Мария Жукова-Гладкова - Виллы, яхты, колье и любовь
– Зачем вы ее сюда пустили? – заорал Василий Степанович охране при виде Норки.
– Так она скорее уедет, – заметила я, заходя вслед за Нориком. Пашка уже держал включенную камеру на плече.
– Ну? – посмотрел на гостью Василий Степанович. Правда, после того, как счастливо улыбнулся мне и Пашке. Интересно, почему он нас так возлюбил? Я, конечно, этому очень рада, но внезапное появление любви ко мне (в каком бы ни было варианте) всегда кажется мне подозрительным.
– Я хотела с вами попрощаться, – заявила Норик «графу Монте-Кристо».
– Я очень рад, – ответил Василий Степанович.
Норик глянула на Пашку, убеждаясь, что камера включена, потом снова повернулась к Василию Степановичу.
– Мой жизненный принцип гласит: с каждой особи мужского пола надо сорвать хотя бы клок шерсти. Поэтому я жду подарка.
С этими словами Норик плюхнулась в кресло в углу комнаты и закинула ногу на ногу.
Василий Степанович на мгновение опешил от такой наглости и хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, потом истошным голосом заорал: «Охрана!», мгновенно осип, захрипел, схватился рукой за горло и закашлялся. Я испугалась за его здоровье. Человек немолодой, в сибирских острогах провел немало лет, как бы удар не хватил. Будет на моей совести. Как я потом в глаза буду смотреть своему покровителю Ивану Захаровичу? Требовалось что-то срочно предпринять.
Я предложила Василию Степановичу подарить Норику книгу «Диета для оргазма» и сказала, что Таня ее сейчас принесет. Книга лежала у нас в апартаментах, мы уже передали выходные данные в холдинг Виктории Семеновне, а для себя сканировали все, что хотели. Ни мы с Татьяной, ни тем более Пашка ни на какие диеты вообще садиться не собирались. Хотя если бы кто-то придумал пивную, Пашка мог бы поучаствовать в эксперименте. Конечно, при условии получения награды из нескольких ящиков с пивом.
Я мигнула Татьяне, и она быстро метнулась из комнаты. Охрана перед ней расступилась и вообще пока никаких действий не предпринимала.
– Я тебя сейчас отсюда за шкирку вышвырну и еще хорошего пенделя под зад дам, – прошипел Василий Степанович, обращаясь к невозмутимо покачивающей ножкой Норке.
– Не получится, – сказала она. – И камера работает.
– Они будут делать то, что скажу я! И все сотрут, если я так скажу! И подтвердят мои слова…
– Вы уверены? – тихим вкрадчивым голосом спросила Норка у Василия Степановича, потом с улыбкой Лисы Патрикеевны посмотрела на меня. У меня внутри все похолодело. – Своя шкура ближе к телу, не правда ли, Юля?
Потом она снова повернулась к Василию Степановичу и заговорила жестким тоном:
– У Юли очень силен инстинкт самосохранения, как, вероятно, и у ее друзей. И она не будет учитывать ваши интересы, если ее собственные окажутся под угрозой. И не только интересы… – Норка снова мне подленько улыбнулась.
Она блефует или нет? Что у нее может быть на меня? Что я сделала незаконного во Франции?
Я принялась вспоминать. Пожалуй, только проникла на территорию усадьбы взорванного олигарха Серафима Петровича Вяземского. Вслед за Норкой, кстати, и неизвестным типом. И все. Больше я ничего предложить не могла.
Или Норка знает про что-то из моих прошлых грешков? Нет, я никого никогда не убивала, но при съемках репортажей мы с Пашкой… действовали не всегда в рамках закона. Скажем так. Я незаконно ночью ходила к любимому мужчине в тюрьму (свидание организовывал Иван Захарович), я… Но за мной нет никакого серьезного криминала. Это абсолютно точно. А если Норик придумала сфальсифицировать какую-то съемку или фотографии, так это не проблема. У нас в холдинге легко докажут, что это монтаж. И это подтвердит экспертиза, которую могут организовать мои знакомые из органов.
Значит, можно успокоиться. Но Норик продолжала подленько улыбаться.
И тут мне в голову ударила мысль. Я не совершала ничего противозаконного, пока осознавала, что делаю. Но какой-то период моего пребывания во Франции начисто выбит у меня из памяти. Как и у Татьяны, и у Пашки.
Но… Справимся. Выпутаемся. В каком бы виде Норка ни засняла меня лично. Если вообще засняла… И если нас к французу переправляли Норка с подельником, в чем я не была уверена.
Вернулась Татьяна с «Диетой для оргазма».
– Мне не нужен подарок от вас, девочки, – сказала Норка. – И мне не нужно садиться на диету для получения оргазма. А вот Вася сейчас заплатит мне за то, что я гостила у него в доме. Десять тысяч долларов у тебя ведь явно должно в сейфе лежать. Для тебя, Вася, это такая мелочь, а мне пригодится.
– Ты… – Василий Степанович аж побагровел.
