Софи Ханна - Полужизни
– Из вашего рассказа трудно заключить, что вы очень добивались объяснений. – Ланд подавил зевок. – Я, например, прямо спросил бы, что у нее на уме, и никаких отговорок не принял. Почему вы даже не намекнули ей, что видели «стену позора»?
– Да я от страха чуть не сдохла! – прошипела Чарли. Неприятно расписываться в полной никчемности, но Доминика Ланда она больше никогда не увидит, поэтому какая разница? Номер четыре в рейтинге лучших юристов Великобритании сочтет ее полной размазней? Ну и пусть! – Даже вы не станете отрицать: эта женщина мной одержима. Пока она думает, что я не в курсе, ей можно расслабиться. А если бы я сказала, что видела «стену позора», кто скажет, как повела бы себя Басси? Вдруг выхватила бы нож и искромсала меня на куски? Она же безумна! Мне хотелось одного – выбраться оттуда, и поскорее. – Чарли засопела и поспешно вытерла глаза. Разве она плачет? Нет, две слезинки – это еще не плач! – Но как бы мне ни хотелось, сбежала я далеко не сразу – целых два часа сидела в гостиной Басси и наслаждалась длинной байкой про художественную выставку. Врала сама себе, что пытаюсь ее раскусить, но главным было не это, а страх. Рут Басси как минимум два года за мной следила, играла, манипулировала, возможно, не одной мной, а кем-то еще. А фарс с убитой-неубитой художницей, кто знает, сколько в нем правды? Вдруг это очередная ловушка? Вчера она потчевала меня ненужными подробностями и, представляете, я слушала, как примерная девочка. Надеялась, что если прикинусь подружкой, то эта идиотка смилостивится и откажется от исполнения своего неведомого плана.
Вспышка Чарли не удивила Ланда, – скорее, позабавила.
– Мисс Зэйлер, пардон, сержант Зэйлер! У вас налицо классический уход от действительности. Боюсь, вы в плену иллюзий! Судя по вашему рассказу, нет ни малейших причин думать, что эта женщина преследует вас или стремится вам навредить. Она читала о вас в газетах, потому и обратилась к вам за помощью. Разве это преследование? А газетная вырезка в кармане куртки – опять-таки, что тут такого? Закон не запрещает воздерживаться от объяснений, вырезать из газет заметки и вешать на стену. Любой гражданин Великобритании может обклеить дом статьями о вас, и вы не вправе воспрепятствовать.
– Ладно. – Чарли заставила себя дышать ровно и медленно. – Вернемся к действительности.
Ланд вскинул брови, точно говоря: а ты на это способна? Тут опять тренькнул смартфон, магнитом притянув все его внимание. Чарли превратилась в невидимку, даже больше – в пустое место. Пока Ланд терзал кнопки, она взяла себя в руки.
– А если действовать исподтишка? – предложила Чарли. – Если для острастки послать Басси «официальное» письмо? Если возьметесь, расходы я покрою.
– Я не рэкетир! – ухмыльнулся Ланд. – Что ваша сестра про меня наговорила?
– Я же не избить ее прошу! – Чарли старалась, чтобы голос не звучал умоляюще. – Может, пригрозить ей судом, если не уничтожит свою «стену позора»? До настоящего суда, конечно, не дойдет, но Басси этого не узнает. Она в багетной мастерской служит, а не в адвокатской конторе! Испугается, как и любой человек!
Ланд пожал плечами и вытер лицо салфеткой – все лицо, а не только рот. В итоге и щеки, и подбородок покрылись оранжевым жиром.
– А вдруг Басси обратится к адвокату и он объяснит, что письмо – туфта? Тогда моей репутации конец. Меня обвинят в нарушении профессиональной этики и элементарной глупости. Если у Басси есть хоть капля мозгов, она подключит прессу. Я бы точно в ближайшую редакцию побежал!
– Но ведь нужно что-то делать! «Стена позора» мне покоя не дает! Постоянно думаю о тех, кто ее видел и читал обо мне гадости. Неужели не понимаете? Разве это не вторжение в мою личную жизнь?
– От ваших страданий законы не изменятся, – сухо заметил Ланд. – С точки зрения закона, сейчас вы подбиваете меня на вторжение в личную жизнь Басси. Я бы на ее месте сразу в газету пожаловался! «На жительницу Спиллинга напала бывшая подружка психопата». На ее стене прибавится статей, а у вас – страданий.
– Идите вы!
– Что? – нахмурился Ланд. – Да бросьте, к чему жеманничать! – Он откинулся на спинку стула и демонстративно уставился в потолок.
Чарли поглубже вонзила ногти в ладонь. «Думай только о физической боли!»
– Я не знала, что он психопат, и... была одной из многих жертв этого мерзавца... – Взглянув на Ланда, Чарли покачала головой: – Нет, не так. Я не виновата! Расследование оправдало меня, в отличие от дрянных таблоидов.
– Я в курсе. – На сей раз Ланд зевнул, не стесняясь. – Я просто говорю, что напишут журналисты, если у той женщины хватит мозгов к ним обратиться.
