Феликс Меркулов - Президентский полк
— Под нормальным. Получены результаты экспертизы ДНК. Абдул-Хамид Наджи и Муса — одно и то же лицо. Твое задание: с помощью австрийского НЦБ организовать любым способом поиск Мусы. После чего австрийцы его арестуют, а ты доставишь его в Россию. Обычная экстрадиция. Это официальное задание. А неофициальное… Ну сам знаешь. То, о чем мы вчера говорили. Постарайся, Георгий. Сделай все, что можно. Чем-то меня зацепила эта история. Сына вспоминал. Если мы не поможем профессору Русланову — это будет наш грех. Грех, Гольцов. Перед всеми. Перед Россией. Свободен!
4
Через два дня, в половине девятого утра, когда ночной портье отеля «Кайзерпалас» герр Швиммер готовился сдать смену дневному администратору, в солидном и несколько мрачноватом холле отеля появился молодой человек чуть выше среднего роста, с коротко подстриженными темными волосами и чертами лица не слишком правильными, но сообщающими лицу приятную, неброскую мужественность. Он был в светлом, недорогом, но хорошо сидящем костюме, в белой крахмальной рубашке без галстука. В его движениях была сдержанность профессионального, знающего себе цену спортсмена. Он приблизился к стойке портье и мягко, даже застенчиво, как показалось герру Швиммеру, улыбнулся:
— Прошу извинить. Я не мог бы оставить небольшой пакет для господина Русланова?
— Почему нет? — ответил портье. — Но господин Русланов куда-то уехал, и мы не знаем, когда он вернется.
— Ничего страшного. Когда вернется, тогда и вернется. Особой срочности нет, — объяснил молодой человек и положил на стойку большой конверт из плотной белой бумаги. На нем было написано крупно по-русски: «Асланбеку Русланову». — В этом конверте сегодняшний номер газеты «Zweite Hand». В нем есть объявление, которое заинтересует господина Русланова. Он поймет, о каком объявлении идет речь.
— Он может спросить, кто передал ему конверт. Что мне ответить?
— Скажите, что он от человека, который звонил ему некоторое время назад в половине первого ночи.
— У вас хороший немецкий. Но не думаю, что вы немец. Не правда ли?
— Да, я русский. Но спасибо за комплимент.
— О'кей. Я передам господину Русланову ваш конверт, как только он появится. Можете не беспокоиться, — заверил герр Швиммер и положил конверт в одну из ячеек старинной, красного дерева стойки на задней стене конторы администратора, где раньше, до появления электронных замков в дверях и пластиковых карт, хранили ключи от номеров и складывали корреспонденцию постояльцев.
— Danke schon, — поблагодарил молодой человек и направился к выходу. Сквозь стеклянные двери отеля было видно, как он немного постоял на залитом свежим утренним солнцем тротуаре, точно давая глазам время отвыкнуть от сумрака холла, затем остановил такси и уехал.
Герр Швиммер незаметно осмотрелся. В холле отеля царило легкое утреннее оживление. Молодые элегантные девушки, гиды из венских турагентств, поджидали своих клиентов — богатых туристов, их жен и дочерей. Солидные бизнесмены выходили из лифта, закуривали сигареты или сигары и направлялись к выходу, где их уже ждали вызванные швейцаром дорогие автомобили с водителями. Некоторые заворачивали в бар, чтобы наскоро пропустить рюмочку и слегка освежить голову после вчерашних развлечений. Какой-то высокий, крепкого сложения молодой человек в потрепанном джинсовом костюме, в майке с легкомысленным рисунком под курткой, с крупной, бритой наголо головой, пил капучино и с интересом рассматривал богатейшую коллекцию бутылок на полках на зеркальной задней стене бара.
Такие молодые люди со всего света, а чаще всего из Америки, наполняли Вену в любое время года. Особенно много их было в лыжный сезон и летом. Они бродили по аллеям Пратера и Венскому лесу в обнимку с одетыми так же, как они, подружками, сидели на ступеньках Бургтеатра и дворца Шенбрунн, бренча на гитарах, покуривали травку в темной колоннаде парламента, потом вдруг исчезали, чтобы объявиться в Гонконге, Сингапуре или Кейптауне. Их одежда, словно бы купленная в секонд-хенде, вовсе не свидетельствовала об их бедности. Она была всего лишь дань моде, знак принадлежности к поколению, которое жило в мире, где не существовало границ. И этот крепкий молодой человек с бритой головой, который пил уже третью чашку капучино по пятнадцать шиллингов, вполне мог оказаться богатым или даже очень богатым человеком.
