Фридрих Незнанский - Кто есть кто
Эх, Юра, Юра! Опять ты забываешь, что теперь ты – адвокат. И обязан любой ценой облегчить участь своего подзащитного, а не выискивать способы, как бы его засадить в тюрягу.
Но с другой стороны, чтобы защитить, я должен знать все обстоятельства дела. Если моя подзащитная врет и я даже с уверенностью не могу сказать, как ее зовут, то о какой эффективной защите может идти речь?! Короче говоря, я должен был разыскать Веру Кисину.
Сделать это, к счастью, не представляло труда. Ее наверняка знало много людей. Ну не может, черт возьми, телеведущая потеряться как иголка в стоге сена.
Я решительно направился на телевидение. Но перед этим еще раз, просто так, на всякий случай, поднялся к квартире Зои Удоговой. И что бы вы думали? На этот раз дверь была опечатана обычными полосками бумаги. И кроме того, отсутствовали гвозди, которыми в прошлый раз была забита дверь. Немало подивившись этому обстоятельству, я внимательно прочитал надписи на печатях. Печать принадлежала окружной прокуратуре. А ведь все следственные действия по этому делу прекращены еще два месяца назад! Что-то странное творится с этой дверью. Кстати, неплохо бы и мне заглянуть в эту квартиру…
До телекомпании СТВ я еле дозвонился. Как обычно в таких конторах, телефоны заняты с утра до вечера. После пятнадцати минут непрерывного набора по одному из телефонов, указанных в справочнике, мне все-таки ответили. Какая-то сонная секретарша сказала, что Веры Кисиной нет. Тогда я попросил соединить с их начальником (о котором мне говорила моя подзащитная). Мне ответили, что это невозможно, однако Петр Шовкошитный на месте, и если я приеду, то она закажет мне пропуск.
Был будний день, и к окошку пропусков стояла очередь человек из двадцати. Промаявшись в очереди примерно с полчаса, я протянул женщине за толстым стеклом свое удостоверение члена Московской городской коллегии адвокатов. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Так и оказалось.
– Мне в телекомпанию СТВ. К Петру Шовкошитному.
Удостоверение мое не произвело никакого действия.
– Пропуск вам не заказан, – произнесла она, и захлопнув корочку, протянула ее мне обратно.
– Как так? – возмутился я. – Я же договаривался!
Она посмотрела на меня так, будто я только что приехал из амазонской сельвы и не знаю, как работает слив унитаза.
– Я вам русским языком говорю – заявки на вас нет. Нет заявки – нет пропуска. Нет пропуска – никто вас не пропустит.
– Я адвокат. Мне надо поговорить с Петром Шовкошитным, – не отставал я.
– Да будь вы сам… – она не уточнила, кто именно, но я не сомневался в том, что она не пропустит даже генсека Организации Объединенных Наций, вздумай он прорваться на телевидение без пресловутой заявки.
– Можно от вас позвонить?
– Нет, – буркнула она, – телефон в фойе.
Пришлось отстоять еще одну очередь – к телефону. Потом началось снова бесконечное верчение диска, пока я опять не наткнулся на сонную девицу.
– Я Гордеев. Адвокат, – радостно закричал я, услышав в трубке ее голос.
– Какой Гордеев? – ответила она совершенно равнодушно.
– Я вам звонил!
– Когда? – У девушки явно была амнезия.
В конце концов через час после прихода на телевидение я поднимался на лифте на пятый этаж, где находились редакции телекомпании СТВ.
Кабинет Шовкошитного находился через два поворота направо и три налево, спуска по маленькой лесенке и отсчета «пятой двери справа». Короче говоря, я с благодарностью вспомнил школьные годы, игру «Зарница», где я должен был в лесу найти по спрятанным в траве деревянным стрелкам пионерский барабан.
Секретарша Шовкошитного воззрилась на меня, стоило мне войти в приемную. В ее глазах было непонимание и даже легкая обида на то, что вот, дескать, пришел отрывать нас от важных дел со своими глупостями. Так смотрят секретари больших начальников. Впрочем, сейчас каждый начальник мнит себя большим. Ну и секретарши соответственно…
– Гордеев, адвокат, – учтиво представился я.
Секретарша даже бровью не повела.
– Я хотел бы поговорить с вашим шефом.
После паузы, во время которой она, видимо, решала, удостоить меня своим вниманием или нет, секретарша все-таки приоткрыла свой очаровательный ротик и неприветливо произнесла:
– Вам назначено?
– Я звонил, – уклончиво ответил я.
– Не знаю. Сейчас доложу.
Она пробежала изящными пальчиками по кнопкам селектора и совсем другим, медовым голоском сказала:
– Петр Васильевич, тут к вам адвокат Гордеев.
– По какому делу? – донеслось из селектора.
