Андраш Тотис - Гориллы
Ситуация резко изменилась. В считанные секунды удалось развить прямо-таки головокружительную скорость. "Ягуар" жадно поглощал милю за милей, и от этой стремительной гонки у Пола быстрее забилось сердце, а в душе пробудился воинственный пыл.
Через несколько минут он увидел впереди темно-зеленый "остин". Теперь уже не оставалось сомнений, что Ким едет не домой. Но по собственной ли воле — вот в чем вопрос. Впрочем, как и когда его могли похитить? Пол сбавил скорость, чтобы держаться не слишком близко к "остину". Маленький караван двигался среди пологих холмов Кента. Хотя Лондон и находился неподалеку, дома стали попадаться реже, зато поля сделались обширнее, а аллеи — гуще, чем в тех краях, к которым привык Пол. Вдоль шоссе проходила железная дорога, и Шорт, бросив взгляд в сторону, увидел в окне поезда ребенка, машущего рукой. Он махнул в ответ. Надо бы как-то сообщить Кристине, чтобы та заявила в полицию: у нее, мол, угнали оставленную возле дома машину.
"Остин" свернул на проселочную дорогу, типичную для английского пейзажа, ухоженную, но узкую, ветки деревьев с обеих сторон задевали машину; время от времени попадались небольшие площадки, чтобы можно было пропустить встречный транспорт. Дорога шла легкими изгибами, и, будь сейчас лето, кусты и деревья полностью скрывали бы от Пола "остин", но сейчас ему не составляло труда выхватывать глазом движущееся темно-зеленое пятно среди голых, бурых ветвей.
Вдали показалась небольшая усадьба, вернее, хутор. Над крышей дома вилась струйка дыма; возле главного строения стояла просторная конюшня, а вокруг раскинулись ровные участки пашни. "Остин" направился к дому, а Пол остановил машину у обочины и вылез наружу. Достав из сумки дорогостоящий бинокль с указателем расстояния, он поднес прибор к глазам. Машина Кима припарковалась у дома. Вокруг не было видно ни души, окна дома закрывали плотные тюлевые занавески. Шорт колебался, как поступить. Вызывать полицию не входило в его намерения. Дело это принадлежало ему, и пожинать лавры он тоже хотел сам. С остальными было условлено, что, в случае, если Кима похитят, он не станет вмешиваться, а выследит похитителей и по телефону даст знать Маку. Коммандос сумеют освободить пленника не хуже полиции. В конце концов, это их профессия, да и полиция в аналогичных случаях обращается за помощью к "парашютистам", если, конечно, полицейское начальство не боится уронить свой престиж.
Но сейчас Пол не знал, как поступить. Он не заметил ничего подозрительного. Правда, Ким, вместо того чтобы отправиться домой, зачем-то приехал в это уединенное место. Ну а если у него здесь свидание с любовницей и в самый кульминационный момент они, забросав дом гранатами со слезоточивым газом и дымовыми шашками, всей группой с автоматами в руках вломятся в окна-двери? Представив себе эту картину. Пол улыбнулся. Но можно ведь поставить вопрос и по-другому. Что если Ким, которого он, Пол, подставил под удар, в данный момент находится в опасности, а он не решается броситься на выручку, боясь попасть в неловкое положение?
Решение было принято. Собственно говоря, Пол прекрасно знал, как он поступит, еще до того как для успокоения совести перебрал в уме возможные варианты. Он поступил так, как ему хотелось, и был рад, что к тому же нашел для своих действий оправдательный предлог. Оглянувшись по сторонам и окончательно убедившись, что поблизости никого нет, Пол начал раздеваться. Снял свой сшитый на заказ и некогда модный костюм, снял белую рубашку, галстук и достал из спортивной сумки комбинезон защитного цвета. Надел пояс, прикрепив к нему обоюдоострый, с зазубринами, как у пилы, кинжал, сунул в карман несколько метательных дротиков, пристегнул под мышкой кобуру с браунингом и ремешком прикрепил к сапогу небольшую "беретту". Теперь оставалось лишь рассовать по карманам прочие мелочи: запасные патроны, связку отмычек, миниатюрный фотоаппарат, петарды, известные под названием "бенгальские огни"; они вспыхивают необычайно ярко, а затем, рассыпавшись снопом искр, угасают. Если человек застигнут этой вспышкой врасплох и не успевает вовремя зажмурить глаза, то он на несколько минут слепнет.
Затем Пол прихватил с собой пустую сумку, еще раз внимательно проверил, не оставил ли он в машине каких-либо предательских улик, и ровным, размашистым шагом двинулся к хутору.
Тип постройки был знаком Шорту. Не обязательно входить внутрь, он и без того отчетливо представлял себе расположение помещений внутри, двор позади дома, просторную, светлую кухню, а под лестницей — спуск в подвал. Как-то раз именно в таком хуторском доме у них проходили учебные занятия: будущие коммандос должны были высвободить томившихся там "заложников". Пол и поныне не знал, отчего инструкторы облюбовали именно этот дом под предполагаемую резиденцию террористов. Возможно, причина и в самом деле была простой, как объяснил сержант, когда вечером они споласкивали под душем усталые тела: интендантам удалось по дешевке снять этот дом.
