Наталия Левитина - Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %
– О-о, – с тоской вздохнула я.
Как же хочется на волю!
Подальше от этого идиота…
Шизофреник проследовал за моим взглядом и уперся глазами в окно, прямо в рубиновый пожар осени.
– Да, красиво, – произнес он совершенно спокойным тоном.
Я потрясенно уставилась на него, ничего не понимая. Его лицо вмиг разгладилось, по нему разлилось умиротворение роженицы, только что пылавшей от боли и вдруг ощутившей, что мучения закончились.
– Живописный клен, яркий, – подтвердил Владимир Германович, выходя из образа буйного больного и вновь превращаясь в импозантного и интеллигентного господина. – Полюбуйся на него. Кто знает, возможно, завтра ты уже будешь не в состоянии видеть такую красоту.
– Почему? – упавшим голосом прошептала я.
– Наверное, придется выколоть тебе глаза, – бесстрастно ответил монстр.
Комната проплыла мимо, затянувшись пульсирующей розовой пеленой, стол перекосило и сплющило, носик кофейника завернулся кренделем…
– Твои милые голубые глазки, – бубнил где-то вдали садист. – Давно мне никто не попадался в руки. Но теперь-то я всласть позабавлюсь… Нет, конечно, я дам тебе фору, как и другим несчастным… Беги, скрывайся, прячься… Вряд ли это тебе поможет. Никому еще не удавалось спрятаться в лесу. Я всех находил, всех до одного. А потом – веселье, чудесный праздник, наслаждение… Мне ведь есть за что тебя наказать. Ты сама во всем виновата. Украла мою машину. Да, ты страшно виновата передо мной… Придется заняться твоим воспитанием. На этот раз я придумаю что-то изысканное, утонченное… Ты ведь такая хлипкая, долго не протянешь… Да, несомненно, надо будет придумать что-то новенькое, необычное…
Я поняла, что сейчас рухну на пол, лишившись чувств. Меня парализовало от ужаса. Я попала в руки настоящего маньяка. Он живет в лесной глуши и забавляет себя издевательствами над случайными жертвами. На этот раз ему попался удачный объект – девица без документов, неизвестно каким образом очутившаяся в его машине. Никто и никогда не поймет, куда она исчезла.
Была Юля и пропала.
Никаких следов.
– Куда ее, Владимир Германович? В подвал? – услышала я над собой голос второго охранника. Когда мы ехали в машине, он сидел за рулем.
– Да, конечно, пусть посидит там, пока мы все подготовим. Побрызгай-ка на нее водичкой. Надо же, дохлая какая. Хм… Нам нужен экземпляр покрепче. А то и не побегает толком. Так неинтересно.
– Посидит в подвале, оклемается.
– Да. А перед началом игры мы ей закатаем лошадиную дозу бодрящего препарата.
– Гы-гы, – почтительно хрюкнул охранник.
– Давай, Гриша, тащи ее в подвал.
Глава 23
Люкс-апартаменты
В 1916 году во время Первой мировой войны английские войска, не в силах прорвать оборону противника у реки Соммы, выпустили на поле битвы танки. Самый первый танк был вовсе не таким маневренным и элегантным, как наш прославленный Т-34. Это были многотонные железные чудища, тихоходные и неповоротливые, они передвигались с адским грохотом и ревом. Могу представить потрясение германских солдат, впервые увидевших подобных монстров…
Наверное, сейчас я испытывала такие же чувства – дикий ужас, растерянность и панику. Что-то неотвратимое и жуткое приближалось ко мне, а я не знала, как защититься.
Похоже, прошло минут двадцать, прежде чем я пришла в себя настолько, что смогла заняться исследованием подвала… А сначала сидела в каком-то пыльном кресле, раскачиваясь из стороны в сторону и мелодично подвывая, словно негритянский проповедник. Все во мне было пронизано леденящим ужасом, конечности подрагивали, как щупальца агонизирующего осьминога, мозг превратился в воспаленный сгусток страха, перед глазами мерцали радужные круги.
Как человек, исправно читающий прессу и просматривающий телепрограммы, я была блестяще осведомлена о разнообразных кровавых зверствах, учиняемых приматами в отношении друг друга. В век нанотехнологий, микрочипов, коллайдера, на фоне научных открытий и достижений, на планете сохранились извращенные формы человеческих взаимоотношений. Насилие, рабство, пытки – все это никуда не исчезло с развитием общества, а цвело буйным цветом, словно с течением времени человек ни капли не изменился, а так и остался в мрачном Средневековье…
Но почему именно я?