Секретарша вопросительно посмотрела на меня.
– Это по поводу одной из ваших сотрудниц.
Она повторила мою фразу в селектор.
– Пусть заходит, – велел начальник.
Секретарша индифферентно показала на обитую коричневым дерматином дверь:
– Проходите.
Петр Шовкошитный оказался добродушным лысеющим бугаем, одетым в черный френч с блестящими серебряными пуговицами, с толстенькими, как сигарные окурки, пальцами.
– Присаживайтесь, – кивнул он подбородком в сторону стула, – чем могу?
Я сел.
– Меня зовут Юрий Гордеев…
– Очень приятно, – профессионально-учтиво вставил Шовкошитный.
– Я бы хотел задать вам несколько вопросов об одной вашей сотруднице.
– Так, интересно, – сделал он заинтересованное лицо, – и о ком же?
– О Вере Кисиной.
– Та-ак, – протянул он, – то есть вы хотите сказать, что вы адвокат Веры?
Что значит профессионал! Вопрос в самую точку! Если бы я еще знал, что на него ответить…
– Нет, – сказал я после секундного замешательства, – но интересы моей подзащитной могут сильно пересекаться с интересами Веры Кисиной.
Шовкошитный кивнул:
– Понятно. И что же вас интересует?
– Прежде всего я хотел бы лично встретиться с Кисиной.
Он пожал плечами:
– А почему бы вам не обратиться к ней самой?
Вопрос был совершенно закономерный. Я решил немного схитрить:
– Дело в том, что я не знаю, как ее найти. Вы не подскажете адрес или телефон?
– Конечно подскажу. – Он открыл небольшую телефонную книжку и продиктовал мне номер телефона. Телефон был той самой квартиры, где согласно записи в домовой книге проживала Зоя Удогова.
– Скажите, а когда она появляется на работе?
Шовкошитный широко улыбнулся:
– Теперь уже вы ее вряд ли здесь застанете. Разве что она придет ко мне в гости.
– Почему?
– Потому что Вера уволилась.
– Уволилась?
– Да.
– И когда же?
– Примерно месяца два назад.
Вот те раз! А кто же тогда сидел в тюрьме?!
– А вы не могли бы поточнее припомнить?
– Зачем же припоминать? Сейчас я позвоню в наш отдел кадров и скажу вам точно.
– Позвольте, но моя сестра совсем недавно видела Веру Кисину по телевизору!
Шовкошитный замялся:
– Ну, вы знаете, мы иногда даем ее передачи в записи. Знаете, зрители привыкли…
Пока искали приказ об увольнении, я, сгорая от нетерпения, спросил:
– Скажите, а вы когда-нибудь бывали в ее квартире?
– Был один раз. Помню, Вера пригласила на день рождения сына.
– А вы были знакомы с Леной Филимоновой?
– Да. Был. Я знаю ее много лет… Однако, господин адвокат, прежде чем отвечать на ваши вопросы дальше, я хотел бы узнать, чьи интересы вы защищаете? Мне бы не хотелось, чтобы мои ответы нанесли вред…
– Не беспокойтесь. Вере Кисиной они вреда не нанесут. Скорее наоборот. Может быть, они ей сильно помогут.
Видимо, моя фраза прозвучала слишком многозначительно, потому что Шовкошитный сразу же насторожился и попытался выведать обстоятельства дела.
– К сожалению, Петр Васильевич, ничего сообщить вам не могу. Это профессиональная тайна. Конечно, вы можете отказаться отвечать на мои вопросы – это ваше право. Но поверьте, может быть, от вас сейчас зависит судьба Веры Кисиной.
Я сказал это как можно более проникновенно. И мне показалось, что Шовкошитный поверил. Во всяком случае, он заметно встревожился и потянулся к телефону.
– Да что вы мне тут все время талдычите про судьбу Веры? Сейчас я ей позвоню…
Он набрал номер, который только что продиктовал мне.
– Вам никто не ответит. И не пытайтесь, – сказал я.
Тем не менее он не опустил трубку на рычаг. Я слышал длинные гудки. А потом… представьте мое удивление, когда на том конце провода ответили!
– Алло, – произнес Шовкошитный, – позовите, пожалуйста, Веру… Простите, а с кем я говорю, в таком случае?
Выслушав ответ, Шовкошитный как-то странно глянул на меня.
– Спасибо… – Он положил трубку. Потом вытянул из лежащей на столе пачки «Мальборо» сигарету, закурил и металлическим голосом произнес: – Ваши документы.
– А в чем де…
– Ваши документы! – сказал он громче.
Я достал из кармана мое удостоверение, паспорт и водительские права. Шовкошитный изучил все это чуть ли не под микроскопом, потом вернул.
– Значит, вы адвокат Гордеев?
