Фридрих Незнанский - Инкубатор для шпионов

«Федор Афанасьевич Мостовский. 57 лет. Отставной военный. Уволился из рядов Вооруженных Сил в звании прапорщика. Проживает по адресу: улица Октябрьское Поле, дом 16, квартира 4. Живет в однокомнатной квартире один. Вдовец. Дети выехали на ПМЖ в Канаду».

Ну и крепкий же орешек этот дачник, подумал Турецкий. А я чуть было не повелся на рыбалку.

Добираясь к Октябрьскому Полю, он уже был уверен. что найдет господина Мелешко в квартире отставного прапорщика — последнего из двух его армейских друзей. Не было ничего удивительного в том, что Мостовский жил в доме погибшего в автокатастрофе Егорова — третьего человека с армейской фотографии.

Если и было в Москве или Подмосковье место, где Мелешко мог забиться, как таракан под плинтус, то лучшего, чем квартира Мостовского, нельзя было и придумать. Вероятно, никто, кроме самого Александра Филипповича, не знал об этих двух его старинных приятелях. Его сестра знала только об одном — Егорове, да и того, как оказалось, уже нет в живых.

Мелешко благоразумно не афишировал давнюю дружбу, оставив ее для себя как личное сокровище, к которому посторонним доступ был запрещен. Не исключено, допускал Турецкий, что он еще и стеснялся старых друзей, учитывая собственный нынешний высокий статус и достигнутое в обществе положение.

Конечно, возможно, стоило бы вызвать роту кремлевских головорезов, но Турецкий решил, что, во-первых, снаряд два раза в одну воронку не попадает, а во-вторых, совершенно неясно, кому в этом деле можно доверять.

В тот момент, когда он въезжал во двор дома Мостовского, зазвонил мобильный телефон. Очень вовремя. Турецкий чертыхнулся и посмотрел на дисплей: номер не определился. Кто бы это мог быть…

— Алло?

— Александр Борисович, чем вы занимаетесь? — мрачным голосом осведомился генеральный прокурор. — Где это вы пропадаете?

— Рыбу ловил, — сказал Турецкий первое, что пришло в голову. Он не информировал шефа, что откомандирован, это было сделано без него.

— Вот как? — ядовито сказал генеральный. — Надеюсь, вы поймали что-то стоящее. Иначе нам всем здорово не поздоровится.

Здорово не поздоровится — это как, подумал Турецкий. Тавтология вроде. Но генеральный, стоило отдать ему должное, мыслью по древу растекаться не стал, уже дал отбой.

Турецкий не успел сунуть телефон в карман, тот зазвонил снова. На этот раз оказался Меркулов.

— Костя, — сразу же сказал Турецкий, — я только что с ним разговаривал. Не будем повторяться, ладно?

— С кем ты разговаривал?

— С генеральным.

— Не знаю, о чем ты с ним разговаривал, но я по другому поводу тебя беспокою. Грязнов нашел след нашего «телефонного террориста». Или гения, уж я не знаю — выбирай сам, что тебе больше нравится. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Отлично! — обрадовался Турецкий. — И где он?

— В какой-то психушке.

— Ну и дела, — присвистнул Турецкий.

— Поговори со Славой.

— Костя, сейчас совершенно нет времени! Будь другом, свяжись с ним и скажи, чтобы до моего возвращения никаких шагов не предпринимал.

— Возвращения? — удивился Меркулов. — А ты где?

— С рыбалки еду.

— Хм, — сказал многоопытный Меркулов, не вдаваясь в расспросы. — Надеюсь, клев был ничего себе?

— Вот как раз сейчас и узнаю. — И Турецкий дал отбой.

Он поставил «форд» под вторым подъездом, а сам вошел в первый. Прапорщик Мостовский жил на втором этаже. Дверь была из добротного старого дерева и открывалась наружу — такую приступом взять затруднительно. Турецкий позвонил два раза. Прислушался. Подождал.

Внутри никто не подавал признаков жизни.

Появилась смутная тревога. Он достал благоразумно прихваченные из бардачка машины отмычки (инструмент Дениса) и приступил к незаконным действиям.

Замок у Мостовского оказался несложный, дверь открылась без скрипов и вздохов. Турецкий прикрыл ее за собой, не защелкивая замок: кто знает, что встретит его в квартире — лучше не усложнять себе путь к отступлению. Открыл дверь единственной жилой комнаты и замер от неожиданности.

Шторы на окне были задернуты, на столике у придвинутого к окну кресла горел ночник, а в кресле, откинувшись на спинку и уронив с подлокотника левую руку, неподвижно сидел Александр Филиппович Мелешко.