Не заметив ничего подозрительного, герр Швиммер набрал телефонный номер и негромко произнес:
— Здесь Швиммер. Господин Русланов, для вас оставили конверт с сегодняшним номером газеты «Zweite Hand». В нем есть какое-то объявление, которое вас, возможно, заинтересует. Так мне объяснили.
— Кто принес конверт? — спросил Русланов.
— Довольно приятный молодой человек. Русский.
— Из породы Штази?
— Не думаю. Нет, не думаю. Или это уже какая-то другая порода. Сначала я принял его за спортсмена. Но сейчас мне кажется, что он из военных.
— Он назвал себя?
— Нет. Но сказал, что звонил вам некоторое время назад в половине первого ночи. Господин Русланов, вас интересует этот конверт?
— Да, — ответил Русланов. — Да, герр Швиммер, очень. Я сейчас приеду за ним.
— Не следует этого делать. Вам не стоит здесь появляться. Я сейчас сдам дежурство, возьму такси и привезу вам его. Не выходите из дома. Если услышите два длинных звонка и два коротких, только тогда откройте. Вы будете знать, что это я.
Герр Швиммер положил трубку, вынул из ячейки оставленный для господина Русланова конверт и сунул его между страниц газеты «Wiener Zeitung», которую всегда читал после ночных дежурств за рюмочкой кальвадоса. Затем занялся отчетом за смену. Краем глаза он заметил, что молодой человек с бритой головой расплатился за капучино и вышел из отеля, так ни разу не оглянувшись ни на портье, ни на людей в холле, хотя у девушек из турагентств было на что посмотреть. Но его, судя по всему, удовлетворило созерцание коллекции винных бутылок. Если, разумеется, он смотрел на бутылки, а не в зеркало на задней стене бара.
Через полчаса герр Швиммер переоделся в серый костюм, надел котелок и вышел из отеля, поигрывая тростью. Пройдя пол квартала, он остановил такси и назвал адрес своего загородного дома в Клостернейбурге. Дорога петляла по холмам, таксист попался не очень опытный, герр Швиммер вынужден был внимательно следить за дорогой и показывать повороты. Поэтому он не заметил, что на некотором расстоянии от такси движется, повторяя маршрут такси, белый микроавтобус «фольксваген-транспортер» с металлическим кузовом, в каких перевозили мелкие грузы, а за рулем сидит тот самый молодой человек из бара, любитель капучино.
Возле ворот своего дома герр Швиммер вышел из такси и нажал на кнопку звонка: два длинных и два коротких. Электромагнитный замок щелкнул, отпирая калитку. Герр Швиммер прошел по дорожке и скрылся в доме. Через десять минут он вышел и приказал водителю возвращаться в Вену.
Яцек Михальский, сидевший в белом «фольксвагене», проводил взглядом такси и набрал номер на мобильнике.
— Одна задача решена. Мы знаем, где он. Посмотрим, как решится вторая. Если мы все правильно рассчитали, сейчас он тебе позвонит.
— Понял, — ответил Гольцов. — Жду.
«Семья из двух человек ищет помощника, хорошо говорящего по-чеченски. Он должен знать, чего хотят евреи».
Номер телефона. Не прежний, российского консульства. Другой.
Асланбек Русланов смотрел на это объявление в разделе «Услуги» и видел перед собой Рахиль.
«Он должен знать, чего хотят евреи».
Это была ее фраза. Человек, который дал объявление, слышал эту фразу от нее. Ни от кого больше он не мог ее слышать. И она могла сказать эту фразу только человеку, которому доверяла.
Асланбек набрал указанный в объявлении номер.
— Вас слушают, — ответил по-русски мужской голос.
— Это вы дали объявление в газете «Zweite Hand»?
— Да. Здравствуйте, профессор. Я рад, что вы позвонили.
— Вы сказали портье, что звонили мне некоторое время назад в половине первого ночи.
— Да.
— Как вы назвали себя?
— Джордж.
— Вас действительно так зовут?
— Мое имя Георгий. Я перевел его на иностранный язык.
— Зачем?
— Даже не знаю. Так получилось само собой. Я хотел услышать ваш голос. Но когда услышал, почему-то растерялся.
— Назовите имя человека, которого вы спрашивали.
— Карл Нейрат.
— Такой человек никогда не жил в «Кайзерпаласе».
— Знаю. Я назвал его от фонаря. Перед этим я разговаривал с ним, поэтому на язык и навернулось его имя.
— Кто он?
— Сотрудник Австрийского национального центрального бюро Интерпола капитан Карл Нейрат.
— Кто вы?
— Старший оперуполномоченный по особо важным делам российского Интерпола майор Георгий Гольцов. Это я принял ваш факс.
