Вильям Козлов - Ради безопасности страны
— Да? — послышался из-за двери женский голос.
— Я уезжаю.
— Счастливого пути.
— Выйди хоть...
Дверь не сразу, но распахнулась. На пороге стояла подтянутая, моложавая женщина.
— Не ложилась? — спросил Колесников.
— Как видишь.
— До свиданья.
Женщина пожала плечами и ушла в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Колесников покачал головой, вздохнул, поднял чемодан и вышел.
Встречи и проводы деловых людей одинаковы во всех аэропортах мира. Колесников и Парфенов еще проходили досмотр, а у таможенного зала их уже ждали Вульф, Эллен Штайнер и стоящий чуть в стороне шофер, готовый подхватить чемоданы прибывших.
Все было так же, как в Москве, когда западногерманских фирмачей встречали в Шереметьеве. За одним исключением. В холле, через который проходили прилетевшие и встречающие, сидел за стойкой бара Рудольф Герлах, а в настенном зеркале прекрасно были видны двери таможенного зала и несколько столиков, что стояли неподалеку от стойки.
Потягивая виски, Герлах неприметно поглядывал в зеркало, наблюдая за встречей Колесникова и Эллен. Остальные, по-видимому, его не интересовали. Шофер понес чемоданы к выходу. Вульф, Эллен, Колесников, Парфенов, оживленно переговариваясь, направились следом за ним. Проходя мимо стойки, Вульф сказал что-то Эллен, та предложила:
— Чашечку кофе с дороги?
Вульф приглашающе указал на один из столиков, коротко бросив подбежавшему кельнеру:
— Кофе, коньяк!
Кельнер почтительно поклонился, скрылся за стойкой, тотчас же вернулся с подносом, на котором стояли чашки с кофе и четыре рюмки с коньяком.
— Про́зит! — поднял рюмку Вульф.
Парфенов выпил свою залпом, отхлебнул кофе и спросил:
— Когда начинаем работать?
— Завтра с утра. — Эллен вынула из сумочки записную книжку. — Три дня на знакомство с оборудованием. Непосредственно на производстве. Затем фирма-разработчик. Все вопросы по координации.
— Сколько даете на это времени? — поинтересовался Колесников.
Эллен перевела его вопрос Вульфу. Тот подумал и ответил:
— На ваше усмотрение. Фирма не считает для себя возможным устанавливать какие-либо сроки.
— Зато наша считает, — буркнул Парфенов, выслушав перевод.
— Деньги? Или время? — чуть сощурилась Эллен.
— А деньги — это время, — отшутился Парфенов.
Вульф вопросительно поднял брови. Эллен перевела ему свой короткий диалог с Парфеновым. Вульф выслушал ее с непроницаемым видом, обернулся к Колесникову и, улыбаясь, произнес длинную фразу по-немецки.
— Наши разработчики очень ждут к себе герр Колесников. А его ждет приятный сюрприз, — перевела Эллен.
— Да? — удивился Колесников. — Какой же, если не секрет?
— Секрет! — улыбнулась Эллен и взглянула на свои часики. — Вам надо отдыхать. Завтра трудный день.
Первым поднялся Вульф, за ним остальные.
В зеркале было видно, как они пересекли холл, как сработали фотоэлементы и раздвинулись стеклянные створки дверей.
Герлах допил свое виски, небрежно кинул на поднос смятую купюру, закурил и тоже пошел к выходу.
Когда двери за ним закрылись, он постоял под пластиковым козырьком, провожая взглядом машину, которая сворачивала на шоссе, ведущее в город. Прошел за угол, где был припаркован его «мерседес», хлопнул дверцей и, развернувшись на шоссе, поехал в противоположном направлении.
В машинном зале мигали разноцветными огоньками ЭВМ, на экранах бежали колонки цифр, вспыхивали и гасли диаграммы, стояли у пультов программисты.
Вдоль счетных устройств неторопливо шли Эллен, Колесников, Парфенов и один из инженеров вычислительного центра — седой уже человек в накрахмаленном до блеска белом халате. У выключенной машины со снятым кожухом Колесников задержался.
— Можно взглянуть?
Инженер понял его без перевода и закивал головой:
— Я, я!.. Битте!
Из-за плеча техника, проверяющего блоки, Колесников скосил глаза на схему у него в руках и спросил у сопровождающего их инженера:
— Система датчиков барахлит?
Эллен перевела, техник обернулся, уважительно посмотрел на Колесникова и опять принялся за работу, а инженер утвердительно кивнул и сказал что-то Эллен.
— Герр инженер отдает должное вашему высокому профессионализму, — перевела Эллен.
— На том стоим! — ответил за Колесникова Парфенов.
Инженер выжидающе посмотрел на Эллен.