У Турецкого от досады сжались кулаки: опоздал, все-таки опоздал…

Рот Мелешко был открыт, в остекленевших глазах отражался свет лампы. Выражение лица было такое, словно Александр Филиппович в свои последние мгновения увидел что-то очень нехорошее. Он был явно и непоправимо мертв, но Турецкий все же попытался найти пульс. Пульс не прощупывался. Признаков насилия на первый взгляд не наблюдалось.

Турецкий заметил на столе открытую пластиковую баночку — витамины «компливит». Чтобы не наследить, он взял ее носовым платком и осмотрел. Баночка была пустая. Или в ней было что-то другое? На этикете ясно указано — поливитамины: железо, кобальт, кальций и прочие жизненно необходимые организму элементы.

Турецкий посмотрел на бездыханное тело Мелешко, которому витамины не слишком помогли, и со вздохом достал телефон. Он хорошо понимал, насколько щекотливо это дело, так что все формальности были педантично соблюдены.

Через сорок минут в квартире Мостовского появились сотрудники президентской службы охраны и ФСБ. Но прикасаться им к телу Турецкий не позволил — в квартире уже действовали эксперты-криминалисты из ЦСЭ.

Первым делом было установлено, что смерть наступила примерно за двенадцать-тринадцать часов до появления в квартире Турецкого. Потом был произведен тщательнейший обыск. После того как эскперты-криминалисты основательно поработали в квартире и не нашли ровным счетом ничего — ни малейших следов пребывания другого человека, кроме Мелешко, да еще старые следы конечностей, вероятно Мостовского, Турецкий настоял, чтобы тело Мелешко отвезли в ЦСЭ к Студню.

Через четыре часа из Красной Пахры был доставлен в Москву Федор Афанасьевич Мостовский.

Глава десятая

Стенограмма допроса Мостовского Ф. А., 1949 года рождения, пенсионера, помощником генерального прокурора РФ Турецким А. Б.

Вопрос. Вы знакомы с человеком по фамилии Мелешко?

Ответ. Да, мы с Сашей старые друзья.

Вопрос. Как давно?

Ответ. С армейских времен. Больше двадцати лет. Точнее, двадцать три года. Он служил срочную службу в воинской части, в которой я был прапорщиком. Там мы и подружились.

Вопрос. И с тех пор регулярно поддерживали отношения?

Ответ. Более или менее.

Вопрос. Что это значит?

Ответ. Последние лет пять — время пика его карьеры — Саша был очень занят. Мы не виделись года четыре. Потом Витя Егоров, еще один наш армейский дружок, разбился на машине, и Саша приехал на похороны. Потом мы еще на поминках общались. С тех пор снова поддерживаем отношения.

Вопрос. Расскажите о Егорове.

Ответ. Он был автогонщик, во всяких ралли участвовал. В аварии попадал не раз и не два. Трудно было представить, что такой человек за рулем погибнуть может.

Вопрос. Он был близок с Мелешко?

Ответ. Пожалуй.

Вопрос. Мелешко ездил к нему на дачу, когда Егоров был жив?

Ответ. Да, случалось.

Вопрос. Кроме автогонок Егоров чем-нибудь еще занимался?

Ответ. Это мне неизвестно. Кажется, нет, машины у него все время съедали.

Вопрос. Как часто Мелешко пользовался вашей московской квартирой?

Ответ. Примерно раз-два в году.

Вопрос. Он ставил вас в известность или у него были свои ключи?

Ответ. Ключи у него были, но он всегда звонил.

Вопрос. Как было в этот раз?

Ответ. Все как обычно. Саша позвонил мне пару недель назад, предупредил, что, не исключено, ему надо будет поработать в одиночестве. Я предложил ему поселиться на даче. Но он сказал, что хочет быть в Москве.

Вопрос. У вас было ощущение, что ему грозит опасность?

Ответ. Не уверен. Скорее, у меня было чувство, что Александр Филиппович сильно напуган.

Вопрос. Кем или чем?

Ответ. Это мне неизвестно.

Вопрос. Пока он жил в вашей квартире, вы перезванивались или поддерживали какой-нибудь другой способ связи?

Ответ. Нет, он просил ему не звонить, пока он сам этого не сделает.

Вопрос. Есть ли у вас какие-то предположения о том, кто мог желать неприятностей вашему другу?

Ответ. Понятия не имею. У него такая серьезная работа. Возможно, у него есть недоброжелатели — где-нибудь в Государственной думе, например. Но я этих людей никогда не видел, а Саша сам ничего такого не рассказывал. Да и не те, наверно, у них методы.