Пол подобрался к дому так близко, насколько позволяла разумная осторожность, а затем, присев на корточки, приготовился ждать. Если Ким действительно похищен, то сейчас ворваться в дом было равносильно самоубийству. Необходимо дождаться, пока стемнеет, хотя бы настолько, чтобы можно было надеяться: его не заметят сразу же, как только он выйдет из-под прикрытия последнего деревца. Он не испытывал волнения. Нервозность держалась лишь до начала действий. А это выжидание уже было частью акции. Любопытно, что теперь оно больше не изнуряло Пола. Он не смотрел поминутно на часы и не чувствовал себя связанным по рукам и ногам.
Выбросив из головы мысли о Гвен, прогнав тревожные предположения о том, что ждет его в доме, он спокойно следил, как растут и исчезают тени. Вот кто-то захлопнул ставни на окнах, затем внутри зажегся свет. Пол встал, потянулся, размял одеревеневшие суставы и мышцы. Еще раз проверил снаряжение и двинулся к дому.
38
Мужчина, затаившийся в темном чердачном помещении, облегченно вздохнул.
— Ну, наконец-то! — Поднеся к глазам прибор ночного видения, он еще раз оглядел приближающегося человека. Не отрывая бинокля от глаз, левой рукой он потянулся к стоявшему рядом телефону внутренней связи. — Идет! — сказал мужчина в трубку. — Да, — ответил он на какой-то заданный ему вопрос. — Не беспокойтесь, я не спущу с него глаз.
Промчавшись по скользкой, влажной траве, Пол одним прыжком перемахнул через невысокую ограду. Не замедляя темпа, побежал дальше, к конюшне. Прижавшись к стене, он замер, скрытый густым полумраком. Он не чувствовал усталости, но от быстрого бега дыхание все же участилось. Пол ждал, пока дыхание выровняется, и настороженно прислушивался. Не слышно было ни скрипа дверей, ни лая собаки, почуявшей чужого. Теперь уже не было нужды торопиться. Он шел медленным, ровным шагом, вглядываясь в землю под ногами, вслушиваясь в знакомые шорохи близящейся ночи. Отворив трухлявую дверь, он вошел в конюшню. Здесь было пусто, лошадей в стойлах не было, сена в кормушках тоже. Картина была унылая, удручающая. Шорт включил карманный фонарик, чтобы видеть, куда ступает, и, идя вдоль длинной, побеленной стены, почти ощущал характерный конский запах.
Стекло в маленьком оконце на противоположной стороне конюшни было выбито. Шорт сунул в карман приготовленный было алмаз и выглянул в оконце. Нигде ни души. Подпрыгнув, он ухватился обеими руками за балку и, раскачавшись, вылетел в окно ногами вперед. Мягко приземлившись, он замер на корточках, как и в самом начале акции. Выждав несколько минут, двинулся дальше. Пока все шло как по маслу, гораздо легче, чем на учебной тренировке. Возможно, именно это его и смущало. Не было ни охраны, ни сигнализации, ни скрытых ловушек. Возможно также, была еще какая-то причина, но только его не отпускало странное, неопределенное чувство, будто за ним откуда-то следят. Пол еще раз внимательно огляделся. Дом стоял, погруженный в безмолвие. Верхний этаж наглухо закутался в темноту, а на первом этаже сквозь ставни просачивался слабый свет.
Тогда, во время учений, позади дома стояло дерево, с которого можно было перепрыгнуть на крышу. Здесь таких удобств не приготовили. Попытаться проникнуть снизу? Пригнувшись, Пол побежал к дому. До ближайшего окна было далеко, до двери тоже. Зато поблизости оказалась кладовка. В малюсенькое оконце кладовой, конечно, не протиснуться, но можно просунуть руку и проволокой открыть задвижку задней двери.
Пол вытащил из кармана небольшой, размером с тюбик губной помады, флакончик и сбрызнул заржавелые петли. Снова пришлось ждать. Настороженно прислушиваясь, он все пытался определить, что же не дает ему покоя. Может, повернуть назад, пока не поздно?
Конечно, он не поддался соблазну убраться восвояси, а вместо этого подошел к оконцу и посветил внутрь кладовки. Тонкий, но сильный луч фонарика позволил разглядеть сквозь запыленное стекло пустые банки из-под варенья, две-три жестянки консервов и несколько канистр для бензина. Ничего особенного, если... если не считать странным отсутствие в таком большом доме соответствующего запаса консервов и обычных хозяйственных средств. Наложив на стекло небольшой резиновый кружок, Пол обвел алмазом его контуры, вынул вырезанный кусок стекла и осторожно положил рядом с собой на землю. Расправив "проволоку"— тонкий, но прочный стальной стержень, — он завинтил крохотным гаечным ключом винтики и приладил к концу стержня крючок. Просунул в отверстие руку и отодвинул засов.