Чарли вскочила и задвинула стул.
– Ладно, забыли! Вы потратили целый час, чтобы втоптать меня в грязь, – пришлите счет, а уж за ланч самостоятельно заплатите!
Ланд отмахнулся:
– Меня здесь прекрасно знают! Но зачем сразу вставать на дыбы и на мне срываться? Я рад бы вам помочь. Забудьте обо всем – и о психопате, и о журналюгах, и об идиотке из багетной мастерской! Не стоит нервничать, что было, то прошло.
Чарли едва не задохнулась от возмущения. На просьбы помочь этот тип не отреагировал, а сейчас пичкает дурацкими советами! Так и вмазала бы!
Ланд ухмыльнулся, словно вспомнив пошлый анекдот.
– Оливия сказала, что вы замуж выходите.
Чарли спешно проанализировала ситуацию: Лив не говорила, что лично знакома с Ландом!
– Вы что, недавно видели мою сестру?
– Ага, на прошлой неделе. Вашего жениха зовут Саймон? Тоже коп?
– Так вы с ней близко знакомы? – испуганно спросила Чарли. «Вог», «Английский дом» – любимые журналы Лив, она их сто лет выписывает. Господи, нет!
– Ну, близко – не близко... Лив потрясена, что родители не отговорили вас от помолвки, – радостно заявил Ланд. – Она, дескать, пыталась, да вы слушать не пожелали!
Чарли словно окаменела – с огромным трудом открыла рот, но слова не шли.
– По-моему, вы вообще ни к кому не прислушиваетесь, – добавил Ланд и снова уткнулся в экран смартфона. Неужели это Лив сообщениями его закидывает?
Чарли схватила сумку, выскочила из ресторана и помчалась не разбирая дороги. Черт, еще и ремень у сумки оборвался! Будто со стороны Чарли услышала свой сдавленный крик. Куда теперь? Только не к Оливии: в таком состоянии она попросту убьет сестру! Для начала нужно успокоиться. Чарли достала сотовый и убедилась, что он отключен. Ужасно хотелось позвонить Саймону, но сейчас разговор с ним закончился бы ссорой. Как и Доминик Ланд, Саймон не понимал, почему она прямо не спросила Рут про статьи. «Стену позора» в спальне Басси он счел странной, однако недоумевал, почему она так потрясла и напугала Чарли. По его мнению, она отреагировала слишком остро.
Чарли остановилась и попробовала закурить, но сильный ветер упорно гасил пламя. Внезапно в глаза бросился указатель на противоположной стороне улицы: «Шарлотт-стрит».
Сколько Шарлотт-стрит в Лондоне? Вполне возможно, не одна, и тем не менее... Район тот же, в конце улицы маячит что-то вроде галереи. Чарли бросила сигарету и зажигалку в сумочку и ускорила шаг. Через пару секунд шанс превратился в реальность: на стеклянной двери красовалась оранжево-коричневая надпись «Тик-так». Об этой самой галерее вчера рассказывала Рут Басси. Пренебрегать подарком судьбы явно не стоит...
* * *Бумажная фигурка считается произведением искусства? Спросить об этом загорелую женщину средних лет в пестром стильном жакете, сидящую за обшарпанным столом в глубине зала, Чарли не могла. Женщина разговаривала по телефону, пытаясь записаться на биоэпиляцию. Сперва все шло вполне мирно: «Да, понимаю», – повторяла женщина, но, услышав, что и следующая неделя полностью занята, потеряла терпение. «Это старшая из тех двух, которых Рут встретила на выставке, – догадалась Чарли. – Йен... как бишь ее? Хозяйка галереи».
Если она хозяйка, значит, считает ценным весь представленный в зале мусор, даже гирлянды бумажных куколок на стене. Гирлянды отличались размером, цветом и стоимостью – от двух до пяти тысяч фунтов. «Я сама могу такие запросто вырезать, – подумала Чарли. – Ножницы, цветная бумага, полчаса свободного времени... Ну и обдираловка!» Наконец женщина положила трубку.
– Вам помочь? Рассказать о нашей экспозиции поподробнее? Я Йен Гарнер, владелица галереи.
Значит, хоть тут эта Басси не солгала. Вообще-то вчерашней истории Чарли поверила полностью, безошибочно почувствовав: Рут испытывает облегчение от того, что наконец перестала врать. Саймон ее оптимизма не разделял, и вчера они полночи об этом спорили. «Совравшему единожды верить нельзя! – глубокомысленно заявлял Саймон. – Хитрые лжецы охотно сознаются в старых обманах, чтобы отвлечь внимание от новой лжи».
– Чарли Зэйлер, – пожала руку хозяйки Чарли. – Вообще-то я хотела поговорить не об экспозиции.
– Буду рада помочь. Хотите чаю? «Эрл Грей», «Леди Грей», лапсанг, зеленый с мятой, зеленый с жасмином, черный с лимоном и имбирем...
