Джеймс Чейз - Я сам похороню своих мертвых
– Мы не можем покинуть яхту иначе, чем с палубы, – сказал Инглиш, – а он стережет вход с лестницы. Подождите здесь, я посмотрю, что он делает.
– Будьте осторожны, Ник.
Он взял ее за подбородок и поцеловал.
– И еще как! Но нам необходимо выбраться отсюда.
Большая струя дыма ворвалась в каюту, вызвав у них кашель. Полно дыма было уже и в коридоре, да и жара становилась невыносимой.
– Идемте, Лоис, вы не можете оставаться здесь.
Она побежала к лестнице.
Красный свет разливался возле руля, а жара вынуждала Инглиша закрывать лицо руками. Дым стоял плотный, пламя гудело, пожирая палубу снизу, и медленно ползло по направлению к ним.
Инглиш осторожно вылез на палубу. Следов Шермана он не заметил, словно тот исчез.
– Лоис, – позвал Ник вполголоса.
Она быстро подошла к лестнице.
– Я его нигде не вижу, – сказал Инглиш. – Дайте мне чемодан.
– Возьмите это, – сказала девушка, протянув сначала спасательный пояс.
И в этот момент из дыма возник Шерман. Ник выпустил пояс и схватил Лоис. Не обращая внимания на Шермана, он бросил девушку в воду. Потом поспешил за магнитофоном. И тут Шерман заметил его.
– Не двигайтесь! – крикнул тот.
Инглиш все же швырнул в море магнитофон. Когда он приготовился и сам к прыжку, убийца выстрелил.
Инглиш распластался на раскаленной палубе. Его мокрая одежда задымилась. Приподнимаясь, он оторвал руки от пола, и кожа с ладоней осталась на нем. Он покатился по палубе, стараясь достичь борта, чтобы вывалиться в воду.
Бросившись к нему, Шерман настиг его и за щиколотки оттащил назад.
– Вам не удастся спастись! – завопил он с демоническим смехом. – Вы поджаритесь вместе со мной. Что вы теперь скажете, Инглиш? Как вам нравится преддверие ада?
Инглиш выбросил вперед ногу, и ему удалось ударить Шермана. Тот отлетел назад. Пистолет выпал у него из руки.
Инглиш бросился на врага, прижал его к полу. С перекошенным от боли и бешенства лицом Шерман успел снова поднять пистолет и пытался освободить правую руку. Но Инглиш держал его за запястье обеими руками, постепенно прижимая к металлической ограде палубы.
Шерман завопил – раскаленный металл впился в спину. Рука ослабла, пальцы разжались, и он вновь выронил оружие, на этот раз за борт.
Потом Инглиш попытался встать и на мгновение потерял сознание.
Он пришел в себя и увидел стоящего на коленях над ним Шермана, намеревавшегося вцепиться ему в горло. Инглиш ударил его кулаком по лицу и отбросил от себя, потом сам ухватился за поручни и, потеряв равновесие, свалился в бурлящие волны.
Холодная вода сразу привела его в чувство. Вынырнув на поверхность, он перевернулся на спину.
Горевшая яхта, словно огромная лампа, освещала пенящееся море. Инглиш быстрее отплыл от яхты и от жары, которую она излучала.
– Ник! – Чья-то рука коснулась его плеча. – Он повернул голову. Рядом с ним на воде была Лоис. Во второй руке она удерживала пояс с магнитофоном.
– О любимый, ты ранен?
– Ничего, – ответил он. – Это пустяки.
– Что с Шерманом?
– Я думаю, он на борту.
Инглиш почувствовал, что силы покидают его. Ноги, словно тяжеленные гири, тянули вниз, и он уцепился за чемоданчик магнитофона, прикрепленный к спасательному поясу. Так было легче.
– Останься рядом, Лоис, – попросил он. – Из меня скоро вытечет вся кровь…
– Перевернись на спину. Я буду поддерживать тебя.
Переворачиваясь, он заметил Шермана, энергично плывшего к ним.
– Берегись! – закричал Инглиш, отталкивая Лоис от себя.
Рука Шермана схватила Инглиша за плечо.
– Мы утонем вместе! – пронзительно завопил он. – На этот раз тебе конец, Инглиш.
Ник пытался ударить его, но у него не хватило сил. Он не мог и оттолкнуть Шермана, почувствовав, как пальцы того скользят по его горлу.
Они вместе погрузились в воду. Шерман ногами обхватил тело Инглиша, сжимая ему горло.
Лоис видела, как они оба исчезли под водой, и попыталась нырнуть, но пояс выталкивал ее на поверхность.
Она судорожно принялась развязывать узлы, чтобы освободиться от него, но шнурок разбух в воде и не поддавался.
– Ник! – закричала она, снова пытаясь нырнуть. И снова безуспешно.
Вода бурлила. Лоис разглядела обнявшихся мужчин, вынырнувших немного поодаль. Она видела, как рука Инглиша коснулась лица Шермана и как его пальцы вонзились ему в глаза. Потом море снова сомкнулось над ними.