– Вася, камера включена, и эти трое здесь. Главное – что они здесь. Хочешь, я им кое-что расскажу? Потом они сами меня проводят. И в любом случае захотят узнать, о чем я говорю. Вон посмотри, как у Юли уже глаза загорелись. У нее же сейчас в голове компьютер работает. Она просчитывает все варианты. Так что из твоего дома я выйду живая и здоровая.
– Ты… – опять прошипел Василий Степанович.
– И потом ты меня фиг достанешь. Ты же слышал про мою репутацию, Вася. Гони бабки – и мы расстаемся навсегда. Конечно, если тебе потребуются мои услуги… – она улыбнулась.
Судя по виду Василия Степановича, он понял, что имела в виду Норка, и глубоко задумался. Пожалуй, после этой нашей трогательной встречи я позвоню Ивану Захаровичу и попытаюсь выяснить у него, о чем могла идти речь. Норке я не верила.
– Юленька, хочешь, я тебе расскажу… – повернулась ко мне Норка.
– Я знаю много способов получения информации, – заявила я. – В каждом случае их всегда несколько. Есть более быстрые, есть более долгие. Есть более сложные, есть более простые. Три иностранных шпиона могут три года окучивать генерала и потратить немерено средств на сбор данных, подарки и откровенный подкуп, чтобы узнать какую-то государственную тайну. А можно с простым прапором литр водки выкушать и то же самое выяснить за один день и при гораздо меньших затратах. Просто нужно хорошо подумать и знать контингент, с которым работаешь, – заявила я с невинным видом.
После моего примера с прапором охранники заржали. Василий Степанович бросил на меня внимательный взгляд и тоже улыбнулся.
– Уезжай-ка ты, Нора, куда собиралась, – сказал он. – А мы с ребятами тут сами разберемся.
Норик взглянула исподлобья на него, на меня, хмыкнула и встала.
– Ты можешь еще об этом пожалеть, Юля, – сказала она мне. – Но будет поздно.
С этими словами она вышла из комнаты. Пара охранников последовала за ней.
С минуту все молчали, потом Василий Степанович направился к бару, набулькал себе полстакана виски и выпил, как воду, потом утер рот рукавом.
– Будете что-нибудь? – спросил он у нашей компании.
– Пиво, – сказал Пашка.
Мы с Татьяной покачали головами. Я, признаться, была готова перекусить. Но это подождет.
– Садитесь, – предложил нам хозяин.
Мы устроились рядком.
– Вас, естественно, интересует, что имела в виду эта тварь, – заговорил Василий Степанович, прохаживаясь перед нами, словно профессор перед студентами.
Мы втроем молча кивнули. Камера стояла у Пашки на коленях и работала, не привлекая внимания. Некоторые граждане, конечно, обратили бы на нее внимание, но Василий Степанович, видимо, имел мало дела с техникой.
– Норка видела то, что ей не нужно было видеть, – вздохнул Василий Степанович. – И поэтому я очень рад, что вы снимали ее ночью.
«Это поэтому он нас сегодня так возлюбил?» – пронеслась мысль, но я не стала задавать вопрос вслух, как и вопрос про то, что видела Норка. Это я выясню сама. Позже.
– Хотите копию? – спросил Пашка, потягивая пиво.
– У меня уже есть, – расплылся в улыбке Василий Степанович.
– Скачиваете все из компьютера в наших апартаментах? – уточнила я.
– Нет, мне Иван Захарович переслал.
– Зачем так усложнять? – удивилась Татьяна.
– Ну… так получилось. – Он помолчал немного и выпалил: – Я готов вам предоставить любую помощь для ночных съемок в доме Серафима Петровича. Людей, технику…
– Техника у нас у самих вся есть, – заметила я.
– Это я понял, – улыбнулся Василий Степанович. – Сегодня пойдете?
– Нет, у нас завтра ранний выезд. – Я объяснила, куда, и добавила, что Норка там, вероятно, тоже будет. – Маловероятно, что Норка сегодня в ночь снова отправится туда. Выспаться надо. И завтра маловероятно. Вот послезавтра…
Я подумала, что нам самим нужно будет заглянуть к родственникам взорванного олигарха. Может, что-то скажут про труп дяди? И со второй женой надо поговорить…
– Вам нужен серьезный компромат на Норку? – уточнила Татьяна. – Того, что есть, недостаточно? Мы вас правильно поняли?
Василий Степанович кивнул и сказал, что в долгу не останется.
* * *В наших апартаментах меня ждал подарок, и даже в двух экземплярах – от Виктории Семеновны и Ивана Захаровича.
Это было интервью с мэром, оросившим дом восемнадцатого века в Питере, снятое московским корреспондентом. Вернее, даже не интервью, а, так сказать, этюд о жизни главы небольшого городка в средней полосе России. Для первой части интервью он где-то отыскал ремень, позволяющий затянуть огромное пузо до минимальных размеров. В результате смог разговаривать с московским журналистом, стоя на расстоянии вытянутой руки и не упираясь в него пупом.
