Наталья Александрова - Дешево и смертельно
– Ой, за разговором чуть не прозевали! Это – очередная невеста из России. Вот тебе, кстати, отличный аргумент. Ты ее видишь – ни кожи, ни рожи… Кому она здесь нужна? Неужели такую Венеру Милосскую стоит вывозить из России? Здесь, что ли, не найти чего-нибудь получше?
– Ты не понимаешь! – Ирка откинулась на сиденье и приготовилась к длинному монологу. – У нас, русских женщин, столько преимуществ! Мы не избалованы, неприхотливы, довольствуемся малым…
– Да уж, малым, – ехидно вставила Надежда, окинув взглядом стильный салон машины. – Ирка, не отвлекайся, они поехали. Давай следом, только постарайся незаметно.
Серая машина, которая оказалась «Фольксвагеном», отъехала от тротуара. Ирка тронулась следом, стараясь не слишком приближаться, но вместе с тем и не упускать «Фольксваген» из виду.
– Чего ты хочешь? – спросила она Надежду, объезжая перегородивший дорогу автобус и едва избежав столкновения с белой «Тойотой». – Зачем ты их выслеживаешь?
– Я же тебе сказала – Рита пропала, и я надеюсь, они нас к ней приведут.
– Если ты так волнуешься, что она пропала, то можно обратиться в полицию… – неуверенно проговорила Ирка.
Надежда молча обдумывала ситуацию. Возможно, Риту похитили вчера в метро. Но во-первых, так ли легко это было сделать среди бела дня на виду у толпы? А во-вторых, Надежда ведь отлично поняла, что Рита многого недоговаривает, так что, возможно, у нее были свои причины скрыться. Вероятно, она ведет свое собственное расследование, и Надежда только напортит, если привлечет внимание полиции к ее персоне. А может, у нее вообще паспорт фальшивый? Тогда и Надежде в полиции мало не будет… Иное дело – та дурочка Анна. С ней все ясно, то есть ясно, что в ее истории есть подвох. Так что раз Рита не появилась утром, то Надежда просто обязана проследить за своей незадачливой соотечественницей, как бы чего не вышло.
– У тебя время есть? – спросила она подругу.
– Да, есть. – Ирка пожала плечами. – Муж улетел на конгресс в Женеву и вернется только к выходным… Но я надеюсь, мы с тобой не будем все это время заниматься слежкой, а посмотрим Париж, Версаль, Фонтенбло…
– Я тоже на это надеюсь, – сдержанно ответила Надежда, решив до поры до времени не говорить Ирке, что месье Поль собирается ехать на Лазурный Берег.
Впрочем, через полтора часа мучительного преследования по забитым транспортом парижским улицам Ирка скосила глаза на Надежду и сказала:
– Надя, они выбираются из города! Мы что, поедем за ними?
– Ну у тебя ведь есть время! – с фальшивой искренностью воскликнула Надежда.
Ирка в очередной раз пожала плечами и вырулила на скоростное многополосное шоссе, или, как его называют во Франции, авторут.
Она старалась ехать так, чтобы между Коко и серым «Фольксвагеном» все время была еще какая-нибудь машина, и это требовало водительского мастерства. Надежда скосила глаза на спидометр и увидела, что они едут со скоростью сто сорок километров в час. От этой цифры у нее засосало под ложечкой, и она вспомнила, что забыла позавтракать. Впрочем, скорость совершенно не ощущалась: отличная машина мчалась по прекрасной дороге. Все вокруг ехали с такой же скоростью, а иногда мимо как метеоры проносились какие-то темные или серебристые автомобили, скорость которых Надежда боялась даже вообразить.
– Это кто? – спросила она при виде очередного метеора.
– Немцы, – лаконично ответила Ирка. – Помолчав немного, она добавила: – Они на своих «Мерседесах» и «Ауди» считают неприличным ехать ниже ста девяноста. Слушай, Надька, – Ира отвернулась от дороги, к ужасу подруги, и посмотрела на нее прокурорским взглядом, – у меня такое чувство, что ты знаешь гораздо больше, чем мне сказала. Признавайся, куда они едут? Только честно!
– За дорогой следи! – завопила Надежда. – У тебя же скорость сто сорок!
– Спокойно, я не первый год за рулем. Ты мне зубы не заговаривай!
– А сейчас-то мы куда едем?
– В южном направлении. Из крупных городов впереди будет Лион.
– В общем… ты только не волнуйся… у меня есть подозрения, что они едут на Лазурный Берег.
– Ничего себе! – Ирка выпустила руль и воздела руки к небу.
Надежда в ужасе вжалась в сиденье, ожидая, что машина сорвется с дороги и разобьется в лепешку, но послушная Коко мчалась по шоссе как на автопилоте.