— Обычный для советских специалистов уровень подготовки, — не сразу подыскала она слова, соответствующие смыслу сказанного Парфеновым.
— О!.. — поднял брови инженер и жестом пригласил их следовать дальше: — Битте!
— Прошу вас! — на всякий случай повторила по-русски Эллен.
Они двинулись по машинному залу, останавливаясь то у одного, то у другого счетного устройства. Колесников и Парфенов спрашивали что-то у программистов и техников, записывали их ответы в блокноты.
Фирма-разработчик помещалась в офисе, чем-то напоминающем НИИ, в котором работал Колесников. Те же коридоры с кабинетами начальства, крупного и помельче, такие же уставленные кульманами просторные комнаты с лампами дневного света на потолке.
В одном из кабинетов за длинным столом, заваленным чертежами и схемами, сидели Колесников, Парфенов, Эллен и ведущий инженер-конструктор фирмы.
В пепельницах дымились окурки сигарет, на приставном столике остывал в чашках кофе, по всему было видно, что работают здесь давно и напряженно.
— Так... — рассматривает чертежи Колесников. — А уменьшить число обслуживающего персонала нельзя?
— Для такой линии автоматических систем — это минимум, — выслушав перевод, ответил инженер-конструктор.
— Я понимаю... — взъерошил волосы Колесников. — А все-таки?
— Боюсь, что нет, — покачал головой инженер-конструктор. — Все остальное соответствует вашему техническому заданию?
— Да, да! — успокоил его Колесников. — Все наши коррективы внесены. Так, Анатолий Сергеевич?
— Вроде бы так... — кивнул Парфенов. — С математическим обеспечением сложновато. Тут ты прав.
Эллен перевела, инженер-конструктор ответил ей что-то. Эллен улыбнулась.
— Герр Клюге удивлен тому, что вы хотите сократить рабочие места и при этом не боитесь безработицы.
— Мест у нас хватает! — заметил Парфенов. — Программистов пока маловато.
— А у нас наоборот, — невесело усмехнулся инженер-конструктор.
Эллен не сразу, но перевела.
— Это мы знаем! — Парфенов отложил в сторону кальки со схемами. — Закруглились на сегодня?
— Пожалуй, — кивнул Колесников и обернулся к инженеру-конструктору: — Данке шён!
— Битте! — разулыбался инженер-конструктор.
В дверь кабинета постучали, и на пороге встали Вульф и немолодой, но подтянутый человек в строгого покроя темном костюме.
— Разрешите вам представить, — сказал Вульф. — Герр Штейнбах — главный инженер фирмы.
Штейнбах склонил в поклоне коротко остриженную голову, дождался перевода и произнес несколько фраз.
— Герр Штейнбах рад приветствовать своих русских коллег, — повторила за ним Эллен.
— Соответственно! — кивнул Колесников.
Эллен чуть замешкалась, но нашлась:
— Они тоже.
Штейнбах, глядя на Колесникова, заговорил снова.
— Разработчики фирмы, выполняющие ваш заказ, просят вас, герр Колесников и герр Парфенов, зайти к ним, — перевела Эллен.
— Раз просят, надо уважить, — важно согласился Парфенов и обернулся к Колесникову: — Попредставительствуем?
Колесников чуть заметно пожал плечами, но промолчал.
— Битте! — Штейнбах распахнул дверь кабинета, пропуская вперед себя гостей.
Они прошли коридором, спустились этажом ниже, вошли в большую светлую комнату, где за рядами кульманов стояли люди в голубых рабочих халатах. Штейнбах встал за спиной Колесникова, оказавшегося впереди, и торжественно объявил:
— Герр Колесников!
Люди за кульманами негромко зааплодировали. Колесников растерянно оглянулся на Штейнбаха и Вульфа. Они тоже, улыбаясь, похлопывали в ладоши.
— Что это значит? — нервно дернул плечом Колесников.
Штейнбах поднял руку и, когда аплодисменты стихли, заговорил.
— Герр Колесников! — вполголоса переводила Эллен. — Мои коллеги восхищены инженерным решением компоновки, которую вы предложили. Она уже разработана, и мы просим вас ознакомиться с чертежами.
— Цирк какой-то! — пробормотал Колесников.
Он оглянулся на Парфенова. Тот, мрачно посапывая, смотрел в сторону.
— Битте! — указал на кульманы Штейнбах.
Колесников, смущенный и злой, пошел вдоль кульманов. Чуть поотстав, шли Штейнбах, Вульф и Эллен. Парфенов демонстративно остался стоять у дверей.
Колесников, переходя от одного кульмана к другому, разглядывал чертежи. Хмурое лицо его прояснилось, в глазах появился блеск. У последнего кульмана он задержался, внимательно вглядываясь в чертеж, потом обернулся ко всем и поднял вверх большой палец.