Почему именно я должна стать очередной жертвой лесного маньяка? Как же так вышло, что я оказалась во власти психа, который развлекается, устраивая охоту на людей? Я не должна быть здесь, я должна была так и остаться зрителем, с замиранием выдыхающим: «Боже, какой ужас!», когда по телевизору показывают очередной жуткий эпизод. Да, где-то кого-то брали в плен, мучили, превращали в рабов, но это всегда оставалось за границей моего существования, было лишь сюжетом криминальной хроники, статьей в желтой прессе… И вот сейчас я стала непосредственным участником событий.
Не хочу!
Надо отсюда выбираться.
Я осмотрелась. Подвал отнюдь не был темным или затхлым. Это было большое помещение, залитое электрическим светом и заставленное по углам ненужной мебелью. Свободного пространства тоже оставалось достаточно, хватило бы на десяток столов со швейными машинками – и можно открывать вьетнамскую мастерскую по изготовлению костюмов от Версаче. Я вылезла из массивного кресла и отправилась исследовать изолятор временного содержания. В углу отворила дверь, за ней обнаружила действующий туалет, весь в сверкающей кафельной плитке жизнерадостного лимонного цвета. И даже туалетная бумага есть! И разрекламированное мыло, аромат которого свалит с ног лошадь.
Вот это да!
– Какой комфорт, – с горечью вымолвила я. – Какая трогательная забота о нуждах заключенного…
В таких подвалах нормальные (не чокнутые!) владельцы коттеджей обычно устраивают тренажерные залы с сауной и бильярдные комнаты. Но Владимир Германович конечно же никак не подходил под определение адекватной личности, и, вероятно, бильярд его уже давно не возбуждал.
Ему требовались более сильные впечатления.
Подумала, что в этом доме наверняка есть еще один подвал – оборудованный под камеру пыток. Мое буйное воображение нисколько не щадило нервную систему. Минута разнузданного фантазирования – и я запросто довела себя до обморока, подобного тому, что случился, когда маньяк пообещал выколоть мне глаза. Все вокруг опять поплыло.
– Нет, не надо выдумывать ужасы, – приказала я себе. – Остановись! Еще ничего не случилось. Возможно, ничего и не будет. Психи – они такие непостоянные. Семь пятниц на неделе. Сейчас пообещал убить, к вечеру захочет дать интервью для «Удачных покупок»…
Угу, размечталась!
Я умылась над раковиной, посмотрела в зеркало. Содрогнулась от увиденного… Из зеркала на меня таращилось замученное худое существо с черными кругами под глазами и синими жилками, проступающими на висках. Я пристально вглядывалась в свое отражение, словно пытаясь понять, на что способна девица в зеркале, и вскоре ощутила прилив энергии. Это не было отвагой или мужеством, скорее – вредностью, нежеланием сдаваться без боя отвратительному бородатому типу, который возомнил, что вправе забавляться с людьми, как с подопытными кроликами. Странная сила поднималась откуда-то изнутри, из незнакомых мне самой глубин натуры. Что бы ни случилось, я буду бежать, изворачиваться, царапаться, кусаться, как затравленный зверь, но спасу себя, выкручусь из этой ситуации…
Или не сумею.
Тут уж как получится.
Увы, я могу рассчитывать только на собственные силы. Меня некому спасать. Я пока еще не так долго отсутствую в городе, чтобы кто-то всерьез обеспокоился. Мама, возможно, даже и не звонила из своей Колумбии. Нонна, естественно, позвонила раз двадцать, возмущенная тем, что вчера в девять вечера меня не было дома и мы не встретились за ужином, как договаривались. Матвей, полагаю, лежит в коме в какой-нибудь больнице… Ах да! Елена Аметистова! Вот эта мадам, безусловно, уже оборвала мой телефон, но какой от этого толк? Она, наверное, привыкла, что я не спешу отвечать на ее звонки.
Кто еще?
Никита?
Надо же, я совсем про него забыла. Да и он обо мне забыл… Как несправедливо – мужчина, целых два года бывший самым близким и родным человеком, с полуслова угадывающий мои желания, теперь даже и не претендует на роль спасителя. Ему давно нет никакого дела до того, как я живу…
Внезапная надежда солнечным лучом вспыхнула в душе, измученной переживаниями: я вдруг вспомнила о милиции!
Вот оно!
Да, реальность такова, что, размышляя о спасении, в последнюю очередь вспоминаешь об организации, призванной защищать общественный порядок и права личности. Когда по вечерам я сталкиваюсь на улице с милицейским патрулем и вижу эти нахмуренные лица, не только не обезображенные интеллектом, но лишенные даже малейшего намека на умственную деятельность, я думаю: не дай бог оказаться в их власти, это страшнее, чем напороться на уличную банду…