Ирка взялась за руль и уставилась перед собой. Помолчав минут пять, она наконец сказала:
– Вот тебе и Фонтенбло с Версалем. Ну ладно, хорошо хоть, что мужа нет. Он бы мне устроил… Ну Надька! – Она снова бросила руль, приведя Надежду в шоковое состояние. – Надька, зараза! Ты могла меня хотя бы предупредить? Я же ничего с собой не взяла… Это же все-таки Лазурный Берег!
– Я не была уверена… – виновато ответила Надежда. – А если бы я тебе сказала, что нам, возможно, придется преследовать их через всю Францию, – ты бы согласилась? Только честно!
– Не знаю, – недовольно ответила Ирка, – но заправиться нам скоро придется. Машину тебе не перехитрить. – Голос ее прозвучал мстительно.
– Насчет этого ты не беспокойся. – Надежда указала рукой на серый «Фольксваген», который сворачивал на боковую дорогу. – Насколько я знаю ребенка, который едет в той машине, он заставит их останавливаться где только можно…
Рита проснулась оттого, что очень сильно затекло все тело. И было отчего – руки и ноги ее были связаны. Рита пыталась повернуться, но тело ей не повиновалось. Первая мысль была закричать и позвать на помощь, но из горла вырвался лишь жалкий хрип – так все там пересохло. Вторая мысль была более разумной – помолчать и оглядеться, не привлекая ничьего внимания, а сначала вспомнить, что же с ней произошло.
Итак, они с Надеждой Николаевной бежали в метро, стараясь уйти от преследования, Рита была озабочена только тем, чтобы не потерять Надежду. Араб со сросшимися бровями остался далеко позади, и не успела Рита перевести дух, как встречный молодой человек такого же мусульманского вида с длинными черными волосами схватил ее за руку, другой рукой обнял, и Рита почувствовала легкий укол в правый бок. Она не потеряла сознания и не забилась в конвульсиях, она просто впала в ступор. Подоспел тот самый первый араб, оба подхватили Риту под руки и увлекли в поезд. Рита осознавала, что ее похищают, но не могла ни кричать, ни сопротивляться. Со стороны все выглядело обычно: два араба, а с ними родственница или подруга – Рита ведь была в том длинном восточном одеянии, которое Надежда уговорила ее купить на бульваре Клиши.
Рита чувствовала, что предметы расплываются перед глазами, и к моменту, когда арабы выволокли ее из метро и подвели к небольшому фургончику, в каких перевозят овощи, она полностью отключилась.
Сейчас Рита прежде всего ощутила легкое сотрясание поверхности под ней, услышала шум мотора и поняла, что машина едет. Она подтянула ноги и попыталась сесть, опираясь на стену. Когда прошли тошнота и головокружение, Рита осознала, что сидит в маленьком закутке, отгороженном штабелями ящиков. Места было так мало, что лежащий человек мог находиться там только скорчившись, как зародыш в утробе матери. От ящиков пахло сырой землей и подгнившей капустой.
Ее похитили и везли теперь куда-то. Но куда? По всему выходило, что ничего хорошего ждать ей не приходится. Но, как говорила тетя Люба, не нужно преждевременно опускать руки, это всегда успеется…
Машина ехала быстро, не останавливаясь и не притормаживая, из чего Рита сделала вывод, что едут они не по парижским улицам. Сколько же она находилась без сознания? Не больше десяти – двенадцати часов, надо думать. Не стали бы бандиты вырубать ее так надолго – они же не знали, как подействует наркотик на ее организм…
Рита взглянула на руку: швейцарские золотые часы исчезли. Все правильно, этого следовало ожидать. Но все же арабы похитили ее вечером часов в семь. Скорее всего, сейчас утро следующего дня. Они едут с большой скоростью по ровной дороге. Может ли Рита предположить, что ее везут в сторону Лазурного Берега? Наверное, может, потому что матерей с детьми тоже везли на Лазурный Берег. И там, очевидно, разлучали.
Рита еще раз оглядела ящики. Они были гладкие, пластмассовые. Рита пожалела, что нет в них ни торчащих гвоздей, ни жестяных полосок – можно было бы попробовать перетереть веревки. Но что это ей даст? Она заперта в закутке, как в клетке…
Часа через два, когда Рита окончательно изнемогла и перестала чувствовать руки и ноги, машина неожиданно замедлила ход, круто свернула в сторону, проехала еще минут пятнадцать и остановилась. Послышались мужские голоса, металлический лязг, затем фургон медленно проехал еще немного и встал окончательно. Задние двери фургона открылись, и кто-то, ругаясь по-французски – Рита разобрала слово «мерд», – принялся отодвигать ящики. Рита скользнула на пол и замерла в самой беспомощной позе.
Увидев ее, араб со сросшимися бровями – Рита наблюдала за ним из-под ресниц – разразился раздраженной тирадой. Рита французским владела неважно, да еще и говорили-то арабы на ужасающем диалекте, но все же удалось разобрать некоторые слова. Араб ругался, что тот, второй, вколол Рите слишком большую дозу наркотика, по его подсчетам, Рита давно уже должна была прийти в себя.