Она ждала с бьющимся сердцем, умирая от страха и волнуясь за Инглиша, глядя на пузырьки воздуха, поднимавшиеся из глубины. Наконец они в очередной раз показались на поверхности моря. Шерман, казалось, одержал верх. Его руки и ноги по-прежнему обвивались вокруг Инглиша, тщетно пытавшегося высвободиться.
Лоис поспешила к ним, надеясь помочь Нику, но опоздала. Они опять пропали под водой, когда Инглиш был от нее на расстоянии вытянутой руки.
Потом, после долгого ожидания, показавшегося ей бесконечным, чье-то тело показалось на поверхности. Кто-то барахтался, стараясь удержаться на воде. Она подплыла и с облегчением всхлипнула – перед нею было лицо потерявшего сознание Инглиша.
Поддерживая его голову над водой, она подсунула под нее чемоданчик с магнитофоном.
Лоис все еще держала его над водой, когда четверть часа спустя их обнаружил Карр поблизости от еще пылавшего остова яхты.
4
На первом этаже нового госпиталя, ослепляющего своей белизной, Сэм Крайль нашел Инглиша на кровати у открытого окна.
Подле него на ночном столике лежали пачки писем и телеграмм.
Чик Эйган сидел в углу комнаты, агрессивно подняв подбородок и настороженно поглядывая вокруг. Никто из персонала госпиталя не мог сменить его. Вот уже три дня, как он находился здесь вместе с Инглишем. И даже тот никак не мог освободиться от Чика.
– Ну, Ник, – сказал Крайль, подходя к кровати. – Как дела?
– Добрый день, Сэм. Возьми стул. Я чувствую себя уже хорошо. Моя рана почти зажила, и ожоги зарубцевались. Я даже не понимаю, почему вокруг меня подняли такую возню.
Крайль наморщил лоб:
– Ты два дня находился в коматозном состоянии и если выкарабкался из него, то только благодаря своему железному здоровью. Так, по крайней мере, сказал мне врач, – он бросил взгляд на Чика. – Эйган, оставьте нас. Со мной вы ничем не рискуете.
Чик насмешливо улыбнулся:
– Да? Посмотрите только, что с ним происходит, стоит мне отвернуться. Я отсюда никуда не двинусь. Больше никто не посмеет причинить ему зло, раз я могу этому помешать.
– Оставь его, – со смехом проговорил Инглиш. – Я пытался удалить его, но ничего не вышло. Что у тебя нового?
– Все идет хорошо, – заверил Крайль. – Магнитофон совершил чудо. Теперь тебе ни о чем не надо беспокоиться. Я даже не удивлюсь, если генеральный прокурор приедет, чтобы лично извиниться перед тобой.
– Не имею ни малейшего желания его видеть, – с гримасой отвращения ответил Инглиш. – А Шерман?
– Его тело нашли. Ты свернул ему шею, Ник.
– Он прикончил бы меня, если бы я не применил прием дзюдо. Мне уже был почти конец, оставалось совсем немного, и я уже ничего не сделал бы. Как чувствует себя Лоис?
– Нормально. Я звонил ей сегодня утром. Она уже в порядке.
– Она не сказала, придет ли навестить меня? – тревожно спросил Инглиш. – Я все время жду ее.
Крайль пожал плечами:
– Она ничего не говорила, но думаю, что придет.
Инглиш хотел еще что-то спросить о девушке, но сдержал себя, поинтересовавшись:
– А что произошло с тем, другим? С Пени?
– Он под замком. Карр перетаскивал его в свою лодку, когда сзади подкрался Шерман. Хорошо, что лодка уплыла по течению. Если бы не это, Шерман, безусловно, захватил бы и его. Когда Карр пришел в себя, он увидел пылающую яхту и вернулся. Он нашел вас вовремя.
– Это замечательный парень, – сказал Инглиш. – Сделай для него что-нибудь, Сэм. У него отличная дочурка. Сходи, поговори с ним. Может быть, мне оплатить ее обучение, когда она вырастет?
– Хорошо, я повидаюсь с ним.
– Чик говорит, – продолжал Инглиш, – что Морили раскололся. Что с ним теперь будет?
– Он обвиняется в попытке совершить убийство. Его нужно судить, Ник. К счастью, я привел тогда с собой нескольких репортеров. Комиссару не удастся замять это дело. И теперь Морили долгое время не причинит нам неприятностей. Он говорит, что был совершенно уверен, что на этот раз тебя прикончит. Теперь вся эта история будет оглашена. Больше не удастся умалчивать о делах Роя.
Инглиш пожал плечами, и это вызвало у него гримасу боли.
– Проклятие! Мне все еще больно, – проговорил он, принимая более удобную позу. – Что же ты хочешь, этого не избежать. Но мне теперь совершенно все безразлично, Сэм.
– Это ведь ненадолго, Ник. Когда скандал забудется, все пойдет хорошо.
Инглиш отрицательно покачал головой:
– Нет, прошлое никогда не вернется. И самое смешное в том, что мне теперь абсолютно наплевать. Я много думал, пока лежал здесь, и решил попробовать что-нибудь другое. Я уеду отсюда, Сэм. У меня есть планы.
