого.
– Подождем, – обронил он, вновь усаживаясь на стул.
Я не знала, чего они собираются ждать, но подумала, что это все тонко рассчитанная западня, куда меня заманили. Не надо было мне так опрометчиво ехать сюда, не разобравшись, что и как. Я так торопилась спасти Мишку, что не подумала о том, что это может быть ловушка.
Он взял меня за шкирку и поставил на ноги.
– Сиди и не вздумай рыпаться, а то так отделаю, родная мать не узнает.
– Пустите меня.
Они загоготали. Краем глаза я увидела сбоку лампу и рванула к ней. Через секунду лампа опустилась на голову кудлатого. Он рухнул на пол, не успев даже вскрикнуть.
Лысый вскочил со стула, в его руке был пистолет. Я подумала, что это последняя минута моей жизни, как около двери послышалось какое-то шевелениe, и громкий голос раздался совсем рядом.
